Дарья Донцова - Ночной кошмар Железного Любовника
– Встречаются среди арендаторов и приличные люди, – кашлянул Семен Кузьмич. – Азаматка, например.
Я безмерно обрадовалась.
– Азамат? Черноволосый юноша восточной внешности? Художник? Он в Малинкине поселился?
– В доме Нины Егоровны, – ответила старушка.
– Вы же говорили, что в деревне никого, кроме вас и совсем выжившей из ума Зинаиды, нет, – укорила я ее.
Бабуля прищурилась.
– Врать я не приучена. Нина Егоровна в Ковалеве жирует, там у нее квартира богатая, а в Малинкине старая изба. Она раньше на лето приезжала, потом перестала.
– Мы ее давно не встречали, – не выдержал долгого молчания Семен Кузьмич, – решили, что умерла Нинка. А тут, ба! Прикатила! Да не одна, а с парнем. Зашла к нам и говорит: «Познакомьтесь, соседи разлюбезные, с Азаматом. Он мне родственник, поселится в моем доме. Не волнуйтесь, компании водить, пить-буянить не будет. Азамат художник, ему тишина требуется. Если вам помощь понадобится, только кликните его, сразу придет. И у него мобильный есть, вдруг позвонить захотите, он разрешит трубкой воспользоваться». Но мы сразу поняли: Нина сдала избу гастарбайтеру с рынка. Хотя паренек хороший, приветливый, нам с работы вечно гостинцы носит.
– Он не арбайтер, – возразила супруга. – Образованный человек, книги все время читает, по истории, на разных языках. И в бога верит, молится на коврике. Разговаривает культурно, по имени-отчеству нас величает. Но о себе правду рассказывать не хочет. Дед к нему примотался: «Доложи, Азамат, откуда ты в Ковалев приехал». А парень ему в ответ: «Из Казахстана я, из многодетной семьи, папа умер, пришлось мне в Россию на заработки подаваться. Образования не имею, раньше канавы рыл, теперь в лавке работаю, убираю там да еще картины рисую, с детства у меня это хорошо получалось». Потом Семен попросил его с могилкой помочь. В Малинкине больше не хоронят, только если к родственнику, ну и приехали одни с разрешением, а у деда артрит разыгрался.
– Ерунда, – перебил ее старик, – просто руки чуток скрючило, некстати совсем. Я к Азамату, мол, сделай милость, поработай лопатой. Он не отказался, взялся за черенок и давай землю ковырять. А я на него смотрю и думаю: э, парень, землекоп из тебя, как из меня балерина, никогда ты канавы не рыл.
– Я потом к его рукам присмотрелась, – добавила Клавдия Петровна. – Ну не рабочие они! Кость тонкая, пальцы, как у девушки, ровные, гладкие, ни мозолей, ни шрамов. Не такие бывают у тех, кто лопатой машет. Соврал Азаматка. Но мы не в обиде, хороший он человек.
– Покажите, пожалуйста, избу, где устроился Азамат, – попросила я.
Семен Кузьмич встал.
– Пошли. А зачем он вам?
– Небось Азамат на работе, он поздно приходит, – сказала Петровна, тоже поднимаясь из-за стола.
Я поспешила в сени, сделав вид, что не слышала вопроса деда.
Идти оказалось совсем недалеко, не прошло и трех минут, как мы очутились около небольшого домика с крышей, покрытой шифером.
– Ну, что я говорила? – подбоченилась старушка. – Света нет. Точно, на рынке парень.
Я поднялась по расшатанным ступенькам и постучала в дверь. Створка неожиданно отворилась, изнутри пахнуло странным ароматом – смесью специй и какой-то кашей.
– Плов парень готовил! – воскликнул Семен Кузьмич. – Ох, вкусно у него выходит. Клава пыталась сделать такой, гадость вышла.
– Азамат! – крикнула я. – Можно войти?
Из темного дома не донеслось ни звука.
– Может, случилось чего плохое? – забеспокоилась Клавдия Петровна.
– Ага, – фыркнул муж, – убили его. Ну прямо опять сериал! Лучше молчи, уже один раз на кладбище опозорилась.
– Азамат никогда дверь открытой не оставляет, – уперлась старуха, – всегда запирает. Надо внутрь заглянуть.
Не успела я сообразить, что к чему, как бабулька живо скинула с ног незашнурованные ботинки и ринулась внутрь избы.
– Вот что с ней поделать? – возмутился Семен Кузьмич. – Пропеллер, а не женщина.
В избе вспыхнул свет, я сняла ботильоны и последовала за старушкой.
– Нет Азамата, – с обидой в голосе заявила Клавдия Петровна, – уехал, с нами не простился. Вещи собрал, и тю-тю.
Я посмотрела на трехстворчатый гардероб с распахнутыми настежь дверцами и пустыми вешалками.
– И книги забрал, – продолжала бабуля. – У него их тут с десяток было, все толстые, в старых переплетах.
Дед махнул рукой в сторону:
– Одну забыл.
Я подошла к комоду и взяла небольшой, сильно зачитанный том под названием «Сказки ланки».
– Спешил, видно, – грустно сказала Клавдия Петровна, успевшая уйти на кухню.
Я, держа книгу, последовала за ней.
– Мусор не вынес, чашку не помыл, хлеб на столе бросил. Второпях убегал, – подытожила старушка. – Азамат аккуратнее многих женщин, к нему как ни зайдешь – порядок и чистота, никогда такого раскардаша не наблюдалось. Надо Нинке сказать, что квартирант утек.
– Она без тебя знает, – отмахнулся Семен Кузьмич.
– А вдруг нет? – сказала жена.
– Скатайся к ней да сообщи, что убили Азамата, – не удержался от ехидства дед.
Клавдия Петровна растерялась:
– Так у меня адреса ее нет. И телефон я не знаю.
– А если б номер был, как бы ты звякнула? – хмыкнул муж.
– На станции автомат стоит, – оживилась Петровна.
– Он вечно сломан, – буркнул Семен Кузьмич. – Да ладно, все равно номер не знаем. Не получит Нинка от постояльца денег, сама сюда в момент прискачет, тогда и доложишь ей о своих мыслях.
– Злой ты к старости стал. Как Полкан цепной, и равнодушный, – обиделась жена.
– Уж не всполошенная курица, как некоторые, – огрызнулся супруг.
Я сообразила, что сейчас окажусь в центре семейного скандала, и попыталась загасить его.
– Скажите мне фамилию соседки, имя с отчеством… помню, вы называли… Установлю, где она живет, и предупрежу ее об отъезде Азамата. Заодно могу ей забытую им книгу передать. Возможно, юноша поддерживает с квартирной хозяйкой связь, – предложила я.
– Нина Егоровна Сонькина, – назвала Клавдия Петровна. – Лет ей где-то шестьдесят пять, служила бухгалтером в больнице, где Карабас работал. Сейчас, наверное, на пенсии. Вы уж будьте добры, потом выберите время, загляните к нам. Очень интересно, чего про куклу разузнаете. И как с Ниной поговорите, ну, про Азамата, тоже.
– Непременно, – пообещала я.
– Ох, мало я про погост-то рассказал! – опомнился дед. – Деньги взял, а не отработал! Понесло нас про Севку болтать… Теперь вот зачем-то в чужую избу поперлись…
– Обязательно вернусь, – улыбнулась я, – тогда и выслушаю вас.
Глава 24
Григорий не отвечал на вызов, зато Тоня отозвалась сразу.
– Свяжись с Геной, – попросила я, – пусть подскажет, где проживает Нина Егоровна Сонькина, сейчас пенсионерка, ранее бухгалтер.
– Зачем тебе она? – тут же спросила подруга.
– Буду в Ковалеве через десять минут, скоро увидимся, тогда и поговорим, – не стала я вдаваться в подробности. – Ты где?
– Пока дома. Проголодалась и хотела пойти слопать хачапури у Резо, – ответила Антонина. – Но если дело срочное, готова никуда не ходить.
У меня тут же разыгрался аппетит.
– Поговорить можно и за обедом. У этого Резо вкусные хачапури?
– Лучше нет! – воскликнула Тоня. – Подкатывай к рынку. Четырнадцатый ряд, место двести десять. Если заплутаешь, спроси у продавцов, где Резо, вмиг покажут. Его все знают.
– Ты не в курсе, куда подевался Григорий? – спросила я, выруливая на шоссе.
– Небось в отделении. Представляешь, от Пономарева прусаки убегать стали! Прямо шеренгами из квартиры поползли! – засмеялась Тонечка. – Ладно, хватит болтать, за рулем опасно мобильным пользоваться.
– У меня хэндс-фри, – напомнила я.
– Ну и что? – не сдалась Антонина. – Руки на руле, зато мыслями далеко от дороги. Короче, жду тебя. Кстати, лучше подъехать не к тому входу, что неподалеку от театра, а с противоположной стороны. Найдешь?
– Постараюсь, – без особой уверенности ответила я.
Антонина отсоединилась, и я покрепче вцепилась в руль.
Машиной я обзавелась не вчера и водительское удостоверение получила самым честным образом – вызубрила правила и училась водить с инструктором. Но, несмотря на пройденный курс, до сих пор не очень уверенно чувствую себя на дороге. Мне приходится сильно вытягивать шею, чтобы разглядеть пространство перед капотом, и я неадекватно оцениваю ширину своей «букашки», мне она кажется громоздкой, как танк, поэтому часто захватываю два парковочных места, а, учитывая количество автомобилей в столице, это просто неприлично. Но самую большую сложность для меня представляет поездка по неизвестному маршруту. Дорога от дома до издательства изучена вдоль и поперек, я там мчусь с закрытыми глазами, не испытывая ни малейшего стресса. И к своему зубному врачу Аркадию Темкину доберусь без проблем. Так же быстро я окажусь у Ники Германовны Рыбинской и Адели Зауровны Рустам-Заде, замечательных докторов. Но вот если понадобится отправиться в незнакомую местность… Тут возникают огромные трудности.
