Наталья Александрова - Лямур, тужур и абажур
– Значит, была у него дома? – спросила я въедливо.
– Ну, была пару раз, – неохотно призналась Татьяна. – Квартира – полторы комнаты на первом этаже в старом фонде. Ему при разводе больше не удалось выменять…
– Как это – полторы комнаты? – не поняла я. – Уж либо одна, либо две…
– По документам числилась одна комната, большая. А вторая без окон, вроде кладовки, но тоже довольно просторная. Я уж прикидывала, что там детскую можно сделать. Поставить лампы дневного света, и вполне будет уютно. А то я с Гошей однушку снимаю, сколько можно…
– Ну а в постели-то он как? – не удержалась я.
– Да вроде ничего, все у него нормально… – как-то неуверенно ответила Татьяна, – в моем положении особенно выбирать не приходится. Любви, конечно, страстной между нами не получилось. Да я вот за Петеньку по любви выходила, а что вышло? А тут вроде человек солидный, воспитанный, машина есть, квартира, к Гошке хорошо относится, ну я и решила попробовать…
– Ну, подруга, у тебя действительно серьезные планы были на этого мужика!
– Да планы-то были, а дальше планов дело не пошло. Как ту фирму закрыли, его уволили, меня назначили на его место. Ну, больше вроде некого было, а я – тут, под рукой. Я сдуру согласилась – не понимала еще, какие здесь дела крутятся. Олег ушел с работы – и как отрезало: не звонит, не приходит. Я сначала вообразила, что ему обидно, что меня на его место назначили… Хотела поговорить с ним, объясниться… позвонила – он не отвечает. Больше звонить не стала – все-таки неприлично самой навязываться. А тут понадобились мне кое-какие бумаги от прежней фирмы, хочешь не хочешь, надо было с ним связаться. Ну, вроде как есть повод… я снова позвонила – тот же результат, тогда решила съездить к нему домой.
– Где это? – спросила я на всякий случай.
– На Васильевском… В общем, пришла я туда – а его уже и в помине нет. В квартире мастерская какая-то оборудована, в светлой комнате трое таджиков сидят и лекарства фальшивые по баночкам расфасовывают, в темной склад оборудован…
Она негромко хихикнула, как будто вспомнила что-то смешное:
– Знаешь, кстати, какое лекарство они там фасовали?
Я, естественно, помотала головой – ответа она и не ждала.
– Лекарство от простуды «Флювиталь»! Видела такую рекламу – промокший рыболов бросает таблетку в стакан, и простуды как не бывало? А я-то на эту рекламу польстилась и купила этот «Флювиталь», думала Гошке его давать, когда простудится. Но после того, что в той квартире увидела, выкинула всю упаковку…
Татьяна сделала небольшую паузу и продолжила, посерьезнев:
– Я пыталась от таджиков добиться, где хозяин квартиры Олег Петрович Муромцев – так они по-русски ни слова не понимают. Бормочут что-то по-своему, единственное знакомое слово – милиция… Так и ушла ни с чем… Потом уж мне не до того стало, поняла я, в какую историю влипла с этой проклятой работой… Теперь ночей не сплю, все думаю, что делать! Скоро совсем от страха рехнусь!
– Господи! – выдохнула я. – А ведь у тебя ребенок!
– В том-то и дело… – Татьяна пригорюнилась.
– Так уходи из этой фирмы, пока не поздно!
– Кто же меня отпустит? У меня контракт, который я не могу разорвать в одностороннем порядке!
– Ну, я не знаю… скажи, что помирилась со своим мужем и возвращаешься к нему в Сибирь…
– Да… Она задумалась. – Может, и правда – теперь мне дорога только в Сибирь… Там не найдут…
Она взглянула на часы и спохватилась:
– Ох, мне уже пора возвращаться! В общем, одно тебе могу посоветовать: держись подальше от этой фирмы, поищи работу в другом месте!
Мы вышли из кофейни и двинулись обратно в сторону офиса. Тут я заметила припаркованный возле входа в фирму серебристый «Мерседес» с раскосыми фарами.
– Слушай, – я схватила Татьяну за локоть. – А чья это машина стоит возле «Сайгака»?
Тут она еще больше заторопилась:
– Ох ты, начальство приехало! А меня, как назло, нет на месте…
– Начальство? – переспросила я. – Это что же за начальство?
Но Татьяна ничего не ответила и, не попрощавшись, припустила к своему офису.
А я неторопливо пошла за ней и увидела, как из «Мерседеса» выбрался крупный молодой мужчина с квадратным подбородком и наглыми маленькими глазками – наверняка тот самый тип, которого описал Шнурок.
Мордатый мужчина огляделся по сторонам и вошел в дверь «Сайгака».
Я прошла мимо двери, потому что соваться туда снова было опасно – сотрудники видели, что я уже побеседовала с директором, так что версия с поиском работы уже не подойдет. А просто так пройти к директору тоже нельзя – Татьяна сейчас занята с начальством, ей мешать не стоит. Что-то не давало мне покоя, какая-то важная мысль или воспоминание, связанное с фирмой «Бонжур». Я точно слышала про нее раньше. То есть не слышал про нее только глухой – везде реклама этой фирмы, но в голове вертелось что-то другое.
«Бонжур», «Бонжур»… – все повторяла я про себя. И тут вспомнила – ведь это Маша Галкина, та самая несчастная Маша, у которой украли сумку, говорила, что ее мать работает главным бухгалтером в сети гипермаркетов «Бонжур»!
Что же получается? Этот тип, что велел Шнурку украсть у Маши сумку, тоже имеет непосредственное отношение к фирме «Бонжур»? И, судя по реакции Татьяны, он здесь еще и начальство? Что-то тут не сходится… А вернее всего, у меня просто мало информации. Нужно выяснить все про этого мужика на серебристом «Мерседесе». В раздумьях я приблизилась было к дверям офиса фирмы «Сайгак», но тут двери распахнулись, и мордатый мужик с наглыми глазками вышел оттуда в сопровождении девицы в полосатом свитере. Девица вульгарно хихикала и прижималась к нему крутым бедром, мужик явно не сопротивлялся. Девица довела его до самой машины и не спешила уходить, хотя на улице сегодня дул ледяной ветер и вообще было неуютно – все же март весенний месяц только условно.
Мужик принял от девицы коричневую кожаную папку, надо полагать, с какими-то документами, взялся рукой за дверцу «Мерседеса», а другой рукой ущипнул девицу за аппетитную попку. Та взвизгнула для порядка и шутливо замахнулась на него рукой, после чего вернулась в офис чрезвычайно довольная. А мордатый тип стрельнул на меня своими наглыми глазками, но я заблаговременно от него отвернулась и прижала к уху мобильный телефон.
– Пока, Виталик! – крикнула девица вслед отъезжающей машине и помахала рукой.
Так-так… Как ни мало я работала в офисе, все же имела представление о том, как начальство общается с подчиненными на людях. В самом захудалом офисе такое поведение неприемлемо. Это у себя в кабинете директор с секретаршей могут быть «на ты и за ручку», а при посторонних – ни боже мой! А тут при всем честном народе обнимаются и хихикают! И за руль сел сам…
Стало быть, наконец дошло до меня, этот Виталик вовсе не начальник, а простой водитель. То есть не простой, а начальственный. Бывают, конечно, случаи, когда шеф сам за рулем – ну, любит он водить, но в случае с Виталиком было ясно, что если бы он являлся начальником, то ездил бы, вольготно развалясь на заднем сиденье, и хамил водителю, как мог. И секретаршу гонял бы по пустякам, и на подчиненных орал в кабинете. Да вот только бодливой корове бог рогов не дает, как говаривала моя бабушка.
В это время что-то увесисто пихнуло меня в бок. Я оглянулась и увидела Бонни.
– Ты как здесь? – Я так удивилась, что вначале приняла его за другую собаку. Но Бонни вряд ли с кем-то перепутаешь – не так часто встречаются на улицах бордоские доги сами по себе, без хозяев и намордников. К тому же я знаю свою собаку так хорошо, что не спутаю ее не только с посторонней собакой той же породы, но даже с братом-близнецом.
Бонни дружелюбно мотнул головой в сторону, и я пошла за ним. Там, за углом, стояло дяди-Васино ржавое корыто, пардон! – его обожаемая машина.
– Василий Макарович! – набросилась я на него. – Вы что – совсем с ума сошли? Для чего собаку на дело взяли?
– Уж извини, так получилось… – дядя Вася выглядел смущенным. – Бонечка очень просился к тебе…
Все ясно, капризный дог просто не выпустил дядю Васю из квартиры, вот и пришлось взять его с собой. Дядя Вася – человек простой и доверчивый, где ему знать все хитрости, которые я освоила в обращении с Бонни! Теперь не будет меня критиковать и ворчать, что я неправильно воспитываю собаку, а то, верно, думал, что я там мед ем!
Не спрашивайте меня, как такому бегемоту, как Бонни, удалось втиснуться на заднее сиденье скромных «Жигулей». Бесконечно прав был знаменитый академик Павлов, когда утверждал, что нет предела собачьим возможностям!
– Узнала что-нибудь? – спрашивал Василий Макарович. – Не томи, говори!
Беспрерывно отпихивая голову Бонни, которую он норовил всунуть между нами, и уворачиваясь от потоков слюны, я поведала о своих наблюдениях. В процессе беседы меня посетила еще одна продуктивная идея, и я решила позвонить Маше домой, потому что мобильного у нее теперь не было – украли вместе с сумкой.
