Дарья Калинина - Суперневезучая

– Ясно, ясно! – перебила его Мариша. – Про твой глаз нам все ясно. Дальше что было? Рассказывай!

– Дальше… Дальше он сказал, что нужно операцию повторить. Только я на этот раз сам участвовать не захотел. Никаких денег не захочешь, когда тебя по морде пудовыми кувалдами лупят. А вот бомжей тех я ему нашел. Сам же с ними договорился, через меня и расчет шел.

– Небось львиную долю себе хапнул?

– Чей клиент, того и навар. А с тех ребят и тыщи на троих за глаза и за уши хватило. Они же не сделали ничего.

– Как это ничего! – вспыхнула Лиза. – Они меня хватали! И за шею, и за руки, и за…

Тут она покраснела, потому что вспомнила, за какие именно места хватали ее грязные немытые руки самого Аркашки. Тьфу! Гадость какая!

– Ну, тут уж я ничего поделать не мог. Твой приятель, верно, со спасением слегка запоздал. Вот они тебя и помяли малёхо.

– С тобой договаривался точно тот человек, который потом спасал ее?

Аркадий уставился на Маришу, словно она с луны свалилась.

– Ну, ясен пень! Он самый! А что же, он будет деньги платить, а спасать девку другой станет? Где резон?

Мариша не знала, где резон. Что, этот Толя не мог выбрать другого способа, чтобы познакомиться с понравившейся ему девушкой? К чему такие траты? Или ему было срочно надо? Как говорится, пришел, увидел, победил?

– И много он тебе заплатил?

– Много не много, а мне достаточно.

– А все-таки?

– Первый раз три тысячи отвалил. Потом, когда договаривались, еще тысячу лично мне дал. И пять тем ребятам.

Итого получалось, что Толя заплатил этим горе – артистам целых девять тысяч рублей. Довольно дорого. И сколько же он надеялся получить с Лизы, если только за знакомство раскошелился больше, чем на триста долларов? Впрочем, он же принимал Лизу за богатую наследницу.

– Слушай, а тебе этот твой заказчик больше ничего не сказал? Не объяснял, зачем ему это нужно?

– Сказал, что хочет понравиться девчонке. Что она перед ним хвостом виляет, а на решительные шаги не идет. Вот он и хочет ее поторопить.

– И ты из мужской солидарности решил ему помочь?

– Ну так! – обрадовался Аркашка. – Точно! Из этой самой мужской солидарности. Сами посудите, где же тут преступление? Мужчина влюблен и хочет произвести впечатление на даму своего сердца? Нынча рыцарских турниров не ведется. Вот мужикам и приходится своими силами… того… кумекать.

ГЛАВА 12

На боевой совет подруги устроились в квартире у Лизы. Во-первых, далеко идти не хотелось. А во-вторых, они хотели еще раз осмотреть вещи Витальки. Вдруг проводившие обыск менты что-то пропустили?

– По крайней мере с этим твоим Толей все теперь ясно, – сказала Мариша, кладя себя в розетку порцию густого айвового варенья.

Лиза наварила его из ранней айвы, которая в этом году уродилась очень уж крупной и сочной. Варенье получилось – пальчики оближешь! Мягкие кусочки айвы, прозрачное темно-оранжевое желе и волшебный аромат. Мариша слопала уже три розетки и хотела еще и еще.

– Да, Толя – это засланный казачок. И никакой он не благородный рыцарь! Напрасно я себе воображала!

– Не суди парня слишком строго. Он просто старался произвести на тебя впечатление.

– Только я хотела бы знать, зачем ему это было нужно. Нанимать этого Аркашку и бомжей, чтобы потом спасать меня из их рук!

– Отличный способ, чтобы познакомиться и завоевать твое доверие.

– Но кто ему посоветовал со мной знакомиться?

Увы, этого Мариша не знала.

– И я сильно сомневаюсь, – добавила она, – чтобы Толя нам в этом признался добровольно.

– Добровольно? Что же мы… Пытать его будем? Так, что ли?

– Ну, пытать или не пытать, а допросить нам его придется. Но не сейчас. Сейчас еще рано. Сейчас мы должны прощупать, что за тип этот нотариус – Израиль Соломонович.

– И как мы его будем щупать?

Перед мысленным взором Лизы предстала ужасная картина. Вот они с Маришей валят почтенного упитанного Израиля Соломоновича и щекочут толстого пузана, дергают его за пейсы, щупают за толстые ляжки. А нотариус отбивается и вопит. А если этот Израиль Соломонович в дополнение ко всем еще и стар? Тогда вообще жуткая картина! Лиза так никогда не сможет. Издеваться над бедным стариком, это уж слишком. Даже если от этого будет зависеть ее жизнь, она все равно не сможет!

– Для начала познакомимся с ним, – к облегчению Лизы, произнесла Мариша.

– Ах, познакомимся. И кто же будет знакомиться?

– Полагаю, что я.

Лиза вообще почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Ей даже делать ничего не придется. Все за нее сделает подруга. Славная Мариша! Лиза чуть не прослезилась оттого, что у нее теперь есть такая прекрасная подруга.

– Да, знакомиться с нотариусом лучше мне, – продолжала Мариша. – Потому что если его визитка в машине твоего мужа как-то связана с той историей, в которой ты замешана, то тебе лучше на глаза нотариусу пока что не показываться.

– Почему?

– Потому что он может быть главным организатором всей этой травли.

Сочувствие, которое Лиза испытывала к нотариусу, стремительно стало таять.

– Г-г-главным организатором? – выдавила она из себя. – Почему он?

– А кто?

Лиза помолчала и подумала:

– А когда ты будешь с ним… Знакомиться?

Мариша деловито взглянула на часы.

– Пожалуй, сегодня уже поздновато, – с сожалением заключила она. – Вряд ли нотариальная контора работает до девяти вечера. Так что лучше завтра с утречка.

– А… А сегодня?

– Обыщем вещи твоего мужа еще раз. И… Ты знаешь кого-нибудь из друзей твоего Верунчика?

– У нее много друзей. Верунчик не то, что я. Она очень общительная.

– Я имею в виду настоящих друзей. Таких друзей, от которых у нее нет секретов.

– От меня нет.

– Ты не годишься.

– Почему?

– Ты ведь не знаешь, куда делась Верунчик?

– Нет.

– Вот видишь. Поэтому и не годишься.

Лиза задумалась:

– Кажется, я знаю, кто нам нужен. Это не совсем подруга Верунчика. Но очень близкая ее приятельница. И еще она ужасная проныра и сплетница. Верунчик мне на нее много раз жаловалась.

– И кто она?

– Ее зовут Лариса.

– И что эта Лариса?

– Она всегда все и про всех знает. И Верунчик много раз повторяла, что если уж Лариса позвонила или тем более заявилась к вам в гости, так и знай, выболтаешь ей не только все свои тайны, но и тайны всех своих родных и знакомых. Такое у тетки биополе уникальное.

– А где она трудится?

– Лариса – гадалка.

Почему-то Мариша совсем не удивилась, услышав это. В самом деле, где же еще работать человеку с такими уникальными способностями? Только в политике или в гадальном салоне. Причем в политике, скорей всего, у нее бы не получилось. Ведь там надо не только знать, но и уметь использовать свои знания к месту. А у этой Ларисы, судя по всему, хроническое недержание речи. Она выбалтывает все, что ей удается узнать. И никакой пользы для себя, кроме удовольствия, при этом не ждет.

– Позвони ей.

– У нее нет никакого телефона.

– Как так?

– Так. Лариса считает, что телефоны воруют положительную энергию у своих хозяев. Поэтому она, если ей нужно позвонить, пользуется только чужими телефонами.

– А как же клиенты? Ведь ты говорила, что Лариса – гадалка?

– Гадалка. А что клиенты? Они сами к ней приходят.

– Без предварительной договоренности?

– Лариса всегда на своем рабочем месте. И днем, и ночью.

– И всех принимает? А если они приедут, а она спит? Или занята? Или вышла куда-нибудь?

– Кого не принимает, тем, выходит, не судьба. Она так и говорит, гадание – это вам не государственное учреждение, не банк и не супермаркет, где вы в любой момент можете получить услугу, деньги или товар. В гадании всегда присутствует элемент риска. И если у вас не получилось попасть ко мне на сеанс, значит, вам и не надо знать про свое будущее. Или еще рано что-то узнавать.

– Интересная тетка, – задумалась Мариша. – И много у нее клиентов? С такой-то жизненной позицией?

– Как ни странно, да.

– И она принимает их и днем, и ночью?

– По большей части, да. Ложится она поздно, встает рано.

– И где? Где она ложится?

– В своем салоне.

– Она там же и живет?

– Ну да. Очень удобно, между прочим.

Мариша потеребила густую прядь волос, упавшую ей на щеку, и заявила:

– Поехали к ней.

– Прямо сейчас?

– А чего откладывать? Я чувствую, что нам судьба поговорить с этой гадалкой Ларисой прямо сейчас. Не откладывая дело в долгий ящик. Как говорил наш общий дедушка Ленин, вчера было еще рано, завтра может быть уже поздно. Вперед!

И Мариша первой устремилась в прихожую. Лизе только и оставалось, что последовать за ней.

– Мне кажется, – пожаловалась она уже на лестнице, – что за всю свою прошедшую жизнь я столько не бегала.