Дмитрий Леонтьев - Дипломатия греха

       -Даже более того... Хочешь, я тебе скажу, как все это будет? Копылов решит, что самое лучшее для него в подоб­ной ситуации -лечь на дно, и уедет куда-нибудь на Гаити, на пару недель. А его архаровцы в это время будут нарезать твоего покорного слугу на гуляш, и подавать под соевым соусом.

       - Тогда придумаем что-нибудь другое.

       -Мне бы твой оптимизм!.. Подожди, а кто записывает сейчас разговоры в квартире Копылова?

       -Никто не записывает. Я же здесь, с тобой.

       -Так какого же... Какого лешего ты мне здесь байки рассказываешь?! Нет, батюшка, я тебе дивлюсь: каждое произнесенное там слово сейчас для нас навес золота, а ты...

       - Так, значит, ты мне веришь?

       -О-а-о! -я заскрежетал зубами и стал подниматься с угрожающим видом.

       - Ладно, ладно,- примирительно поднял Разумовский, -возвращаюсь. А ты заглянул бы к тому пареньку, что квартиру расселял, Сухорощенко. А то, как бы наш знакомый Копылов, в гневе праведном из него дров не наломал. Найдут потом парнишку где-нибудь с проломленным черепом, а нам жертв не надо.

       -Ты бы о другом парнишке побеспокоился, через три дня могут вообще не найти... Ох, я тогда К тебе по ночам являться и совесть твою терзать. Зелененький такой, дохленький

       -Совесть? с сомнением переспросил иерей.- Ну, ну.

       Я досадливо махнул рукой, и священник вышел. Я прислушался к его удаляющимся шагам и задумчиво потер подбородком Шутки шутками, но дело и впрямь может принять весьма нелицеприятный оборот. Ай да поп, ай да пройдоха.

*  *  *

       Во дворах, на Стapo-Невском проспекте, где снимал квартиру Сухорощенко, я без труда отыскал подъезд. Скверик, расположенный с обратной стороны шумного про­спекта, был тих и безлюден, и потому зеленая “БМВ”-, при­таившаяся в тени деревьев, сразу бросилась мне в глаза. Солнечные блики на стекле машины не позволяли мне раз­глядеть лица сидевших в ней двух широкоплечих, спортивного вида парней, но выработанный годами работы инстинкт подсказывал мне, что меня пристально изучают.

       Насвистывая веселую песенку “Нам не страшен серый волк”-, я беспечно вошел в подъезд и поднялся на третий этаж, где располагалась квартира Сухорощенко . Квартира как выяснилось, интересовала не только меня. Услышав мои шаги, навстречу шагнули еще двое спортсменов, близняшки сидевших в машине. Не обращая на них внимания, я протиснулся между глыбообразными, затянутыми в кожу курток плечами и поднялся этажом выше. Перебитые носы повора­чивались мне вслед, словно притягиваемые магнитом. На следующем этаже я выбрал дверь видом похуже и надавил кнопку висящего на двух проводках звонка. Лязгнул замок, дверь отверзлась на длину цепочки, и в образовавшуюся щель на меня уставился любопытный карий глаз.

       -Девочка, громко и театрально (так, чтобы было слышно внизу)сказал я, мне нужен Стенько-Разин Феофан Прокопьевич.

       - Никого нет дома, заученно ответили мне, продолжая изучать веселыми глазенками.

       -Но Феофан Прокопьевич просил меня зайти к нему, забрать ноты. Он ничего для меня не оставлял?

       - Никого нет дома,- дверь захлопнулась, и я вытер выступивший на висках пот.

       Как-то раз при подобных обстоятельствах я попросил позвать Луку Петровича и, к своему ужасу, получил его в виде маленького, сухонького старичка, долго и пытливо выспрашивающего меня, кто я такой и не учились ли мы с пим в школе. С трудом выкрутившись, я поклялся себе впредь, что самым простым именем вымышленного лица будет Евлампий, на худой конец Мефодий.

       Возмущенно бормоча под нос, я направился обратно. “Кожаные куртки” - стояли на том же месте, в тех же позах и с теми же выражениями на лицах. Моя импровизация их

Явно не убедила.

       - Черт - те что!- пожаловался я им, останавливаясь напротив.- Еду понимаешь, через весь город, и что вы думаете?.. Его нет! Я вполне определенно помню, что мы дого­варивались встретиться ровно в 17.30. Если я обещаю прийти в 17.30, то я прихожу именно в 17.30, а не в 17.00 или -Боже упаси! в 18.00. Безобразие! У меня концерт! Репетиции!

       “Кожаные куртки” переглянулись и слегка расступились, пропуская болтливого недотепу, рисковавшего стать ненуж­ным свидетелем. Но я не унимался.

       -Вы можете себе представить, чтобы, затратив на дорогу два с лишним часа, и прибыв, на заранее обговоренную заметьте заранее обговоренную встречу, я обнаружил, что потратил время впустую! Меня просто-напросто не ждут!..

       -Если ты сейчас же отсюда не улетучишься,- процедил менее терпеливый из них, -то обнаружишь еще кое-что. Что у тебя недостает пары клыков!- и загоготал, довольный своим остроумием.

       -Простите, что? -заинтересованно уточнил я.

       Смех оборвался.

       -Вали отсюда, козел!

       Я обиженно передернул плечами и заскакал по ступень­кам вниз.

       -Точно, козел! -вновь загоготал мне вслед остряк

       -Лучше быть таким козлом, как я, нежели таким бара­ном, как ты, -бормотал я, завернув на улице за угол и на­бирая номер на висевшем тут же телефоне.

      -Ал-ле? Это милиция? -голосом профессионального анонимщика уточнил я. -Я хочу поставить вас в извест­ность, что в подъезде дома по адресу такому-то находятся два ужасных бандита... Да-да, я лично видел у них пистоле­ты. Такие большие, черные пистолеты. Да-да... Их сообщни­ки сидят внизу в машине и развешивают по порциям мари­хуану. Ха!.. “Видел ли я марихуану”?! Шо вы мне такое говорите?! Я вижу ее у них каждый день! “Кто это?” Фео­фан Прокопьевич, с верхнего этажа. Я неоднократно гово­рил участковому... Да-да, срочно, это целая банда. Жду!

      Продолжая насвистывать, на этот раз “песенку старухи Шапокляк”, я вернулся в скверик и занял на скамейке наиболее выгодную для обзора позицию. С первого ряда моего зрительного зала я с удовольствием наблюдал разворачивающийся передо мной спектакль “Главные действующие лица” приехали довольно быстро, всего через каких-нибудь сорок минут, зато свое опоздание они компенсировали излишним рвением.

      Представьте себе на месте наряда группы захвата, обу­ченных и накачанных не менее пресловутых “бритоголовых бойцов”, колесящих целыми днями по городу в дребезжащей и душной машине, не имея возможности ни размяться, ни потренироваться. Все “тренировки” зависят у них вот от таких “доброжелательных” звонков “Феофанов Прокопичей”. Почему бы мне не доставить коллегам несколько при­ятных минут?

      “Проверка документов” происходила эффектно: “быков” вытащили прямо через разбитые стекла машины (я даже удивился: как такие здоровые парни пролезли в такие маленькие отверстия?), поставили почти на шпагат у машины и похлопали по карманам в поисках документов. Докумен­тов не нашли, может быть, потому, что “похлопывали” ре­зиновыми дубинками, зато от ударов на землю посыпались ключи, расчески, ножи и... два пистолета. Я не успел раз­глядеть, были ли они газовыми или боевыми, но наряд груп­пы захвата пришел в неописуемый восторг и усилил поиски “похлопыванием” с удвоенной энергией. Затем пребываю­щих в прострации “быков” сцепили наручниками, один из милиционеров остался их охранять, а трое бросились в подъезд, откуда несколько мгновений спустя послышались уже знакомые звуки “проверки документов”. Немного погодя скованных наручниками парней вывели и прислонили к машине. Высокий, атлетически сложенный сержант вызвал дополнительную машину, чтобы увезти задержанных в террито­риальный отдел, и доложил, что “заявка Феофана Прокопье­вича подтвердилась, но самого его нет дома”. Наряд из подъехавшего “уазика” еще раз “осмотрел” незадачливых “быков” и, погрузив их попарно в темный зарешеченный отсек, отбыл. Поле боя осталось за мной. Со злорадным удовольствием я подумал, что теперь подозрения о “тщательной” разработке соответствующими спецслужбами преступ­ного сообщества, возглавляемого Копыловым Михаилом Семеновичем по кличке “Копыто”, найдут у последнего до­полнительные подтверждения. И поднялся навстречу въез­жающей во двор серебристого цвета “Ауди” С номерным знаком “с 1482 ЛД”. Дождался, пока машину припаркуют у подъезда, быстрым шагом подошел и, открыв дверцу, сел

рядом с ошарашено уставившимся на меня водителем.

      -Ты что, мужик, офонарел?! спохватился тот. ­Ты что делаешь?

      -Сухорощенко Александр Викторович? -словно хоро­ший дипломат, вопросом на вопрос ответил я.

      - Да, а Вы кто?

      Я предъявил удостоверение. Сухорощенко вгляделся в черные строчки документа и впал в типичные для людей его склада амбиции:

      -Вы что себе позволяете?! Что у нас уже нет?

Усаживаетесь в машину, как в свою, не

между прочим, знаю, как вы должны с гражданскими обращаться!..

Выговорился? участливо спросил я. -Тогда поехали.