Карл Хайасен - Стриптиз
– А с чего следует начинать день приличному человеку, а, красавчик? – вступил в разговор Пикатта.
– С кофе «Фолджерс», – ушел от ответа Дэррелл Грант, закатывая в кузов кресло фирмы «Эверест и Дженнингс». – Вы не могли бы отойти и дать мне закончить со всем этим? Пожалуйста! – Он был так вежлив потому, что его сильно беспокоило кое-что из сказанного Эрин. А именно – что может случиться с Анджелой, если он снова попадется.
Пикатта и Меркин обменялись профессионально-понимающими взглядами, отчего Дэррелл Грант занервничал еще больше. Взяв длинную крепкую веревку, он продел ее через колеса кресел и привязал к вбитому в стенку кузова кольцу: закрепленные таким образом, кресла не принимались кататься туда-сюда по всему кузову при каждом повороте.
– А что с твоим фургоном? – полюбопытствовал Пикатта.
– В каком смысле?
– В том, что на кой черт тебе понадобилось нанимать грузовик?
– Фургон слишком маленький, – хмуро объяснил Дэррелл Грант. – По-моему, ежику ясно.
– Да уж яснее некуда, – ухмыльнулся Меркин. – Твой бизнес по краже инвалидных колясок процветает вовсю. Так что, пожалуй, не сегодня – завтра ты создашь целую фирму.
Пикатта расхохотался. Дэррелл Грант запер кузов и присел на бампер.
– Это, конечно, не то, что угонять машины, – продолжал язвить Пикатта. – На машинах-то ведь имеются серийные номера, которые можно проверить.
– Да к тому же они регистрируются, – подхватил его коллега.
– Вот-вот! Плюс к тому – в водительских правах записывается номер машины, – прибавил Пикатта. – В чем состоит особая прелесть инвалидных колясок? В том, что их гораздо труднее разыскать.
Дэррелл Грант достал свой огромный охотничий нож и начал кончиком лезвия чистить под ногтями, вытирая его о джинсы. Самообладание и уверенность Дэррелла произвели впечатление на полицейских.
– Значит, вы думаете, что я украл их? – проговорил он, кивком указывая на кресла. – Или давайте по-другому: вы хотите, чтобы я выложил вам все как на духу? Если бы я и вправду украл их, вы действительно хотели бы это знать?
– Нет, – сказал Меркин. – Пожалуй, что нет.
– А тогда кончайте пудрить мне мозги, договорились?
– Вот потеха! – сказал Пикатта. – А мы как раз собирались попросить о том же самом тебя.
Дэррелл Грант уставился на него снизу вверх с самым невинным видом.
– В этом месяце ты дал нам три следа. – Пикатта сделал паузу. – Три следа – верней некуда. Неплохой счет, а, красавчик?
Дэррелл положил нож на колени.
– Вы же знаете, как это бывает. Кто-то в выигрыше, кто-то в накладе.
– Да ты просто кладезь премудрости, – заметил Меркин.
Детективы напомнили Дэрреллу все три случая и проинформировали о результатах проведенной по ним работы. Первый человек, на кого Грант навел их, отрекомендовав его как торговца кокаином, на самом деле, как оказалось, занимался делом куда более безобидным – таскал из прачечной, где работал, пакетики стирального порошка «Тайд» и продавал их. Другой, якобы крупный специалист по ограблению банков, оказался всего-навсего подростком, ради развлечения ломавшим (но весьма редко грабившим) автоматы по продаже билетов на пригородных станциях железной дороги, а шайка угонщиков автомобилей, специализировавшихся на иномарках, – тройкой обыкновенных мелких воришек.
– Просто у меня полоса неудач, – проворчал Дэррелл, разглядывая носки своих кроссовок.
Пикатта присел на корточки и глянул ему глаза в глаза.
– А ну-ка, посмотри на меня, красавчик! Я ведь с тобой разговариваю.
– Мне дали неверную информацию, вот и все.
– А нам пришлось здорово попотеть по твоей милости, красавчик. Ну, и на орехи получили – опять же по твоей милости.
– Мне очень жаль...
– Получили, получили. Скажи-ка, где твоя девчонка?
У Дэррелла вытянулось лицо. Нож выпал из его рук.
– Это вас не касается, – пробормотал он.
Меркин крепко ухватил его за волосы.
– Заруби себе на носу, блондинчик: все, что ты делаешь – на чем ездишь, что ешь, где спишь, что крадешь или не крадешь, – все это нас касается, понял? Даже то, какой рукой ты подтираешь себе задницу. И не дай тебе Бог об этом забыть.
– Она у дневной няньки, – ответил Дэррелл. – С ней все в порядке.
Оттолкнув руку Меркина, он пригладил себе волосы и нагнулся, чтобы подобрать нож. Но Пикатта ногой отшвырнул нож в сторону.
– Ведь мы в любой момент можем звякнуть этому судье. Уяснил?
– Черт бы побрал вас обоих, – выругался Дэррелл.
– Тогда давай нам побольше следов, – сказал Меркин. – И настоящих следов, а не такой бодяги, как в прошлый раз.
– А это значит, – подхватил Пикатта, – что тебе надо поменьше сидеть дома и как следует разуть свои распрекрасные голубые глазки. Так что тебе будет не до твоих каталок, красавчик.
– И колеса глотать тоже бросай, – добавил Меркин. – Поразмысли-ка хорошенько: что, если этот судья пропишет тебе анализ мочи? Если хочешь, чтобы девчонка была с тобой, прекрати это дело.
– Из парней с таким заносом, как у тебя, редко выходят хорошие папы, – подвел итог Пикатта.
Дэррелл Грант встал.
– Благодарю вас, доктор Спок. – С мрачным видом он поднял свой нож и забрался в кабину грузовика. – Я буду на связи.
Глядя вслед уехавшему грузовику, Меркин нахмурился.
– Просто смотреть противно – столько дерьма в таком молодом парне!
– А чего ты ожидал от профессионального подонка? – отмахнулся Пикатта.
– Но, к сожалению, он наш подонок, – возразил Меркин.
Шэд был раздражен и зол. Несомненно, это сказывалась работа: пьяные посетители, непредсказуемые выходки танцовщиц, занудство мистера Орли, да и вообще все. А сегодня, в довершение всего, диск-жокей Кевин прямо-таки помешался на Хэммере и уже в течение добрых двадцати минут гнал такое дерьмо, хуже которого Шэду в жизни не доводилось слышать. Где-то в глубине его могучего тела все-таки таились нервы, и в конце концов они не выдержали. Шэд ворвался в кабину диск-жокея, отпихнул в сторону обалдевшего Кевина и выдернул из плейера надоевший компакт-диск. Стрип-бар погрузился в тишину. Девушки, танцевавшие на сцене, остановились в растерянности, посетители начали тревожно перешептываться. Какой-то турист из Перу, решив, что начинается облава, рванулся к дверям. Танцевавшая на его столике Моника-младшая горестно чертыхнулась: сбежавший перуанец не скупился на двадцатидолларовые банкноты, которые совал ей за подвязки во время танца.
Шэд засунул себе в рот компакт-диск, словно большую сияющую вафлю, и разжевал его, невзирая на то, что острые обломки в кровь разодрали ему десны и язык. Затем, выплюнув это кошмарное месиво прямо на подставку микрофона, приказал Кевину поставить Боба Сигера, обещав в случае неповиновения свернуть ему шею. Наблюдавший эту сцену из глубины зала мистер Орли счел за благо потихоньку ретироваться в свой обитый поддельным красным бархатом кабинет.
Эрин прождала почти час, пока Шэд успокоится. Когда она решилась подойти к нему, он в одиночестве сидел за столиком в угловой кабинке, читая набранную крупным шрифтом новеллу Кафки «Превращение».
– Хорошая книга? – спросила она.
Шэд поднял голову.
– Я потихоньку начинаю испытывать жалость к тараканам.
– Вообще-то я хотела спросить, – созналась Эрин, – как идут твои дела с этим адвокатом.
Шэд мрачно покачал головой.
– Мы решили теперь заняться другим проектом.
– А можно узнать каким?
Шэд уже несколько дней испытывал мучительные колебания – включать или не включать Эрин в схему, придуманную Мордекаем? Эрин была его другом – во всяком случае, называть ее так Шэд мог с гораздо большим основанием, чем кого бы то ни было другого. Ну и удивится же она, узнав, что тот пьяный психопат с бутылкой от шампанского оказался – ни больше, ни меньше – членом конгресса Соединенных Штатов! Временами Шэд был почти готов рассказать ей об этом – только ради того, чтобы увидеть ее чудесную улыбку.
Но, с другой стороны, хотя в случае удачи выигрыш обещал быть весьма солидным, чем больше участников, тем меньше придется на долю каждого. И Шэд благоразумно решил, что в такие сложные времена финансовый интерес перетягивает ту чашу весов, на которой лежит дружба.
– Я дал слово не распространяться, – ответил он на вопрос Эрин.
– Этот проект опять замешан на йогурте?
Шэд рассмеялся.
– Нет уж, на сей раз никакого йогурта. И никаких распроклятых насекомых!
Эрин спросила, зажила ли рана на голове. Наклонившись, Шэд продемонстрировал ей свою макушку с автографом Дэррелла Гранта.
– Шрам уже не так заметен, как раньше, – пожаловался он, – так что я немного разочарован.
Эрин в пятнадцатый раз попросила у него прощения за то, что так подставила его.
– Да ладно, забудь, – отмахнулся Шэд. – Думаю, мы с твоим бывшим еще встретимся.
