Иоанна Хмелевская - Большой кусок мира
— Вечером. А сейчас — самая пора для рыбалки. Пошли.
Одно оконце в тростниках рядом с палаткой оказалось на редкость щедрым. Тип в лодке с завистью смотрел, как Тереска одну за другой подсекает сверкающих на солнце рыбок. Даже издалека было заметно, какое у него нехорошее выражение лица.
— Еще нападет на нас и все отберет, — обнаружила новый повод для беспокойства Шпулька. — Уставился как сыч. У него совсем не клюет, а у нас — вон сколько!
— А кто его заставляет ловить в таком идиотском месте? Не иначе как щуку караулит.
— Щука — это, конечно, хорошо, но ты могла бы и угрей половить.
— Ладно, на ночь поставлю удочки. Крючков пока хватает. А уж три поставлю. Устраивает?
Изготовлять удочки из лещины Тереска уже здорово навострилась. Наученная горьким опытом, она основательно их закрепила. Дождевые же черви после долгих поисков были отобраны прямо-таки рекордных размеров.
Угрям они явно пришлись по вкусу, так как на следующее утро все три лески оказались перегрызенными. Шпулька разволновалась не на шутку.
— Не может быть, чтобы обычный угорь так запросто перекусывал солидную нейлоновую леску. Никогда этому не поверю!
— Кто говорит, что запросто? Ему пришлось здорово повозиться.
— Все равно не верю! Не иначе как тот тип с лодки их украл! Подплыл потихоньку и перерезал леску, чтобы мы думали, что перекусил.
— Это не он перекусил, а угорь.
— Не придирайся! Ладно бы одного, ну, двух, но всех трех! Помнишь, как он на нас смотрел? Сволочь! Ну, попадись он мне!
Кровожадность Шпульки по отношению к типу в лодке одними угрозами не ограничилась. Когда незадолго до заката он показался снова и опять принялся удить, девочка бросала на него такие уничтожающие взгляды, что, будь у того хоть капля совести, давно бы превратился в кучку пристыженного пепла. Тереска не была столь уверена, что именно рыбак-неудачник украл их угрей, но на всякий случай решила на следующее утро пораньше проверить улов.
Проснувшись на рассвете, она, зевая, вылезла из палатки и направилась к берегу, с шумом раздвинула кусты и потянулась за удочкой.
Что-то вдруг резко прошелестело совсем рядом. Похоже было, что кто-то продирается сквозь камыши в направлении мысочка с каменной пирамидкой. Только неясно, на лодке или пешком. С берега Тереске не было видно. Она кинулась сначала к байдарке, потом спохватилась и побежала к палатке за веслами, растолкав заодно и подругу.
— Вставай! Скорее! Да проснись же. Беги на берег, а я — по воде. Кто-то тут был и удрал!
Полусонная Шпулька, озабоченная единственной мыслью о своих драгоценных угрях, путаясь в ночной рубашке, босиком, рысью затрусила в сторону мысочка, самого высокого пункта на местности. Со сна она не совсем поняла, чего от нее хочет Тереска, однако ради угрей была готова на все.
Тереска столкнула в воду байдарку и, как была — в пижаме, кинулась в погоню. Издалека явственно доносились всплески весел. Но мысок заслонял вид на озеро, а звуки скоро прекратились, из чего девочка сделала вывод, что злоумышленник спрятался в камышах и его скорее заметит Шпулька с высокого берега, чем она с воды.
Шпулька же, добежав до камней, изумленно вскрикнула. Угри моментально выскочили у нее из головы, а сердце заколотилось со страшной силой: оставленные вчера в полном порядке камни были уже наполовину выворочены из земли. Под одним зияла глубокая яма.
Стоя на месте, Шпулька отчаянным шепотом звала подругу.
— Ага! — обрадовалась Тереска. — Я его спугнула! Правильно я говорила, что без всякого плана лучше. Видно, только начал копать! Конечно, надо бы пугать, когда он уже валуны отвалит... Он бы удрал, а мы бы спокойно под ними поискали.
Шпулька окончательно пришла в себя и возразила:
— Да ведь он нас совсем не боится! Почему же убежал?
— А кто знал, что это мы?
— Тогда впредь надо пугать так, чтобы он нас не узнал. Из укрытия или переодевшись... Слушай, а может, он просто ничего не нашел и сам уже уходил?
Шпулька заглянула в яму.
— Вон какую выкопал. А валуны, похоже, назад столкнул.
И тут вдруг обе подружки вспомнили об угрях. Яму оставили в покое, Тереска занялась удочками. Одна леска снова оказалась перекушенной, на другой болтался пустой крючок, а на третью попалось сущее недоразумение: махонький угришко сантиметров в двадцать пять длиной.
— Откусил, откусил! — бушевала Шпулька. — Никакой не аристократ сейчас удирал и не его сообщник, а эта холера завистливая! Сама видишь, начал с той стороны и украл первого, наверняка здоровенного, как крокодил! А до последней удочки не успел, зараза, добраться! Мне бы только его поймать! Всю ночь буду караулить. Куда это годится, чтобы всякие придурки крали у нас основной продукт питания!
— И правда, надо что-то делать, у меня скоро крючки кончатся, — озабоченно согласилась с подругой Тереска. — Или мы его поймаем, или придется отказаться от крупной рыбы. Хоть бы, подлец, крючки возвращал!
На завтрак была яичница с грибами. Маленький угорь висел в коптильне и всем своим видом только укреплял подозрения Шпульки, что рыбак-неудачник пользуется их уловом. Разъяренная такой наглостью, она всерьез предлагала напасть на него и без всяких объяснений отобрать хотя бы крючки.
Вечером поставили новые удочки и обе решили не спать, чтобы успеть поймать не только угря, но и вора на месте преступления. Аристократ отошел пока на второй план. Еда — важнее.
— Посидим до рассвета у костра. Даже лучше — пусть видит, — решила Тереска. — Нам не привыкать. И так ни одной ночи не проходит без развлечений.
Ночь была еще теплой, комары почти не кусали, матрацы, на которых девчонки, как в креслах, устроились у огня, оказались на редкость удобными. И не успел еще исчезнуть широкий серп месяца, как обе погрузились в глубокий сон.
В половине третьего Тереска проснулась от холода. Стволы деревьев уже вырисовывались на светлом фоне неба, над озером стлался белый туман. Костер погас. Шпулька рядом дрыхла без задних ног.
Тереска пошевелилась и собралась уже снова разжигать огонь, но вдруг до ее слуха донесся какой-то негромкий звук: как бы скрип, а затем шорох. Одновременно гораздо ближе что-то заплескалось в камышах.
«Ворует, стервец, угрей, — мелькнуло в голове у Терески. И тут же девочкой овладело боевое настроение. — Ну, больше уж ему не захочется!» Она осторожно потрясла за плечо спящую Шпульку.
— Проснись, Шпулька! И тихо! Слышишь, тихо!
— Да я ничего и не говорю, — пробормотала сквозь сон подруга.
— Быстро вставай и пошли. Как раз крадет! Отучим его раз и навсегда!
Мстительная угроза, звучавшая в голосе Терески, нашла немедленный отклик в душе еще не проснувшейся Шпульки. Обе вскочили и босиком, стараясь не шуметь, побежали к озеру. Первая удочка была привязана к корме байдарки, и оттуда доносился плеск и шелест тростника. Байдарка слегка покачивалась, а удочку сильно дергало. Вторая удочка лежала неподвижно, а у третьей, ближайшей к развороченной пирамиде, слышался какой-то подозрительный шум. Похититель угрей начал, повидимому, как и вчера, с самой дальней и сейчас, похоже, сражался с огромаднейшей рыбиной. Тереска мимоходом еще удивилась, что он занимается своим грязным делом с берега, а не с воды. Но сейчас не время было с этим разбираться. Крадучись, девчонки приблизились к мысочку.
Видимость была еще плохая, но все же на фоне стены камыша подруги различили какую-то фигуру. Подлый ворюга, стоявший к ним спиной, и не думал об угрях. Он уже отвалил в сторону оставшиеся валуны и сейчас как раз лихорадочно углублял яму, осторожными движениями разгребая землю.
И в этот момент Тереску осенило. Она вдруг все поняла: вчера они совершили ужасную, непростительную ошибку, не проверив яму. Как идиотки поверили, что злодей кончил свою работу и поэтому смылся? Зачем же он тогда вернулся снова? А затем, что именно вчера он наконец нашел, что искал! А забрать не успел — спугнули. И сейчас как раз забирает! Выкопает остатки — и поминай как звали!
— Надо его напугать!!! — отчаянно стонала Тереска.
— Как?
— Как-нибудь страшно, чтобы не похоже было на нас! Ну!
Это Терескино «Ну!» прозвучало как приказ. Подхлестнутая им как кнутом, Шпулька совсем потеряла голову. Потрясение и ужас отбили у нее последние способности мыслить здраво и лишили остатков сонного рассудка. И она сделала единственное, что пришло в этот критический момент на ум...
Протяжный, зловещий и унылый вой разорвал вдруг предрассветную тишину, пронесся над водой и отразился эхом из стены леса на другом берегу. Звук этот, глухой и жуткий, оказался настолько мощным и страшным и раздался так неожиданно, что Тереска, сидевшая рядом с его источником, окаменела от ужаса. В уме ее мелькнула кошмарная мысль, что Шпулька спятила.
Роющегося у камней типа как громом поразило. Он на мгновение замер с лопатой в руках, затем отшвырнул ее. Вой перешел в стон и оборвался — Шпульке не хватило дыхания. Злоумышленник выскочил из ямы, тревожно озираясь, в руке у него появился какой-то темный предмет. Все, что произошло дальше, случилось так быстро, что трудно было даже установить порядок событий. Сверху, возможно с дерева, на типа свалилось что-то черное и ударило его по руке, темный предмет упал на камень, раздался ог-лушительный треск. Черная фигура — человек или зверь — схватила этот предмет и растворилась в лесу. Несколько секунд «землекоп» ошеломленно лежал на краю ямы, затем вскочил и кинулся в тростники. Послышалось громкое бульканье, потом раздался треск мотора, и все стихло. Над озером вновь повисла полная тишина. По-прежнему стлался туман.
