Наталья Александрова - Дорогая, я женюсь на львице
– Понимаете, нам очень важно знать все про некоего Туфлина! От этого зависит…
Подошла Светик, кося сердитым глазом на Ирину, как норовистая лошадь на неловкого ездока. Катерина бурно обрадовалась пирожному, Ирина же улучила момент и больно наступила ей на ногу. Катька поняла, что лучше ей помалкивать, и сосредоточилась только на еде.
Ирина сделала самые проникновенные глаза и сказала тихо, с расстановкой:
– Понимаете, я пишу детективы…
Майор Продольный резко поскучнел. Светик, не успевшая отойти далеко, фыркнула, совсем как лошадь, когда она чем-то недовольна. Майор поглядел на нее строго, и она тут же оказалась за стойкой, видно, знала свое место.
– Вы кушайте, – с набитым ртом предложила Катерина, – а то остынет.
Ирина молчала, майор занялся шашлыком, а Катя в это время сказала, что им очень нужно узнать про Туфлина и что полковник Малинин направил их именно к майору, поскольку тот Туфлина хорошо знает. Упоминание фамилии полковника произвело-таки необходимое действие, а еще Катька в запале пообещала, что они оплатят майору обед.
– Ну, что сказать, – начал майор, поглядывая на Ирину, – парень этот, Туфлин-то, интересный тип. Воровал он исключительно эти… предметы искусства – картины там всякие или иконы. И даже разбирался немного в этом деле – возраст мог определить, школу живописи… Мне на допросе как-то целую лекцию на эту тему прочитал.
– Образованный, значит, – вставила Катя.
– Ну, не то чтобы образованный, а так, поднахватался, – майор между делом доел свой шашлык, и тут же Светик поставила перед ним другую тарелку.
Ирина заметила, что вообще-то посетителей в кафе «Огонек» обслуживали официантки, это не входило в обязанности девушки у стойки, как видно, она питала к майору особые чувства и старалась их, эти чувства, ему продемонстрировать.
– Кличка у него была Часовщик, – продолжал майор, – это потому что руки золотые, механик был очень хороший… Особенно всякими часовыми механизмами увлекался. Я уж ему и говорю: твой бы талант, да в мирных целях использовать! Нет, все норовил в какую-нибудь историю влипнуть. Если на то пошло, то в последний раз сел-то Часовщик по дурости. Только не по своей, а подельника своего, Капа его звали.
– Капа? – Катька прыснула.
– Ну, Валерий Капитонов, по кличке Капа, – пояснил майор. – Тогда Туфлин в нашем городе ошивался между отсидками. Сначала-то его по месту жительства отправили, в Новинск, да только там делать нечего ему было, украсть-то что? Никаких ценных произведений искусства в городе Новинске не наблюдается. Вот он и прибыл в Петербург.
– У нас-то с произведениями искусства дело получше обстоит, – протянула Катя.
– Точно! – согласился майор и снова покосился на Ирину.
Она улыбнулась ему таинственно.
– Ну, поселился он здесь у дальней какой-то родни – не то у бабки, не то у тетки двоюродной, они и знать не знали, что племянник – вор-рецидивист, живет себе помаленьку. Случайно Капитонова встретил, тот и подбил его на дело. У него, дескать, в родной деревне есть церковь, а в церкви – икона какая-то старая. И никто не охраняет – подходи, кто хочет, да бери. Ну, Часовщик-то сначала немного посомневался, уж больно неохота ему было тащиться в деревню эту замшелую. Это по Витебской дороге, да там еще на автобусе верных двадцать верст с гаком. Если автобус, конечно, ходит. А если не ходит, то цыган на лошади подвезет. Не бесплатно, конечно. В общем, даль несусветная, дороги жуткие, а дело было зимой, аккурат в феврале я его на отсидку потом оформлял.
Снова шашлык закончился, и Светик принесла большую чашку кофе и сухое пирожное с орехами.
– А можно мне еще кофе? – заикнулась Катя, но Светик сделала вид, что не расслышала, и удалилась, покачивая бедрами.
– Ну, уговорил все-таки его Капа, – продолжал майор, отпив одним глотком полчашки кофе, – прибыли они в эту деревеньку, Запечье. И правда, церковь старая, но действует помаленьку, ходят в нее старухи из окрестных деревень, батюшка немолодой уже, но все как положено – служит, отпевает, венчает даже. Икона висит – Божья Матерь «Утоли мои печали». Мне Туфлин сам говорил, что поглядел он на ту икону и ахнул – семнадцатый век, да еще в серебряном окладе! И церковь запирается только на ночь, да и то замок этот открыть сведущему человеку – раз чихнуть!
– Ужас какой! – Катя прижала руки к пылающим щекам.
– Да уж, полная бесхозяйственность, – подтвердил майор Продольный, – значит, пока они там вертелись, заметила их попадья. А там к церкви близко еще дом стоял старый полуразрушенный, бывший барский. Каменный он был, так что не развалился и не сгорел. Сначала в нем детдом был, потом фельдшерский пункт, затем помаленьку в упадок пришел, но все же стоит пока под крышей. А в доме том башенка, на ней часы. Так Часовщик попросился часы эти поглядеть и даже починить обещал – так, из интересу. Батюшка видит – и, правда, человек разбирается, он и поверил, да еще попадью послал еды им туда на башню отнести. За то они батюшку и отблагодарили – ночью замок в церкви открыли и икону поперли.
– А как же они попались?
– А это исключительно по Капиной дурости, – охотно объяснил майор. – Там, видите ли, местный участковый заезжал к одной там… ну, бабенке, что ли, – майор покосился на Ирину. – А она замужняя, муж у нее шофер-дальнобойщик. И хоть, в общем-то, в деревне все про это знали, но поскольку участковый уполномоченный все же лицо официальное, то они таились. Он свой мотоцикл ставил в сторонке и полушубок в нем оставлял, чтобы уж быстренько налегке пробежать и через черный ход в дом юркнуть… А тут ночью подморозило, Часовщик-то налегке приехал. Капа идет, видит – полушубок спокойно лежит, он и прихватил. Ночью они церковь обчистили, пять километров пешком до шоссе прошли, там на попутку сели. А участковый на рассвете хватился – слямзили полушубок. Поругался, само собой, а потом ему по делам на станцию нужно было. Приехал он – а там два мужика поезда первого ждут, и его полушубок на одном!
– Здорово! – хором сказали подруги.
– Ну, взяли их с поличным, икона при них, конечно, была, дело нам передали. Икона, и правда, ценная оказалась, семнадцатый век. Ее еще давным-давно кто-то церкви пожертвовал. Начальство церковное понаехало, архиерей иконку быстро прибрал, а батюшке еще и попало. Много лет Часовщик получил в этот раз. Но на зоне его быстро к делу приспособили. Говорил уже, что механик он – золотые руки…
– А вы знаете, что он умер? – встряла Катька.
– Что ж, бывает, зона – не курорт, – ответил майор.
– А…
Но Ирина сделала страшные глаза, и Катя умолкла.
Майор допил кофе, поглядел на Ирину ласковым взглядом и даже сделал попытку сам заплатить по счету. Но Катя ему этого не позволила, а Ирина по-прежнему загадочно улыбалась.
– Спасибо! – энергично кивала Катя. – Вы нам очень помогли! Ирина вам книжку обязательно подарит! Всего доброго!
И они удалились, сопровождаемые негодующим фырканьем Светика.
Не успели подруги выйти из кафе, как снова зазвонил мобильный.
– Девочки! – возбужденно произнесла Жанна. – На ловца и зверь! Я сейчас разговаривала с одним очень важным клиентом, и он мне рассказал очень интересную историю… Короче, я вас сейчас подхвачу, и мы едем в Эрмитаж!
Жанна припарковала машину на набережной напротив служебного входа в Эрмитаж. Подруги дождались перерыва в транспортном потоке, перешли дорогу и толкнули тяжелую дверь.
– К кому? – осведомился молодой веснушчатый полицейский, скучавший на посту с последней книжкой писательницы Мымриной.
– К Вольфгангу Степановичу, – деловито сообщила Жанна.
– Направо по коридору и на второй этаж, – махнул полицейский рукой, – только сначала пройдите через контур.
– Через что? – удивленно спросила Катя.
– Металлоискатель, тундра! – прошептала Ирина и первой прошла через овальные ворота.
И ее, и Жанну металлоискатель пропустил, но, когда пришла Катина очередь, подлое устройство разразилось истеричным звоном.
Полицейский потянулся, взглянул на Катю и поинтересовался:
– Пряжки, застежки металлические?
– Ну да! – Катерина вытащила из-под просторного шелкового жакета массивный кованый кулон на толстой цепи и положила на столик перед полицейским. Однако, когда она сделала вторую попытку пройти, контур снова зазвенел.
– Что еще металлическое на себе имеете? – еще больше оживился страж порядка.
– Не иначе, Катька, это звенит твое золотое сердце! – съехидничала Жанна.
Кате было не до шуток. Она судорожно ощупывала свою одежду под пристальным взглядом подозрительного полицейского.
– Ну что, скоро ты? – раздраженно спросила Жанна. – Да отдай ты ему свое оружие!
– Оружие? – вскинулся парень и схватился за кобуру.
– Девушка шутит, – натянуто улыбнулась Ирина и незаметно показала Жанне кулак.
– При исполнении обязанностей у меня нет чувства юмора! – строго сообщил полицейский. – Ну что, нашли источник сигнала?
