Дарья Донцова - Третий глаз-алмаз
Дней десять назад Жорж осчастливил полковника суперчервями. Для меня остается загадкой, каким образом двое полицейских ухитряются договориться между собой. Александр Михайлович может произнести по-французски одну гениальную фразу:
– Жё мапель Алекс, жё сюи маляд!
Мало кто из франкоговорящих людей может понять пассаж, произнесенный с невероятным акцентом, поэтому даю точный перевод.
– Меня зовут Алекс, я болен.
Первую фразу можно считать собственным представлением, а вот откуда взялась вторая? Я теряюсь в догадках.
Жорж же, хитро улыбаясь, отвечает по-русски:
– Дружьба! Моськва! Ура!
Сами понимаете, с таким словарным запасом далеко не уедешь, но мужчины расчудесно ведут диалог. Один раз Жорж гостил у нас в Ложкине, Александр Михайлович приехал домой с работы, увидел приятеля в столовой и завел:
– Мерси, мерси.
Вообще-то следовало сказать: «Бонжур», – толстяк перепутал слова, но Жорж не смутился.
– Дружьба, – ответил он.
Дегтярев открыл портфель, вынул какие-то бумаги, потом несколько снимков и продемонстрировал их коллеге.
– О! – сказал полковник.
– Ау! – протянул Жорж.
Дегтярев ткнул пальцем в бумагу.
– А?
– О! Е! – прозвучало в ответ. – И?
– Не, – протянул толстяк.
– Иа, – закивал Перье.
– Не, – помотал головой полковник.
– Иес, йес.
– Ноу!
– О!
– Е!
– Ау!
Я смотрела на парочку, еле сдерживая смех, в конце концов Дегтярев хлопнул Жоржа по плечу.
– Супер!
– Уи, мон ами! – обрадовался Перье.
Дегтярев сложил бумаги.
– Поговорили? – не утерпела я. – Хорошо пообщались?
Александр Михайлович кивнул:
– Перье умнейший человек, он видит мельчайшие детали и сейчас подсказал мне тонкий ход! Как я сам не додумался! Жорж! Дринк-дринк? Чай?
– Иес, – кивнул Перье, и парочка удалилась.
Вот и объясните мне теперь, как они договариваются? Похоже, комиссар с полковником изобрели собственный язык, помесь суржика и азбуки глухонемых. Но меня унесло в сторону, вернемся к мерзким червякам. Жорж прислал коробку с червями и объяснил: беспозвоночных надо держать в аквариуме, кормить небольшими кусочками сырого мяса, тогда они начнут плодиться, и Дегтярев потом поймает на супернаживку кита в реке Истра, тигровую акулу, голубого мерлана и гигантского тунца.
Понимая, что появление червей, пусть даже и из Парижа, будет воспринято членами семьи без особой радости, Дегтярев втихаря купил аквариум, тайком втащил его в дом и поселил беспозвоночных у себя в ванной. Наутро из санузла потек малоприятный запах. Александр Михайлович призадумался, а потом перетащил червей в банный комплекс. Мы практически не пользуемся сауной, а уж заглядывать в небольшую комнатку за ней, где хранятся всякие грабли-лопаты, мешки с семенами и прочая радость садовника Ивана, никому в голову не придет. Дегтярев ежедневно навещал своих «деток», кормил их, радовался бурному росту подопечных, точил крючки на кашалота, а сегодня обнаружил совершенно пустой аквариум…
Как только Дегтярев сказал, что червей съела я, Зайка бросилась ко мне.
– Боже! Немедленно едем в больницу на промывание желудка!
– Не стоит нервничать, – попыталась урезонить Ольгу Маня, – черви белковая пища, во многих странах они считаются деликатесом!
Я стряхнула с себя оцепенение.
– Амара!!!
– Что, хозяйка, то есть босс! Вернее… э… женщина-босс! Боссиха! – отрапортовал домработник.
– Немедленно отвечай!
– Йес, боссиха!
– Правду!
– Да, боссиха!
– Прекрати идиотничать! – затопала я ногами. – Нет слова «боссиха»! Я – Даша! Усек?
– Да, босс… э… ну… да! – замямлил Амара.
– Я съела червяков?
– Нет, хозяйка!
– Зачем ты сказал полковнику эту глупость?
– Я не говорил, хозяйка!
– Вот врун! – возмутился Дегтярев. – Я отлично слышал: «Хозяйка их съела».
– Нет, босс! Простите, босс! Не расслышали, босс! – стал кланяться Амара. – Она по-другому выразилась: «Их надо съесть».
– Здорово! – засверкал глазами толстяк.
– Не знал, что ты, мать, столь кровожадна! – с абсолютно серьезным лицом заметил Аркадий.
– Я понятия не имела о червях! – завопила я, ощущая, как взгляд Дегтярева прожигает дырку в моем виске. – Как я могла приказать такое! У Амары в голове вместо мозгов солома!
– Нет, хозяйка, – возразил парень, – вы четко сказали: «Птицам надо есть!»
– Верно, я попросила тебя сходить в баню, в кладовку, и взять там корм! Да, я сказала «их надо съесть», имея в виду семечки с истекшим сроком годности, – согласилась я.
– Вы ни словом не обмолвились про семена! – уперся Амара. – А я увидел червей.
– Ты скормил мою драгоценную наживку трясогузкам? – обомлел Дегтярев.
– Йес, босс, – подтвердил Амара. – Птицы едят червяков, они тем самым помогают саду и огороду, я это помню еще со школы!
– Неужели тебе не стыдно? – повернулся ко мне полковник.
– Я не знала про червяков, отправляя Амару в кладовку, вела речь о семечках, – попыталась оправдаться я, – сказала: «Птичкам надо поесть, тогда они перестанут чирикать в три утра и всех будить, возьми там корм и положи в домики».
– Они были такие красивые, – чуть не зарыдал полковник, – ярко-красные, суперские. Один мне особенно нравился, он вроде слова понимал, прямо в руки полз!
– Эй, постой, – оборвала я стенания толстяка, – ты же намеревался своих друзей на крючок насадить и рыбам скормить! К чему эти слезы?
– Их разводят для наживки, а не для глупых птиц, очень унизительно быть сожранным в кормушке, – отрезал Дегтярев и ушел.
– Вот и разобрались, – удовлетворенно вздохнул Кеша. – Сейчас позвоню Жоржу, завтра полковник получит новую порцию своих приятелей-червячков.
– Черепашка, – робко сказал Амара, – черепашка!
Я сердито посмотрела на парня.
– Ты о чем?
Амара приблизился к Зайке.
– Уважаемая черепашка! Ваша кофта готова. Я ее повесил в гардеробной! Погладил аккуратно! Очень старался!
Ольга заморгала.
– Как ты меня назвал?
– Черепашка, – понизил голос Амара, – черепашка!
– И откуда ты взял это прозвище? – зашипела Зайка.
Амара ткнул в меня пальцем.
– Она велела! Зови кролика черепашкой! Иначе ой-ой что будет!
Ольга надула щеки и унеслась из комнаты. Кеша, трясясь от смеха, последовал за женой, Маня прижала руку к щеке.
– Ой, Муся, ты приколистка! Черепашка! Хорошо, что Зая их вблизи не видела! Они такие морщинистые! И моргают медленно-медленно.
Я схватила домработника за плечо.
– Амара!
– Иес, хозяйка!
– Когда я велела тебе звать Зайку черепашкой?
– Утром, хозяйка, – с самым простодушным видом ответил парень, – вы на кухне тогда были.
– Точно! – вспомнила я. – Но ведь речь шла о другом!
– О чем, хозяйка?
– Я просила тебя никогда не обращаться к Ольге со словом «кролик» и пошутила, бросила фразу «Уж лучше б ты ее черепашкой обозвал» или вроде того. А что вышло?
– Не знаю, хозяйка, – испуганно ответил Амара, – я стараюсь, хозяйка! Плохо получается. Не гоните, хозяйка! Давайте я вам спою! Во весь голос! Я очень хорошо пою!
– Спасибо, – буркнула я, – меньше всего мне хочется сейчас слушать твои завывания. Иди на кухню, подай людям завтрак.
– Да, хозяйка. Собак не кормить?
– Почему? Они заболели? У псов понос?
– Нет, хозяйка.
– Тогда зачем лишать их корма?
– Вы сказали: «Подай людям завтрак», а про собачек промолчали!
– Ты издеваешься?
– Нет, хозяйка, – перепугался Амара, – я очень стараюсь, хозяйка! Мне приказали подчиняться, иначе влетит!
Я сделала глубокий вдох, потом медленный выдох. Парень – идиот. И общаться с ним надо соответственно, каждое сказанное мною слово может обернуться против меня.
– Амара! – тихо окликнула я домработника.
– Йес, хозяйка.
– Выйди из моей спальни, спустись по лестнице, зайди в кухню, поставь чайник, накрой на стол, покорми собак, понял?
– Йес, хозяйка.
– Ольга – Зайка! Не кто иной! Зайка!
– Йес, хозяйка!
– Птички едят семечки!
– Йес, хозяйка, – уныло твердил Амара, – йес!
Глава 22
Минут через сорок я спустилась в столовую, нашла там Сашу, которая допивала кофе.
– Как тебе спалось? – спросила я.
– Шикарно, – улыбнулась она.
– Все нормально?
– Супер. А что мне сегодня делать? – внезапно поинтересовалась Саша.
Я испугалась, надеюсь, будущая поп-звезда не ждет, что я буду ее развлекать?
– Сходи в Третьяковскую галерею, – посоветовала я.
– Зачем? – искренне поразилась Саша.
– Картинами полюбуешься.
– То есть я вам не нужна? Может, помочь чем? – предложила Саша.
– Спасибо, у нас уже есть один помощничек, – улыбнулась я, – Амара! Правда, он не особо понятливый, но вернется Ирина, и наша жизнь устаканится.
– Ясно, – с некоторым удивлением протянула Саша, – вообще-то мне хочется в город съездить и без дела пошляться. У меня прямо отпуск получается. Так здорово я давно не отдыхала.
