Сельма Эйчлер - Убийства никого не красят
Меня порадовало, что квартира была так скудно обставлена, и ночью, пытаясь заснуть, я принялась её мысленно декорировать. Но внезапно мне стало жутко. Стоп, надо унять некстати разыгравшееся воображение. Ведь это всё равно что плясать на чужих костях!
Уже засыпая, я почувствовала смутное беспокойство, словно хотела что-то вспомнить и не могла. И вдруг с полной ясностью осознала, что сегодня я видела или слышала нечто несообразное, нечто неправильное. Слова или образ ускользали от меня, но я знала, что они очень важны.
Наутро память ко мне так и не вернулась. Я изводилась целый день, время от времени обзывая себя последней дурой. В итоге визит в квартиру, куда я так стремилась, никаких открытий не принёс, но разочаровал безмерно. О чем тут вспоминать? Однако беспокойство не отпускало…
* * *В тот вечер Эллен пригласила меня на ужин. Угощает Эллен всегда одним и тем же — блюдами из китайского ресторана, и слава богу. Дело в том, что кулинарные способности племянницы дальше завтрака, с которым она отлично справляется, не идут. Сложная стряпня не для неё — блюда выходят либо недоваренными, либо пережаренными, и мой желудок возблагодарил небеса, когда она прекратила попытки побаловать меня изделиями своих рук.
В тот вечер я оказалась неважной собеседницей. Мне стоило большого труда произнести два связных предложения, и Эллен даже встревожилась, уж не заболеваю ли я. И хотя моя племянница, судя по предыдущему опыту, умеет выбирать угощение, еда на сей раз не доставила мне никакого удовольствия. Очевидное отсутствие аппетита окончательно убедило Эллен в том, что я подхватила какую-то заразу.
И вдруг я прозрела.
Внезапно воспоминание, терзавшее меня почти сутки, всплыло на поверхность сознания и оформилось в вопрос.
Откуда он знал, куда идти?
Глава 24
Естественно, я поведала о своей догадке племяннице. Я так разволновалась, что мне и в голову не пришло попридержать язык. В конце концов, даже у Шерлока Холмса был свой Ватсон.
— И что ты намерена делать? — спросила Эллен.
— Встретиться с ним.
— Думаешь, это обязательно? А что, если он и есть серийный убийца? — Я улыбнулась: в устах Эллен фраза насчёт серийного убийцы прозвучала как-то нелепо. Племянница неверно истолковала мою ухмылку. — Да он запросто может тебя грохнуть!
"Грохнуть"? Это выражение даже я редко употребляю. Определённо, Эллен следует меньше времени проводить перед ящиком.
— Такое просто исключено, — заверила я племянницу. — Как он объяснит наличие моего необъятного трупа посреди своей гостиной?
— Ну-у… — подыскивала Эллен достойный ответ, но я очень удачно прервала её попытки:
— Вчера я отлично поела. Местечко называется «Взморье». Мы непременно должны туда наведаться.
— Не пытайся заговаривать мне зубы, — предупредила Эллен. И добавила: — А чем там кормят?
* * *На следующее утро я позвонила Эрику Фостеру на работу. Договориться о встрече не составило труда.
— Сегодня часиков в восемь у меня, если вам удобно, — предложил он.
Я немедленно согласилась. Фостер был чрезвычайно доброжелателен в тот вечер. Открыв дверь, он сочувственно обронил:
— Замёрзли?
На улице было не так уж холодно, и посинела я чуть меньше, чем обычно.
— Я всегда так выгляжу, — пояснила я. — За исключением, может быть, одной недели в середине июля.
Он улыбнулся и помог мне снять пальто.
— Кофе? — любезно спросил хозяин, когда я опустилась на тот самый невероятно глубокий диван, превративший меня в прошлый раз в карлицу. — Могу даже предложить чай отменного качества, если пожелаете.
— Нет, спасибо.
— Вы пришли узнать о корешках?
Так вот почему он не удивился, когда я попросила его о свидании! Филдинг так и не позвонил мне в субботу, и я поняла, что ему нечего сказать. Однако сейчас решила, что лучше начать с корешков, а потом уж подобраться к истинной цели визита.
— Да, мне крайне любопытно, чем закончились ваши поиски.
— Полным фиаско, — огорчённо произнёс Фостер. — Потратил почти четыре часа и не нашёл ни одного знакомого имени, которое могло бы принадлежать врачу или дантисту. Сие не означает, что таких имён там нет. Просто я их не знаю.,
— Что ж, вы честно старались. Думаю, сержант Филдинг не возлагал особых надежд на эти корешки.
— Возможно, но для меня было крайне важно оказаться полезным.
— Хм… я хотела ещё кое о чем вас спросить.
— Пожалуйста, я слушаю!
— Вы бывали у сестёр прежде, до вчерашнего дня?
— При том, как Мерри ко мне относится? — Он коротко, и невесело рассмеялся. — А почему вы спросили?
— Я шла за вами по этажу от лифта, и в конце коридора вы, не колеблясь ни секунды, свернули налево. Очевидно, вы знали дорогу.
Фостер слегка раздвинул уголки рта в натянутой улыбке:
— Жаль вас разочаровывать, но моя осведомлённость имеет простое объяснение. И оно заключается отнюдь не в том; что я был там десятого февраля вечером и разделался со своими сёстрами.
— Простите, — промямлила я, — но я должна была спросить.
Он коротко кивнул и продолжил уже доверительным тоном:
— Я действительно был в том доме. Лишь однажды, в последний мой визит в Нью-Йорк. Но в квартиру не ступал и ногой.
— Когда это было?
— В октябре. Я приехал на две недели раньше, чем планировал, и задумал нагрянуть без предупреждения, устроить Мэри Энн сюрприз. Поскольку у Мерри в тот вечер был спектакль, я не сомневался, что её не будет дома. У подъезда я столкнулся с большой группой людей, входивших в дом, и невольно пристроился к ним. Привратник даже не обратил на меня внимания, к сожалению, и я прошёл незамеченным.
— Почему вы сожалеете о том, что привратник вас не заметил?
— В противном случае и я, и Мерри были бы избавлены от неприятной сцены.
— Она оказалась дома?
— О да! И сама открыла дверь.
— Не спросив: "Кто там?"
— Я назвался Чаком, соседом, о котором Мэри Энн упоминала в письмах… Я ведь по-прежнему думал, что дома только Мэри Энн. А потом, когда Мерр открыла… — Подавшись вперёд, Фостер не отрывал от меня глаз. — Это нелегко объяснить, Дезире, но, хотя я всегда прекрасно различал сестёр, в тот вечер я не ожидал увидеть Мерри и потому был уверен, что передо мной Мэри Энн. Впрочем, ведь они так похожи! Мерри даже рта не успела раскрыть, а я уже бросился её целовать. Она отпрянула от меня с невыразимым отвращением, как от прокажённого! И тут я, конечно, догадался. Это происшествие нас обоих очень расстроило.
— А что случилось потом?
— Потом она сообщила, что Мэри Энн нет дома, и быстро захлопнула дверь перед моим носом. Но, поверьте, я был только рад убраться оттуда поскорее.
— А почему Мередит не играла в тот вечер?
— Из-за гайморита, как я узнал позже от Мэри Энн. Ей пришлось пропустить несколько спектаклей. — Откинувшись в кресле, Эрик Фостер тихо закончил: — Тогда я видел мою сестру Мерри в последний раз.
* * *Дома я хорошенько обдумала то, что услышала, и должна была признать, что объяснение Фостера прозвучало вполне исчерпывающе. И хотя я, например, запоминаю дорогу только с десятого раза, но не все же такие пустоголовые, как ваша покорная слуга. Всё-таки я решила проверить, рассказывала ли Мэри Энн о неожиданном визите своего брата Питеру. Однако телефон зазвонил прежде, чем я успела набрать номер моего клиента.
Эллен не терпелось убедиться, что я всё ещё жива, а также выведать подробности моей встречи с Фостером. Удовлетворив её любопытство, я немедленно позвонила Питеру.
— Мэри Энн ни словом не упоминала о визите Эрика, — подумав, ответил он. — Нет, не припоминаю такого.
Итак, подтвердить незапланированный поход Фостера к сёстрам было некому. Но с другой стороны, какие у меня причины сомневаться в его словах?
И тут я вспомнила о Ларри Шилдсе и снова сняла трубку. Как только режиссёр отозвался, без лишних околичностей приступила к делу:
— Хочу спросить, что вас заставило пойти на «Шоу-пароход», тот спектакль, где играла Мерри?
— Вы опять расставляете мне ловушку? — резко осведомился Шилдс.
— Нет, честное слово. Собственно, к вам мой вопрос непосредственного отношения не имеет.
Поколебавшись, он неохотно ответил:
— Ладно. Я пошёл, потому что пригласил приятель. Он ставил "Пароход".
— Отлично, мои ожидания оправдались! А нельзя ли выяснить у вашего приятеля, пропускала ли Мередит спектакли в октябре в связи с болезнью?
— Попробую, — вяло согласился он.
Шилдс перезвонил минут через двадцать:
— Рафаэль, режиссёр, говорит, что Мерри действительно несколько дней болела, но понятия не имеет когда. Он позвонил её дублёрше, и та сказала, что Мерри отсутствовала три дня в октябре, у неё было что-то с носом. Уж ей ли об этом не помнить.
