Ирина Волкова - Флирт с дьяволом
Почему же тогда его так терзает полная луна, в кровавой дымке восходящая над горами? Обычно он убивал в полнолуние. Что же с ним теперь происходит? Когда-то Лука был убеждён, что он убивает только по необходимости. Теперь он понял, что это не так. Ему нравилось убивать!
Луна звала его. Она просила его сделать это ради неё и ради него самого.
Лука Фавроль до боли закусил губу, почувствовав во рту солоноватый привкус крови. Он быстро собрал волосы, сложил их обратно в шкатулку и спрятал её в тайник.
— Нет! — решительно произнёс он. — Больше никто не умрёт! С этим покончено навсегда!
* * *Луиджи Манчини допивал уже третий "дайкири". Настроение у него было паршивое. Как только его угораздило связаться с Ивон? Каким местом он думал, давая согласие отправиться в ней в горы, да ещё на целых две недели! Похоже, он окончательно потерял способность соображать! Тратит время на горничную, в то время, когда мог бы, подобно Пьеру Пинелли, подцепить самую настоящую принцессу!
В конце концов, чем он хуже этого официанта из Аурона? Он моложе, привлекательнее, несомненно, лучше в постели. Так что же он медлит? Пока он, как последний идиот, напивается за стойкой, к принцессе подкатывается этот тупой старый рогоносец, который был женат на его погибшей любовнице. В конце концов, попытка не пытка! А вдруг сработает?
Луиджи поставил стакан на стойку, и, расплатившись, решительно направился к столику, за которым сидела принцесса Монако.
* * *Когда Луиджи Манчини подошёл к Стефании и пригласил её танцевать, Пьер Большеухов настолько опешил от подобной наглости, что замер с открытым ртом, тупо уставившись на соперника. Его лицо покраснело от ярости.
Он так и не успел ничего сказать, когда принцесса, окинув одобрительным взглядом красивое тело Луиджи, с удовольствием приняла предложение этого проклятого макаронника.
В этот вечер Лили решила окончательно добить Предсмертного кошмара. Пусть видит, какого сокровища он лишился!
Итальянец вывел девушку на площадку и прижал её к себе гораздо теснее, чем того требовал танец. Его рука, обхватившая Лили за талию, скользнула вниз, мягко и чувственно сжав её ягодицу.
Лили метнула на Алекса торжествующий взгляд и ещё теснее прижалась к Манчини, склонив голову ему на шею.
— Вот шлюха! — возмущённо, но, на всякий случай, не слишком громко, произнёс Харитон.
Пьер продолжал сидеть с раскрытым ртом, всё ещё не в силах промолвить ни слова. Его потрясло не то, что принцесса отправилась танцевать с другим. В этом не было ничего особенного. Но как могло случиться, что Стефанию увёл у него тот самый вульгарный продавец салата, который в течение нескольких месяцев трахал его жену! Это было уже слишком для него!
Влад громко и неприлично расхохотался.
— Ну что, старый козёл! — ухмыльнулся он. — Это ведь, кажется, был хахаль твоей жёнушки! Теперь ты у нас дважды рогоносец!
Большеухов обратил на него пылающий ненавистью взгляд.
— Если не заткнёшься, я тебя убью! — угрожающе произнёс он.
Улыбка Драчинского стала ещё шире.
— А ты забодай меня, — радостно предложил поэт.
* * *Глядя на то, как Луиджи нагло ласкает ягодицы Лили, а она прижимается к нему, как морская звезда к пожираемому ею кораллу, Предсмертный кошмар чувствовал, что ещё немного, и он прикончит их обоих, но в первую очередь этого смазливого итальянского жиголо.
Жозефина Мотерси-де-Белей испытывала сходные чувства. Луиджи унизил и оскорбил её так, как этого не делал ни один мужчина, и, столь откровенно лаская в её присутствии других женщин, он заставлял её ещё острее переживать боль измены и ощущать себя безнадёжно старой и ни на что не годной.
* * *Ксавье Ледрю увлечённо снимал всё происходящее. Ещё одна цифровая фотокамера, оборудованная специальным приспособлением, позволяющим снимать без вспышки в почти полной темноте в своё время обошлась ему в кругленькую сумму, но она стоила заплаченных за неё денег. С такой камерой при выборе кадра отпадала необходимость смотреть в объектив, поскольку изображение появлялось на маленьком, расположенном на задней стенке камеры дисплеем. Камера была закамуфлирована кожаным чехлом с вырезами для кнопок, дисплея и объектива. Чехол был выполнен в виде барсетки, и это позволяло Ксавье при необходимости фотографировать незаметно для окружающих.
"Что-то тут не то", подумал Ледрю. " Стефания ведёт себя как-то странно. Обычно она не склонна к подобным эскападам. Может быть, эта история с официантом дурно повлияла на неё?"
* * *— Я готова убить его, — не сдержавшись, прошипела Жозефина Мотерси-де-Белей.
— Кого? Большеухова? — спросил Предсмертный кошмар.
— Да нет же! Луиджи Манчини. Этого негодяя, который танцует с принцессой.
— Так это Луиджи Манчини! — нахмурился рокер. — Постой! Ведь это он был последним любовником графини Мотерси-де-Белей?
Жозефина молча кивнула. Её пальцы крепко сжали рукоятку лежащего на столе ножа для разрезания фруктов.
— А что он тебе сделал? — поинтересовался охваченный неожиданным подозрением рокер. — Почему ты так болезненно воспринимаешь то, что бывший любовник графини флиртует с другими женщинами?
— Я… — замялась Жозефина. — С чего ты вообще взял, что меня волнуют их любовные интрижки? Просто меня возмущает подобная наглость! Как этот жалкий рыночный торговец смеет приставать к принцессе?
— Но ведь это не принцесса, — заметил Алекс.
— Но он-то этого не знает, — возразила Жозефина.
* * *Ивон Карпентье была полностью согласна с графиней. Наглость Луиджи, сначала соблазнившего её, а потом самым хамским образом бросившего её одну-одинёшеньку в скучном гостиничном номере, действительно не имела пределов. Но она не какая-нибудь дешёвка, которой можно попользоваться и бросить, как старый носовой платок. Она сумеет постоять за себя и защитить свою честь. Как смеет Луиджи, едва выбравшись из её постели, ухлёстывать за другой женщиной? И Стефания де Монако тоже хороша. Оставалась бы лучше со своим официантом, вместо того, чтобы заигрывать с чужими парнями! Ивон Карпентье ещё покажет им, на что она способна!
Горничная вскочила из-за столика и, расталкивая танцующих, устремилась к блаженствующему в объятиях принцессы любовнику.
Манчини слишком поздно заметил приблизившееся к нему почти вплотную искажённое ненавистью лицо Ивон и её занесённый для удара кулак.
Луиджи дёрнулся в сторону, и кулак горничной изо всех сил врезался в скулу лже-Стефании.
Вопль, который издала Лили, вызвал в зале настоящую панику. Люди бросились к ней, тесня и отталкивая друг друга. Мужчины мечтали спасти принцессу от опасности, а женщины — хотя бы прикоснуться к ней, чтобы потом рассказывать об этом своим родственникам и знакомым. Кто-то упал, кого-то оттеснили в сторону. Перепуганная Лили визжала всё громче и громче.
— Охрана! Скорее! Принцессу убивают! — визжала толстая крашенная блондинка, увешанная фальшивыми драгоценностями, как рождественская ёлка.
— Очнись! — Харитон резко ткнул Пьера кулаком в бок. — Надо спасти принцессу!
Он вскочил из-за стола, за руку вытаскивая за собой Большеухова. Драчинский бросился вслед за ними. Он ещё надеялся на публикацию своих стихов.
* * *Ксавье Ледрю подумал, что за исключением пары дряхлых старичков, и нескольких женщин, он был единственным молодым и здоровым мужчиной, который остался спокойно сидеть за столом. Делать ещё фотографии уже было бессмысленно. Вспыхнувшая на танцплозадке массовая драка вполне могла бы посрамить даже батальные сцены из фильмов о салунах Дикого Запада. Материала, который отснял папарацци, могло бы хватить уже на целую книгу.
"Так ведь и убить кого-нибудь могут", подумал Ледрю.
Мысль об убийстве была ему неприятна.
Ксавье снял со стенда красный молоточек и, размахнувшись, разбил стекло, за которым находился свёрнутый в трубочку шланг пожарного гидранта.
Отворачивая кран, он заметил, как живущий в одном номере с Жозефиной Леклерк очкарик с безумным выражением на лице заносит фруктовый нож над спиной поглощённого дракой Алекса Оболенского.
"Ну уж нет", — подумал экс-легионер, направляя на Эжена упругую пенистую струю.
* * *Жозефина Мотерси-де-Белей не помнила, как ей удалось выбраться наружу. Всё происшедшее казалось ей затянувшимся кошмаром. Когда горничная, как ненормальная, набросилась на Лили и Луиджи, она вначале даже обрадовалась, поскольку Ивон хватило смелости сделать то, о чём она сама больше всего мечтала в данный момент, но потом, когда разнимать дерущихся бросились другие люди, в том числе Пьер с его русскими приятелями, и драка, начавшаяся с нелепой выходки горничной, переросла во всеобщее побоище, графиня забеспокоилась.
