Люся Лютикова - И будет вам счастье
Я решила немного отойти от темы:
— Это Лисовик пристроил вас к себе на фирму?
Влада была похожа на японку: тот же миндалевидный разрез глаз и фарфоровая кожа. Но я лично впервые видела, как японка впадает в ярость.
— Вы считаете, что должность технического секретаря — это «пристроил»?! Я целый день на побегушках у всяких идиоток с куриными мозгами! Когда какая-нибудь из них узнает, что я — падчерица Леонида Лисовика, у нее отвисает челюсть. Хлопает глазами: «Почему же отчим не назначил тебя директором по развитию или, на худой конец, начальником регионального отделения?»
— Действительно — почему?
— Я же говорю, у нас обоюдная неприязнь. Мама попросила Леонида Назарьевича взять меня на работу, ну он просьбу вроде выполнил, но уж лучше бы не «помогал».
— Если вы достойны лучшего, увольняйтесь и ищите другую работу, в чем проблема-то?
— Легко сказать — ищите! Как будто вы не знаете, что на хорошую работу берут только родственников. На хлебных местах давно сидят чьи-то дочки, тети и племянницы. А у меня самое обычное образование и средние способности. Если уволюсь, то найду такую же должность «подай-принеси», с зарплатой, позволяющей лишь не умереть с голоду. Чтобы купить машину, надо вкалывать с утра до ночи, да еще кредит брать. Сколько бы я ни рвала попу на британский флаг, никогда у меня не будет ни собственной квартиры, ни дачи — ничего!
— По вашему внешнему виду не скажешь, что вы едва сводите концы с концами, — заметила я.
— Спасибо матери, она подкидывает денег на одежду, иначе бы я выглядела как чучело.
— Кстати, насчет вашего гардероба. В день убийства я видела на вас перчатки. Зачем вы их надели, ведь они абсолютно не сочетались с костюмом?
— Ну вам не сочетались, а мне сочетались! — обозлилась Влада. — На себя бы посмотрели: зеленая юбка и красная блузка — это, по-вашему, эталон стиля? Вы меня уже утомили, задаете какие-то дурацкие вопросы, ходите вокруг да около… Десять минут давно истекли, я ухожу!
Девушка схватила свой мобильник и встала из-за стола. К кофе и пирожному она так и не притронулась.
В этот момент зазвонил мой телефон. Я бросила взгляд на экран: это был Руслан Супроткин.
— Влада, умоляю, дайте мне еще минуту! Я пока поговорю по телефону, а вы попробуйте эклер! Я угощаю!
— Это и так подразумевалось, — недовольно отозвалась она, — я не взяла с собой кошелек.
Тем не менее нахалка села на место и принялась за пирожное. А я вышла на улицу, включила «прием» и услышала голос Руслана:
— У меня новости по делу Лисовика. Только что я видел Леонида Израилевича, юриста олигарха.
— Как ты мог его видеть? — изумилась я. — Ты же в Костроме?
— Во-первых, я был в Вологде, а во-вторых, сегодня утром вернулся в Москву.
«А почему я узнаю об этом только сейчас?!» — хотела возмутиться я, но прикусила язычок. Устраивать скандал на смертном одре — не самый мудрый поступок. Пусть Руслан запомнит меня другой — ласковой, покладистой и не сломившейся под ударами судьбы.
— Так вот, — продолжал капитан, — юрист дал мне важную информацию. Оказывается, Лисовик не оставил завещания, поэтому по закону наследство поделят между собой вдова и дети.
— Значит, это Изольда его убила!
— Я же сказал — «и дети».
— А что, разве можно предъявить обвинение трехлетнему карапузу?
— Лисовик удочерил Владу, когда она была маленькая. Улавливаешь, к чему я клоню?
Получается, что убийца в десяти метрах от меня уминает эклер!
— Самое интересное, что месяц назад Влада приходила к Леониду Израилевичу и интересовалась завещанием отчима: составлено ли оно, на кого… Юрист тогда ей ничего не сказал, потому что не имел права. Но Влада не успокоилась и принялась охмурять его помощника Эдика, молодого парнишку, недавнего выпускника юрфака. Ходил слух, что у них даже случился скоротечный роман. В общем, очень даже может быть, что шустрая девица узнала-таки, что Лисовик не написал завещания.
— Я сейчас как раз сижу вместе с Владой в кафе «Монтигомо», — сообщила я. — Ох, меня так и подмывает вывести убийцу на чистую воду!
— Не смей! — закричал Руслан. — Ничего ей не говори! А еще лучше — убирайся оттуда. Сейчас за Владой приедет майор Голованов и увезет ее на допрос.
Хихикнув, я нажала на «отбой». Конечно, майор Голованов присвоит лавры за поимку убийцы себе, но я-то подозревала Владу с самого начала! И сама разоблачу преступницу!
К тому времени, когда я вернулась в кафе, девушка уже съела пирожное, выпила кофе и нетерпеливо барабанила пальцами по столу.
— А вот и я! — радостно сказала я, словно мы были подругами, которые не виделись со школы. — Уменя чудесные новости!
— Правда? — недоверчиво нахмурилась секретарша.
— Ага. Ваш сообщник раскололся!
Глава 29
— Опять говорите загадками, — недовольно отозвалась Влада. — Нет у меня никакого сообщника.
— Ну, вернее было бы назвать его информатором. Я имею в виду Эдика.
Девушка спала с лица.
— Вам давно хотелось узнать, — продолжала я, — составил ли Лисовик завещание. С этим вопросом вы сначала подкатывали к Леониду Израилевичу, но поскольку он не удовлетворил ваше любопытство, то вцепились мертвой хваткой в Эдика. Он сообщил, что завещания нет, и тогда вы начали готовиться к убийству…
— Подождите, — перебила Влада, — вы чудовищным образом извращаете факты. Все было совсем не так!
— Охотно выслушаю вашу версию.
— Да, я наводила справки насчет завещания. Но делала это не ради себя, а ради матери. Чтобы открыть ей глаза на отчима! Ведь Лисовик ей нагло врал! Вы были у нее в галерее, видели, как она дорога маме. Ей хочется многое там изменить, расширить экспозицию, но она не имеет права, потому что владелец — отчим. И он был против нововведений. Как выяснилось, он вообще собирался устроить в галерее колбасный магазин! Ладно бы Леонид Назарьевич сказал матери прямо: «Ты — наемный работник, знай свой место!» Нет, этот «колбасник» ее дразнил: «Вот умру, и делай в галерее что хочешь. Завещание составлено на трех женщин, которых я любил в своей жизни. После моей смерти все, что я нажил, достанется вам. А сейчас не дам ничего менять». Мне просто было обидно, что он держит ее за дуру! Я была уверена, что никакого завещания нет, и хотела, чтобы мать об этом узнала.
— А что изменилось бы, узнай Татьяна Андреевна правду?
— Многое. К ней поступали предложения выставляться в других местах, но она отказывалась. В конце концов, она могла скооперироваться со своими друзьями-художниками и открыть собственную галерею. В любом случае знать правду лучше, чем жить во лжи, вы не находите?
Я заверила девушку, что придерживаюсь такого же мнения. А вот у нее, похоже, слова расходятся сделом:
— Зачем же вы солгали, что собираетесь замуж и меняете квартиру?
— Замуж я и правда собиралась, за Эдика. Но не сложилось, мы очень быстро расстались. Стыдно было признаться отчиму, Изольде и Дашке, вот я и держала марку до конца.
— А про Гоа зачем придумали?
— Да просто так, смеха ради! Ведь это действительно забавно: Лисовик бросает свои мешки с деньгами и навсегда уезжает в Индию, чтобы слиться с природой! Я рассказала эту шутку матери, а она неожиданно восприняла ее всерьез. У нее сразу возник план: надо спасать галерею! Ну, я и подумала: а вдруг у нее получится? Возможно, под нажимом отчим отдаст матери помещение? Ну, мы и решили под предлогом размена квартиры поселиться в «Высшей пробе» на пару месяцев.
Я вспомнила безобразную сцену, которая произошла в первый день моего появления в доме Лисовика. Влада без спроса взяла сумку хозяйки, а когда ее поймали с поличным, выставила Изольду жадной мещанкой.
— Думаю, был еще один момент. Уж очень вам хотелось позлить Изольду…
Влада нахально ухмыльнулась:
— Да, я не мать Тереза, я не испытываю ко всем окружающим христианскую любовь. Возможно, живя в доме отчима, я получала свои маленькие эмоциональные бонусы, ну и что с того?
— Зачем в день убийства Лисовика вы заходили в детскую?
— Не знаю, просто захотелось зайти. Охватила какая-то тоска по собственному детству, оно у меня было, в общем, безрадостное.
— Вы переводили часы?
— Не помню, чтобы я трогала часы. Может быть, автоматически провела по будильнику рукой. А что, это запрещено?
Влада казалась искренней. Я уже обрадовалась, что мне удалось наладить с убийцей эмоциональный контакт, и задала самый главный вопрос:
— Где взять противоядие?
Она захлопала глазами:
— О чем вы?
Я потеряла терпение:
— Хватит придуриваться! Вы ввели мне с Сильвией яд, и без противоядия к завтрашнему утру мы умрем!
— Прямо триллер какой-то! — хохотнула Влада, но, наткнувшись на мой испепеляющий взгляд, посерьезнела: — Это разговор глухого со слепым. Явам про Фому, вы мне про Ерему. Говорю в последний раз: я не убивала отчима и ничего не знаю про яд.
