Дарья Донцова - Жаба с кошельком
Я попятилась:
– Как умерла?
– Сгорела.
На какое-то время я лишилась дара речи, но потом все же сумела спросить:
– Но как? Отчего пожар?
Парень пожал плечами.
– Небось электропроводку замкнуло.
Я уставилась на него. Неполадки с электричеством? Вот это навряд ли, Андрюшка очень боялся пожара, хорошо помню, как он, строя дом, говорил:
«Особое внимание проводам. Купил супербезопасные, в тройной оплетке, да еще сверху термостойкий, неразгрызаемый футляр».
«Кто же у тебя провода кусать станет?» – засмеялась я.
«А мыши? – на полном серьезе ответил Андрюшка. – Эти дряни везде пролезут. Лучше перебдеть! Знаешь, сколько особняков сгорело из-за грызунов?»
Еще Андрюша категорически запретил делать в ванных комнатах полы с подогревом, мотивируя свое решение все тем же страхом пожара.
«Закоротит – и ку-ку», – заявил он Зайке, которая, приехав на новоселье, спросила: «А почему не хочешь иметь теплый пол?»
«Детей у нас нет, по плитке никто не ползает, а сам я на коврик после ванны становлюсь, – сообщил Андрюшка, – да и не холодно мне».
– Сомнительно, что беда приключилась от электричества, – вырвалось у меня.
– Специалисты разберутся, – начал подталкивать меня к воротам парень, – уезжайте спокойно, книга ваша сгорела, тут так полыхало, ничего не осталось! Может, проводка, а может, от сигареты непотушенной занялось.
Я молча посмотрела на пепелище. Валентина не курила. И потом, что за странная закономерность: только человек даст показания, изобличающие Вику, как на следующий день помирает: Сергей Прокофьев, Нина Супровкина, теперь Валентина.
– Еще хорошо, что только один дом пропал, – продолжал меня подпихивать к выходу милиционер, – вон сушь какая стоит. В пятницу в Карабасове весь поселок накрылся, шашлычок одна компания решила сгоношить, мигом занялось, а тут соседи подсуетились вовремя.
– Какие? – машинально спросила я, открывая калитку.
– А с правой стороны, – ответил милиционер, выталкивая меня на дорогу, – вызвали пожарных.
Я постояла пару мгновений, решительно повернула направо, дошла до глухих ворот, выкрашенных зеленой краской, и позвонила.
– Кто там? – прокряхтел домофон.
– Откройте, пожалуйста, я от соседей, от тех, что сгорели.
Калитка распахнулась. Я вошла в идеально ухоженный двор и очутилась перед скамейкой, на которой сидела девушка лет двадцати, возле нее возился в траве малыш.
– Добрый день, – улыбнулась я, – меня зовут Даша, давно дружу с Литвинскими, вашими соседями, приехала вот, а тут такое! Не знаете, как случилось несчастье?
Девушка тяжело вздохнула:
– Это я пожарных вызвала, так испугалась! Горело, словно там не обычный дом, а бензохранилище! Наверное, до нашего особняка не дошло бы, хотя кто его знает. Я вообще-то не хозяйка, а няня Кирюши, меня Настей звать.
Я села около Насти на скамеечку.
– Вы молодец, такую беду предотвратили, жители поселка должны вам подарок купить.
Настя засмеялась:
– Светлана Константиновна, Кирюшина мама, то же самое сказала, пообещала духи сегодня привезти. Только благодарить следует Кирюшу, а не меня. Он ночью раскапризничался, захныкал…
Настя подошла к ребенку, но тому, очевидно, приснился кошмар, потому что он никак не желал успокаиваться. Няня взяла мальчика на руки, поносила по комнате, потом подошла к окну, отдернула занавеску, хотела сказать: «Смотри, Кирочка, все спят: и птички, и деревья», но не успела, онемела от страха. Над соседним участком занималось зарево.
Сунув мальчика в кровать, Настя опрометью кинулась к телефону.
– И во сколько же это случилось?
Девушка насупилась:
– Часа три пробило, максимум полчетвертого. Вот несчастное место! Вы знаете его историю?
– Какую?
– Ну сначала у хозяина первая жена погибла, потом его самого вторая супруга отравила, тут все об этом только и говорят. Приведешь Кирюшу на детскую площадку, няньки лишь о Литвинских гудят. Как да чего. Народ болтает, будто прежняя хозяйка, когда умирала, потребовала от мужа больше никогда не жениться, он пообещал, да слова не сдержал. Вот и полыхнуло.
– Глупости!
– Но так говорят, – не сдалась Настя, – все как один.
– Марта, жена Андрея Литвинского, умерла в горах, – ответила я, – она погибла в лавине. Андрей в это время находился тут, никаких обещаний Марта с него не брала, ерунда это! Лучше скажите, вы ничего подозрительного не заметили?
– Нет, – пожала плечами Настя.
– Может, кто крался к дому Литвинских с канистрой в руках?
Настя подняла Кирюшу, отряхнула его и сказала:
– Я все время ребенком занята, случайно к окну подошла, да и далеко дома стоят, вы на восемнадцатый участок сходите, к Мартиньяновым, они ближе живут.
Я не поленилась воспользоваться ее советом и сбегала к Мартиньяновым. У тех дома тоже была лишь няня, с жаром ответившая:
– А мы вообще все спали, нас пожарные разбудили, загрохотали, заорали, вот дом и проснулся! Правда, что у них горничная насмерть сгорела? Ой-ой, проклятье-то действует.
Поняв, что от этой бабы тоже не добиться толку, я не поленилась пройти на шестнадцатый участок, но он оказался наглухо заперт и украшен запиской «Почту просьба оставлять у охраны», очевидно, жильцы отправились отдыхать.
Ничего не узнав, я села в «Пежо» и поехала в ОМО-банк, в зал, где занимаются пластиковыми карточками. Довольно просторное помещение было пустым, вернее, в нем отсутствовали клиенты, девушки-клерки сидели на рабочих местах, я оглядела их, блондинка была только одна, хорошенькая девочка возле углового столика. Перед ней табличка «М. Гордеева».
Я пересекла зал, села около прилавка и сказала:
– Здравствуйте, Майя.
– Добрый вечер, – заученно ответила она, – чем могу служить?
– Мне нужна распечатка по этому счету.
Маечка кивнула, взяла карточку, постучала по клавиатуре компьютера и воскликнула:
– У вас же VIP-обслуживание! Вам в другой зал, здесь простые клиенты.
– Вы не можете выполнить мою просьбу?
– Конечно, могу.
– Тогда в чем дело?
– Но в VIP-зале комфортней, чай, кофе.
Меня почему-то не затошнило при упоминании напитков, более того, в голове появилась мысль: наверное, неплохо глотнуть чайку.
– Видите ли, – улыбнулась я, – у VIPов полно народа и всего две сотрудницы, а вас много, и клиентов нет.
– Случается такое, – кивнула Майя, – сейчас вам все приготовлю, а чай и сюда принесут, или лучше кофе?
– Вы так любезны, чай, пожалуй.
Маечка сняла трубку и тихонько сказала:
– У меня VIP, чай в общий зал.
Пока она возилась с компьютером, симпатичный мальчик в белой куртке притащил поднос с чашкой, чайничком, сахарницей и печеньем.
Я осторожно отхлебнула глоток и обрадовалась. Чай упал в желудок, и меня не затошнило! Так, теперь положим туда сахар.
Но и сладкая жидкость удержалась в моем организме. Окончательно осмелев, я схватила печенье, поднесла к губам и моментально была наказана. Рао-вао-сао-мао. Чай снова оказался во рту. Я отшвырнула печенье, проглотила воду еще раз и попыталась успокоить себя. Ничего, видна положительная динамика. Вчера меня скрючивало от сладкого напитка, а сегодня я спокойно его пью. Смерть от голода мне не грозит, на чае с сахаром можно прожить очень долго. И потом, если так пойдет, завтра, наверное, я смогу съесть сухарик!
– Пожалуйста, – Майя положила передо мной белый листок.
Я сделала вид, что читаю его, и воскликнула:
– Это что, а?
– Магазин «Манеж», тысяча рублей, салон «Риволи», вы там что-то покупали.
– Безобразие! – гневно воскликнула я, – какое безобразие! Только и норовите нас надуть. Тысячу спереть, фу! Сто лет не посещала «Риволи», и потом, ну-ка гляньте, покупка прошла не под моим кодом. Отвратительно.
Старательно изображая из себя истеричную, капризную клиентку, я очень боялась переборщить. А ну как Майя испугается VIPовского гнева и позовет Олега Семеновича? Управляющий сразу сообразит, что дело тут нечисто.
Но Маечка блестяще справилась с ситуацией самостоятельно, наверное, она не раз попадала в такое положение.
– Понимаю ваше негодование, – кивнула она, – в банке не должно ничего пропасть, ни тысяча рублей, ни одна копейка. Но, извините, пожалуйста, у вас счета в порядке.
– Ты мне не хами, – прошипела я, – где тысяча! Код не мой.
– У вас есть присоединенная карточка? – улыбаясь, словно японка, спросила Майя.
– Да, у дочери.
– Помните защитный код?
– Конечно! Или полагаете, что я не знаю финансовых документов своего ребенка? – нагличала я.
Но Майя не дрогнула:
– Проверьте, это он?
Я сделала вид, что изучаю распечатку, потом принялась изображать раскаяние:
– Простите, дорогуша, погорячилась.
– Бывает.
– Обидела вас!
– Вовсе нет.
– Накричала!
– Ваша реакция вполне объяснима, деньги не должны исчезать со счета.
