Дарья Донцова - Хобби гадкого утенка
«Капля» резво поскакала по направлению к шоссе. Нет, все-таки хорошая машина, и правильно, что я сменила «Вольво», тот бы уже давным-давно скреб глушителем по кочкам, а «фордик» едет себе и едет.
Впереди мелькнула лента шоссе, я свернула вправо, прибавила газу, но через пару минут сообразила, что нахожусь не на Ново-Рижской магистрали. Простиравшаяся передо мной дорога была намного уже и содержалась совсем не в таком порядке, не было никаких указателей или щитов, а вокруг ни одной машины. Мне стало немного страшно, начал спускаться ранний, осенний вечер, еще не темно, но уже сумеречно… Может, пока не поздно, вернуться назад? Скорей всего, отъезжая от магазина, я просто повернула не в ту сторону… Ага, а там Дегтярев… Внезапно мелькнул голубой щит с белой стрелкой, указывавшей влево, «Ново-Рижское шоссе, 8 км».
Вот и отлично, значит, я просто сверну и через пару минут окажусь там, где надо.
Я въехала на довольно узкую дорогу и включила фары, потом врубила и радио. «Восьмиклассница-а-а, – завыл противным голосом «Мумий Тролль», – восьмиклассница-а-а…» Я не слишком люблю этот шедевр культовой группы, но лучше ехать под бодрое завывание Лагутенко, чем в полной, настороженной тишине. Проселок шел сквозь лес, вокруг стояли темные, мрачные ели…
Я еще прибавила газу, но тут сзади что-то застучало, «Форд» начал судорожно подпрыгивать, какая-то неведомая сила поволокла только что послушную машину к обочине. Боясь съехать в довольно глубокий овраг, я быстренько постаралась остановиться, потом вылезла наружу. Большее несчастье трудно себе и представить!
Оба задних колеса оказались по ужасной случайности проколоты, а в багажнике лежит всего одна запаска. Но, кстати, даже если бы травмированным было всего лишь одно колесо, я ничего не смогла бы поделать. Поменять его мне не под силу. Нет, теоретическую сторону проблемы я представляю себе очень хорошо, даже знаю: чтобы отвернуть гайки, нужно взять вон ту изогнутую штуку с длинной ручкой под названием «баллонный ключ». Только, как это очень часто бывает, теория на деле расходится с практикой, а в моем случае просто разбегается в разные стороны… Господь наградил меня очень слабыми руками, ничего тяжелей столовой ложки я давно в них не держу… Может, конечно, если я начну прыгать на баллонный ключ всем телом, то сумею отковырнуть гайки, но вот завернуть их никаких шансов нет!
Выкурив сигарету, я поежилась. Дело плохо, ни одна машина не проехала по дороге, похоже, ею редко пользуются. Ладно, сейчас вызову по мобильному телефону службу «Ангел». Хотя как я объясню им, где нахожусь? Ну, что-нибудь придумаю!
Я влезла в «обезножевший» «Форд» и открыла сумочку. Но внутри телефона не было! Иногда я засовываю его просто в карман… Но ни в куртке, ни в брюках, ни в бардачке, ни на сиденье, ни в багажнике, ни на коврике под креслами – нигде не нашелся крохотный «Сименс С-25», купленный мной исключительно потому, что по размеру не превосходил пачку сигарет.
Безуспешно обыскав «каплю», я чуть не зарыдала. В такое положение я попала в первый раз! И что делать? Просидев почти полчаса, я поняла, что помощи ждать неоткуда, нехотя выползла на дорогу, заперла «Форд», включила сигнализацию и быстрым шагом пошла по дороге. Делать нечего, дойду до Ново-Рижского шоссе, не так уж это и далеко, каких-то восемь километров, тьфу, добегу и не замечу.
Году этак в 80-м я снимала дачу в деревне Глебово, как раз где-то в этих краях, возле станции Холщевики. От электрички до деревеньки ходил одышливый рейсовый автобус, еле вползавший в горку. Но я в те времена работала до восьми вечера и оказывалась на платформе около половины одиннадцатого. Автобус в то время давным-давно отдыхал в гараже, а я неслась сквозь лес, держа в каждой руке по пудовой сумке, набитой всем необходимым. Двадцать лет тому назад в области нельзя было купить ни мяса, ни сосисок, ни сыра…
И ведь ничего, управлялась меньше чем за полчаса. Неужели сейчас не дойду? Налегке, без сумок. Одна беда, как все автомобилисты, я никогда не ношу теплые вещи или длинное, уютное пальто. Да и зачем бы? Всегда можно включить печку. Вот и сейчас на мне тоненькая курточка из плащовки, ажурный свитерок, подаренный лучшей подругой Оксаной, и джинсы, под которыми нет колготок. Эх, надо было взять с заднего сиденья плед и закутаться в него! «Лестничное остроумие», как говорят французы, или «задним умом крепка», если вспомнить русскую народную мудрость…
Холод добрался до костей, я побежала, чтобы согреться, но мигом запыхалась и вновь перешла на шаг. Вокруг сгустилась темнота. Внезапно из глубины леса послышался жуткий, надрывный вой. Волки! Взвизгнув от ужаса, я припустила что есть мочи вперед, не разбирая дороги. Правая нога запнулась, я рухнула в довольно глубокую лужу. Вой несся теперь откуда-то сбоку, ноющий, протяжный, никогда в жизни мне не было так страшно. Даже тогда, когда десятилетней девочкой, поспорив с приятелями, я отправилась ночью на кладбище, даже когда сдавала экзамен на право вождения автомобиля, даже когда узнала, что стану бабушкой близнецов.
Не чуя под собой ног, я неслась вперед, периодически падая, ноги почему-то отказывались слушаться. В какой-то момент, пытаясь оторвать правую ступню, я понимала, что она не поднимается, и хотела остановиться, но тело по инерции наклонялось вперед. Непонятная ерунда творилась именно с правой конечностью, левая действовала совершенно нормально.
Минут через десять запыхавшаяся, покрытая ровным слоем грязи, я вылетела на внезапно открывшуюся площадь и увидела слева шоссе, по которому неслась лента автомашин с зажженными фарами, а справа бензозаправочную колонку. Тут только железная рука страха, сжимавшая одновременно желудок, сердце, печень и все другие органы, разжалась, я шагнула вперед, правая нога опять отказалась повиноваться, и я рухнула прямо к ногам круглощекого парнишки, одетого в зеленый комбинезон.
Заправщик хихикнул, я осторожно принялась собирать себя в кучу. Может, у меня приключился инсульт и поэтому нога «тормозит»?
– Тетенька, – замер паренек, наблюдая, как я аккуратно встаю из грязи, – вы бы шнурок завязали, а то не ровен час опять завалитесь.
Я опустила глаза вниз и увидела, что длинный белый шнурок от кроссовки «Адидас», в которую была обута моя правая нога, превратившись в черную, жутко грязную веревку, волочится по земле. Все стало на свои места. Слава богу, я только постоянно наступала на шнурочек, никакого инсульта нет и в помине.
– У вас есть туалет?
– Вон там, – мотнул головой заправщик, – но он платный.
Я порылась в карманах, выудила кошелек и пошла приводить себя в порядок. Через полчаса, измотав два рулона туалетной бумаги, я кое-как оттерла грязь с волос, лица и рук. Косметичка с губной помадой и пудрой осталась в «Форде», поэтому нарисовать себе лицо я не могла.
Выйдя из ватерклозета, я нырнула в крохотное кафе и потребовала:
– Чашку очень горячего кофе и бутерброд, желательно раскаленный, а еще лучше яичницу, но чтобы прямо с огня.
Но парень лет двадцати, тосковавший за стойкой в отсутствие посетителей, совершенно не собирался кидаться со всех ног исполнять заказ.
Оглядев меня презрительным взглядом, мальчишка скривился, а потом велел:
– Иди откуда пришла, тут не подают!
Я вытащила из недр полуопустевшего кошелька стодолларовую банкноту и спросила:
– Разменяешь?
Парень глянул на купюру, потом вновь ощупал меня взглядом, не понимая, как реагировать на странную посетительницу, но потом его взор упал на элегантные золотые часы «Картье» с мелкими бриллиантами, болтавшиеся на моем запястье.
– Господи, – воскликнул бармен, – дама, что с вами случилось?!
Получив чашку восхитительно горячего, но отвратительного по вкусу кофе, я кратко живописала мои неприятности.
Окончательно убедившись, что смахивающая на бомжиху тетка на самом деле вполне обеспеченная особа, бармен начал проявлять чудеса заботливости. Сначала он вытащил платяную щетку и старательно почистил то, что еще утром было курткой от Саги и джинсами от Гуччи. Затем приволок из подсобки бутылку коньяка и пояснил:
– Это настоящий «Арманьяк», для себя держу.
Проглотив двадцать граммов, я почувствовала, как желудок начинает согреваться, и попросила:
– Напишите на бумаге ваш адрес. Если пришлю завтра фирму «Ангел», покажете им, где стоит «Форд»?
– Без проблем, – ответил парень, пряча за пазуху приятную зеленую бумажку, – давайте отвезу вас домой.
Уже подъезжая к Ложкину, я пробормотала:
– Вот никогда бы не подумала, что в Подмосковье водятся волки.
Шофер удивился:
– Какие волки?
– Так выли ужасно, там, на дороге, где «Форд» остался.
Парень расхохотался:
– Это не волки. Митька Глазунов на своем огороде штуку такую поставил, ветряк называется. Ветер дует, а она издает жуткие звуки!
– Зачем?
