Дмитрий Черкасов - На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров
Вася нервно рассмеялся.
– А что мне оставалось делать? – поинтересовался он. – Я же говорю: кругом – мужики с ружьями, я – ни слова по-английски. Того и гляди повяжут. Ну, я и придумал. Как кто появляется поблизости – повою немного, все стороной и обходят. К тому же ты не представляешь, как тяжело одному. Посидел бы с мое, еще не так бы взвыл! И бежать некуда. Я раз попробовал – едва из трясины выбрался! Это …дец натуральный! Но я верил, что вы меня найдете. – И Вася очередной раз смахнул скупую мужскую слезу.
– »Peace days»… Что он говорит о «мирных днях»?[83] – вмешался в разговор сэр Генри, но Дукалис лишь отмахнулся:
- Подожди, я объясню позднее. Вася, пойдем, тут недалеко. Мы тебя умоем, накормим и переоденем.
* * *В кабинете дознавателя находились сильно помятый охранниками «Фагота» Мартышкин, прикованный наручниками к батарее, и молоденький лейтенант милиции.
– Что он натворил? – Подполковник прервал приветствие лейтенанта на полуслове и в упор посмотрел на несчастного Сысоя.
– Нападение на гражданина и нанесение побоев, – отрапортовал лейтенант. – Есть свидетели.
– Кто?
– Сам потерпевший и охранники из его конторы.
– Кто терпила?
– Генеральный директор издательства «Фагот». Трубецкой Василий Акакиевич. Сейчас в травмпункте, фиксирует синяки и ушибы, – скороговоркой доложил дознаватель, с почтением взирая на погоны с двумя просветами.
– Туфта, – безапелляционно выдал Петренко.
– Почему? – обиделся лейтенант.
– Свидетели – подчиненные этого вашего потерпевшего.
– И что?
– А то, что они будут сознательно клеветать на моего сотрудника. Терпила – директор, свидетели – его работники. Ну, включи мозги, лейтенант. – Проработавший в МВД почти четверть века Мухомор безошибочно угадал звание дознавателя, несмотря на то что тот был в штатском.
Лейтенант смутился и виновато посмотрел на Сысоя:
– Думаете, подстава?
– А у тебя есть другое мнение? – Петренко по-хозяйски уселся за стол дознавателя, достал очки и прочел первую строчку из протокола опроса свидетеля: – «Настоящим подтверждаю, что, когда я зашел в кабинет, гость г-на Трубецкого…» «Г-на» – это что?
– Господина, – ответил лейтенант.
– А я другое подумал, – оскалился Мухомор. Мартышкин клекочуще засмеялся шутке начальника РУВД.
Спустя секунду к нему присоединился и дознаватель.
– Так что делать будем, товарищ подполковник?
– Это, – Петренко бросил на стол листы протокола, – в корзину. А когда явятся потерпевший и свидетели, отправь их ко мне. Своего человека я забираю. – Начальник РУВД мотнул головой в сторону стажера. – Нечего ему здесь париться. У нас два убийства в районе, а людей не хватает. Пусть потрудится на благо отчизны, свидетелей расспросит, если силу девать некуда.
Лейтенант расстегнул наручники на запястье Сысоя и в нерешительности замялся.
– А как же я объясню, что подозреваемого отпустил?
– Под мою ответственность, – гордо заявил Мухомор и выплыл из кабинета, подталкивая в спину младшего лейтенанта. – Скажешь руководству, что приезжал Баклушко и забрал невинно оклеветанного сотрудника с собой. Ты им фамилию свою называл? – прошипел Петренко на ухо Мартышкину.
– Называл, Николай Александрович. Гиббонов, – радостно зашептал стажер, наученный коллегами-операми, что в щекотливых ситуациях следует представляться чужим именем, и вдруг начал трястись в приступе захлебывающегося хохота.
– Вот тут ты молодец, – похвалил Мухомор, продвигаясь к выходу из линейного отдела милиции и пытаясь успокоить младшего лейтенанта.
* * *Каково же было удивление Дукалиса, когда Френкленд, увидев Рогова, неожиданно забрюзжал, что, мол, всегда не сомневался в умственных способностях полицейских.
– Я же вам говорил, что на болоте скрывается каторжник! – возмущался наблюдательный джентльмен. – А вы привели в мой дом какого-то неизвестного бродягу и теперь надеетесь получить премию. Но я разоблачу вас! Народ должен знать своих героев! Завтра же напишу в «Times», как наша полиция вместо того, чтобы ловить убийц, расправляется со свободными гражданами!
– Подождите, – недоуменно перебил поборника справедливости Толян. – Вы же сами показали мне этого господина. Там, на болоте…
– Не надо меня путать, Уотсон! – снова возмутился Френкленд, подходя к подзорной трубе. – Если вы слепы, то можете взглянуть еще раз. Ну вот, так я и знал! Посмотрите, этот каторжник спокойно сидит, где сидел, а какой-то мальчишка ему еще и еду таскает…
Дукалис заглянул в окуляр и увидел, что в пелене тумана по болоту с кочки на кочку перескакивает пацаненок, несущий в руках узелок.
– Что он говорит? – поинтересовался Рогов. – Он не хочет, чтобы я оставался в доме? Но я больше не выживу в этой проклятой трясине. Не бросай меня, я еще пригожусь!
– Не беспокойся, он говорит не о тебе, а о каторжнике, – постарался успокоить друга эрзац-Уотсон. – Где-то там местный бандюган ползает. Его-то, кстати, полиция и ищет.
– Вот, скотина, – возмутился Вася, – я же этого гада уже один раз поймал.
– Как поймал? – не на шутку удивился Дукалис. – Где он?
– Ну, где он сейчас – не знаю, – замялся Рогов. – А когда я только попал на эти болота, смотрю, мужик какой-то шарится неподалеку, будто бы ждет кого-то. Ну, я затаился, жду, что будет. Через некоторое время непонятно откуда тетка явилась. Положила неподалеку от этого чувака узелок и обратно пошлепала. А из узелка тако-ой запах!..
Из дальнейшего рассказа Васи можно было понять, что, почувствовав запах еды, он позабыл про все остальное и направился к узелку. В том же направлении двинулся и незнакомец, но, увидев Васю, развернулся и попытался скрыться.
– Кто же бегает в присутствии опера! – самодовольно заметил Вася. – Я инстинктивно бросился за ним и… ну, в общем, повязал. А этот гад улучил момент, пока я ел, и сумел удрать.
– Ладно, теперь не удерет. – Дукалис решительно направился к выходу. – Мы возьмем его прямо сейчас!
Оба оперативника, сэр Лерсон и увязавшийся за ними Генри снова отправились на болото, по следам мальчишки. Но того и след простыл. Проплутав некоторое время среди камней, кустов и кочек, троица наткнулась на небольшую пещеру, из которой явно тянуло запахом костра.
– Граждане бандиты! – крикнул Толян в глубь пещеры. – Вы окружены. Выходить по одному! Оружие складывать у входа!
– Ruff! Ruff[84]! – сэр Лерсон поддержал справедливое требование.
Но пещера хранила молчание.
Тогда Дукалис, снова достав пистолет, осторожно шагнул внутрь. Следом за ним, прихватив валявшуюся поблизости палку, проследовал и Рогов. Однако в пещере посторонних не оказалось. Гостей встретил лишь догорающий костер, рядом с которым на земле лежал узелок, очевидно оставленный мальчишкой. Естественно, оперативники поинтересовались его содержимым.
Поверх буханки хлеба, нескольких огурцов, зелени и куска хорошо прожаренного мяса лежал клочок бумаги с корявой надписью: «Доктор Уотсон уехал в Кумб-Треси».
– Блин! Я так и думал, что «девонширские» следят за нами! Вася, мы, кажется, не слабо влипли! – И оперативник, резко повернувшись, направил пистолет в сторону входа в пещеру, откуда послышался странный шорох.
Вася Рогов поднял свою дубину, словно бейсбольную биту, приготовившись отражать нападение.
* * *В два часа ночи майор Соловец вышел из лифта, достал ключи от своей квартиры и тут заметил, что из мусоропровода идет дым.
Соловец подумал, что какой-то идиот бросил туда окурок, от которого загорелся мусор, и, будучи примерным гражданином, сходил домой, тихо, чтобы не разбудить жену и детей, набрал там ведро воды и вылил ее в мусороприемник.
Дым вроде прекратился.
Но только Соловец собрался уходить с лестничной площадки, опять потянуло паленым.
Майор сбегал домой, еще раз набрал воды и вернулся к мусоропроводу
Вылил полведра – дымить перестало.
Покурил минут пять – дым снова пошел.
Так Соловец провел возле мусоропровода почти три часа, заливая начинавший тлеть мусор и бегая домой пополнять запасы воды. Потом ему это надоело, он плюнул на всё, вылил из ведра остатки воды в темное жерло мусороприемника и ушел спать.
Наутро у подъезда его остановил дворник, знавший, что примерный гражданин Соловец служит в милиции.
– Прикинь, Георгич, – сказал дворник, дыша перегаром. – Ночью к нам сварщик приезжал, рассекатели в мусоропроводе ставить. Ну, бутылки чтоб бились, банки… Короче, чтоб не застревали. Только он приступил к работе, какой-то идиот вылил ему на голову ведро воды. Мужик озверел, но немного подождал и снова за электрод взялся. Только начал варить – ему опять вода на башку льется. Остановился – прекратилось. Опять включит аппарат – снова полведра, как, блин, специально. До пяти утра мучался. Уехал злой, мокрый, грязный, как свинья. Теперь в соседние подъезды идти отказывается. Говорит, у нас в доме чертовщина какая-то творится. Георгич, ты эту сволочь, что с водой развлекается, случаем, не знаешь?
