Наталья Александрова - Шанс на миллион долларов
Брюки закрепили подтяжками и укоротили булавками до нормальной длины, в Лешкины ботинки напихали газет, чтобы не сваливались с ноги. Плащ болтался на Лене, как на вешалке, но Надежда, придирчиво осмотрев творение рук своих, сказала, что сейчас так ходят. Для завершения образа откопали в стенном шкафу старую Лешину кепку, аккуратно убрали под нее волосы и закололи шпильками, чтобы не вылезли из-под кепки в самый неподходящий момент.
– Для парня ты слишком хорошенькая, – огорченно сказала Надежда, – давай черные очки. Но только мужские.
Лена с трудом нашла в вещах брата солнцезащитные очки, подумала, что скажет Ангелина по поводу устроенного в их комнате погрома, но ей было все равно.
В зеркале отражалось форменное чучело – в кепке, темных очках и плаще с чужого плеча, но узнать Лену в таком виде действительно было невозможно.
Надежда была не очень довольна, но смирилась.
– Будем надеяться на фактор неожиданности. Они ждут красивую девушку. И вряд ли обратят внимание на такого чудака. Пройдись-ка!
В больших набитых газетой ботинках идти было невозможно.
– Это не годится! – решительно закричала Надежда. – Слушай, забудь на время, что ты молодая женщина. Никакого покачивания бедрами! Лучше волочи ноги, как будто у тебя к ним гири привязаны. Шаркай ногами, но никакой женственности в походке!
Лена ссутулилась, засунула руки в карманы плаща и пошла, уныло уставившись в пол и шаркая ногами.
– Вот! – обрадовалась Надежда. – Так и ходи! Как будто ты с похмелья и тебе жизнь не мила! Вживайся в образ! Теперь договоримся, где ты будешь ждать меня в аэропорту…
Лена вышла на улицу с таким чувством, с каким начинающая актриса выходит на сцену в своем первом в жизни спектакле, с ужасом ощущая на себе взгляды полного зрителей зала. Разница была в том, что провал грозил ей гораздо большими неприятностями.
Она шла отрепетированным в квартире шагом изможденного и тоскующего мизантропа, бросая из-под темных очков взгляды в сторону черной машины. Стараясь не торопиться и не привлекать к себе внимания, Лена перешла улицу, завернула за угол и облегченно вздохнула. Аплодисментов не последовало, да она и не ждала их. Теперь надо ехать в аэропорт общественным транспортом – у такого чучела не может быть денег на такси.
В аэропорту Лена устроилась на скамейке в уголке, делая вид, что читает газету, а сама не отрывала взгляд от входной двери – она волновалась, сумеет ли Надежда без приключений выбраться из дома, не привяжутся ли к ней бандиты и не выследит ли Надежду Светлана Строганова, ее Лена боялась больше бандитов.
Надежда появилась в дверях с Лениным чемоданом как ни в чем не бывало и прошла в туалет, Лена устремилась за ней, как назло, столкнулась в дверях туалета с какой-то теткой, та изумленно ахнула, но Лена проскочила в кабинку, делая вид, что не замечает ее. Они с Надеждой шепотом поговорили в кабинке, Надежда обещала потом, когда все уляжется, связаться с Лениным братом и сообщить ему кое-что про Лену. Еще она рассказала, что звонила Инне, там все хорошо, иезуит обещал помощь и уже начал хлопотать о том, чтобы Инну с сыном, хотя бы ненадолго, приняли в католическом монастыре в итальянских Альпах в верховьях реки Адидже. Покой, горы и заботы монахов могут излечить душевную болезнь Павлика.
Через несколько минут из туалета вышла уже молодая девушка, правда, у Лены Барташовой теперь был спортивный стиль. Джинсы, кроссовки, ветровка, только дорогой кожаный чемодан несколько выбивался из общего стиля. Длинные волосы были забраны в хвост простой резинкой. Надежда постояла в зале, наблюдая за тем, как Лена прошла регистрацию и направилась на таможенный и паспортный контроль. Ее пропустили без задержки, Надежда в последний раз увидела, как мелькнули в толпе темно-русые волосы, и сообразила, что в своих разговорах они с Леной не обсудили того, как Лена сообщит ей, все ли будет в порядке в Англии.
Ни Надежда, ни сама Лена не заметили, как девушка у регистрационной стойки попросила разрешения у соседки отлучиться и отошла к телефону. Набрав номер и дождавшись ответа, она прикрыла трубку ладонью и сказала:
– Светлана Анатольевна, она прошла регистрацию. Рейс на Лондон. Да, я уверена.
Самолет летел над Англией. Туманный Альбион встречал Лену ярким солнцем и изумрудной травой лужаек. Уже можно было различить внизу стада пасущихся овец – сверху они казались игрушечными. Лена смотрела на них, прижавшись лицом к иллюминатору, и радовалась как ребенок. Ей казалось, что все проблемы, все невзгоды остались далеко позади – там, в унылом и дождливом Петербурге.
Как ни странно, в очереди на таможне ей пришлось простоять долго – англичане, смертельно боявшиеся террористов, дотошно обследовали каждого второго из прилетевших, а какую-то девушку с зонтиком даже увели в служебное помещение. Лена у них подозрений не вызвала.
Она прилетела не в старый многолюдный знаменитый аэропорт Хитроу, а в новый суперсовременный, но пока еще не столь популярный Стэнстед. Огромное здание было безлюдно и насыщено потрясающей автоматикой. У таможенного терминала остановился поезд из нескольких маленьких прозрачных вагонов без машиниста. Лена нерешительно вошла в вагон, и через пять минут поезд довез ее до станции обычной скоростной электрички, на ней можно было добраться до Лондона.
Новая обстановка, незнакомое окружение, непривычные условия так приглушили Ленино внимание, что она не заметила высокого мужчину в темно-синем плаще, который шел за ней от самого таможенного терминала. Когда она села в поезд, он буквально в последнюю секунду вскочил в соседний вагон и стал наблюдать сквозь прозрачную стену за девушкой.
Светлана была у родителей поздним ребенком. Мама рожала ее очень тяжело, долго болела, и сама Светлана росла слабенькой, переболела в детстве всеми инфекционными болезнями в самой тяжелой форме. Родители тряслись над ней и очень баловали. Возможности у них были – отец работал в партийном руководстве, сначала – в райкоме, а потом в горкоме партии. Должности были невысокие, но он медленно продвигался наверх. Светлана понемногу выправилась благодаря заботам мамы и возможностям отца. Она окончила английскую школу, поступила в университет. Была она не глупа, трудолюбива, очень целеустремленна, училась всерьез. Увлекалась, конечно, мальчиками, вечеринками и нарядами, но все в меру. Однажды летом в крутом доме отдыха для золотой молодежи Светлана познакомилась с Сашей Строгановым. Он ей понравился. Осенью она познакомила его с отцом. Он сказал, что знает мать Саши, очень серьезная женщина. По интонации Светлана поняла, что отец Строганову уважает и даже боится, ее многие боялись. Дело понемногу шло к свадьбе, мать Саши не препятствовала, это Светлану радовало – значит, она считает Светланиного отца ровней. И вдруг заболела мама. Сначала не думали, что все так серьезно, и отложили свадьбу на время, но… Мама умерла, отец очень сдал, он был сильно к ней привязан. Однако Саша с постоянством, удивлявшим всех его друзей, продолжал встречаться со Светланой. После положенного траура опять назначили день свадьбы. Но тут в Смольном начались какие-то кадровые перестановки, и Светланиного отца подвинули. Так и говорили в кулуарах – подвинули, что означало – оттеснили от кормушки. Отец отнесся к этому довольно спокойно, но Светлана была вне себя. Она злилась, что отец не предпринимает никаких шагов, не интригует, не восстанавливает старые связи, ее бесила ужасающая несправедливость. Когда она упрекнула в этом отца, он непонятно хмыкнул и сказал, что сам, по собственной воле согласился уступить место начальника.
«Я устал – заявил отец взбешенной Светлане, – устал трястись и прогибаться перед вышестоящими. Все мои возможности и связи не спасли жизнь твоей матери. Дело того не стоит».
«А я? – закричала Светлана. – Обо мне ты подумал? Сашка завтра же меня бросит, а ты даже не сможешь устроить меня на приличную работу».
«Если любит – не бросит», – отвечал глупый и старомодный человек, ее отец.
Однако Саша и правда ее не бросил. Светлана не знала, что Александра Викторовна Строганова начала было отговаривать сына от сомнительной свадьбы. Но неожиданно столкнулась с твердым решением сына жениться. И махнула рукой – у нее хватит связей на двоих!
Они поженились. Шло время, Светланин отец тихо закончил свою трудовую деятельность в должности заместителя заведующего какого-то не делающего погоду отдела Смольного, вышел на пенсию и переехал жить на дачу. Там у него были огромная плантация тюльпанов, так что весной участок представлял собой феерическое зрелище, и две собаки. Светлана отца почти не навещала, она была зла на него, и к тому же ей надоедали вечные разговоры про цветы. Отец загорелся мыслью вывести настоящий черный тюльпан, как в романе Дюма, что за чушь, ей-богу!
