Ирина Потанина - Пособие для начинающих шантажистов
16. Глава шестнадцатая, в которой героиня подтверждает собственное непостоянство, несколько раз меняя окончательное решение
В редакции жизнь, как всегда, била ключом. Журналисты приветливо ругались с зашедшими потрепаться конкурентами, наборщица — с компьютерщиком, художник — сам с собой, а редактор со всеми сразу. Происходило всё это в небольшой курилке, потому как уборщица временно выгнала всех из рабочих помещений. Впрочем, о наличии оных некоторые мои коллеги вообще не догадывались, предпочитая решать все производственные вопросы в неформальной обстановке. Курилка в этом смысле устраивала всех.
Давно замечено, что как только я начинаю куда-то опаздывать, так тут же наваливается неимоверное количество дел и персонажей, которым я понадобилась. Хоть бы кто-то мной поинтересовался, когда я никуда не спешу! Нет, все именно сейчас ринулись с просьбами что-то написать, отрецензировать или попросту выслушать.
— Привет, как дела? — каждый, естественно, счел своим долгом задать мне этот вопрос.
— Да, как обычно, — решила отшутиться сразу для всех я, — Как у зебры. Полоса белая, полоса черная, потом опять белая, потом опять черная, потом задница.
— Ну, главное, чтобы задница была белая, — решил успокоить меня всеобщий любимец, менеджер Ромочка.
— Эх, — отмахнулась я, — Задница, она и в Африке задница…
— Ну, уж нет! В Африке задница, как раз, чёрная!
Все дружно заржали. За гениальный ответ я чмокнула Ромочку в колючую щеку и попыталась испариться. Но, увы, не тут-то было.
— Сначала на этом сооружении висела табличка «Старинный замок». После нашего посещения табличку заменили на «Развалины старинного замка», — радостно вещал прямо мне в ухо только что вернувшийся из командировки Юрка, специализирующийся на исторических темах, — Не, ты не подумай, просто совпало так. Мы ничего не делали!
— Представляешь, — жаловался Вовочка, гениальный криейтор всех времен и народов, — Придумал такой замечательный рекламный девиз для одного интернет-кафе: «Голубей — на мыло!». В том смысле, что раньше почта была голубиная, а теперь все перешли на интернет-почту, в народе именуемую «мыло», из-за русского прочтения английского mail. По-моему шикарный слоган! И что ты думаешь? В составе учредителей оказался представитель общества зеленых, и девиз зарубили! Не за себя, за идею обидно!
— Катюх, выручай! — выкатив и без того огромные глазищи и схватив меня за полу куртки, пищала знакомая журналистка из вражеской газеты, — Мне тут халтурку подкинули. Срочно нужно название придумать для киоска, который всякими упаковками и кульками торгует. Есть идеи?
Я мысленно выругалось, что натолкнуло меня на вполне даже концептуальное название.
— Pack you! — да, иногда отрицательные эмоции наталкивают на вполне позитивные решения, — А что? Всё цензурно. Переводится, как «упакуйся». Зато повышенный интерес к киоску — гарантирован.
— Киоск под названием «PackYou», — задумчиво прошептала журналистка, — Очень даже здорово! Если заказчики примут — с меня бутылка за идею.
Я поморщилась, потом смекнула, что от этой журналистки мне еще может что-нибудь понадобиться.
— Бутылками с сантехниками будешь расплачиваться, а я с тебя услугами возьму, — сурово устыдила журналистку я, — Рекламными площадями, к примеру, или еще чем…
— Договорились.
Отчаянно отмахиваясь от все пребывающих коллег и конкурентов, я, таки, выскочила из редакции. Лишний раз похвалив себя за нежелание идти работать в штат. Постоянная работа в редакции считалась престижной: деньги, авторитет, полномочия. Но за всё это приходилось бы платить массой бездарно растраченного времени. Почему-то любая деятельность в нашей стране обязательно построена на личных контактах, которые необходимо постоянно расширять и поддерживать. То есть жить надо здесь, в курилке, дабы удовлетворять потребности редакции, и сопереживать всем интересам оной! А вечерами еще пить с рекламодателями да спонсорами, чтобы быть для тех «своим» человеком, которому и денег дать «не грех». И, главное, необходимо всё время казаться кем-то совершенно на саму себя не похожим. Насильно переводить слепых бабушек через дорогу, невзирая на то, что им на ту сторону и не надо было, и кричать потом на каждом углу о собственной добродетели. Мне за долгие годы бурной деятельности этот образ жизни надоел до тошноты. Эмоциональное переливание из пустого в порожнее, именуемое «разговором о делах», а по сути являющееся обычной пьянкой, стало вызывать аллергическую реакцию. В определенный момент мне стало жалко жизни.
Увы, главный редактор, которому принесенный мною материал почему-то понравился, даже и не пытался лишить меня жизни. Силуэт предстоящих разборок с Жориком вырисовывался все отчетливее. Тщательно обдумав свое положение, я пришла к выводу, что, несмотря на искреннее желание поймать Александра, участвовать в его задержании не имею ни малейшего права. Хотя бы потому, что Жорик собирался вытянуть из Саньки информацию о сообщнике, коим вполне мог оказаться мой второй бывший муж. Не в моих правилах создавать ситуации, которые могут повредить хорошим людям. Поимку Александра следовало, во что бы то ни стало, отложить до выяснения всех обстоятельств дела. Да и вообще, при более тщательном рассмотрении, план Жорика мне совершенно не нравился. Недавно закравшийся в мою душу страх и не думал успокаиваться. Слава Богу, Здравый Смысл не давал ему пока перерасти в Панику. Но все равно состояние моё вряд ли можно было назвать удовлетворительным.
С троллейбусами у меня давний антагонизм. Как и следовало ожидать, необходимая мне «семерка» категорически бойкотировала ближайшую к редакции остановку. Зато туда подозрительно зачастили «тройки» и подъезжал даже загадочный троллейбус «3-а», который в перечне городских маршрутов вообще не числится. К счастью, у меня имелись в запасе методы борьбы с подобным невезением. «Эх!» — довольно громко сообщила я в пространство, — «Вот бы сейчас третий троллейбус приехал! Он мне так нужен!» Окружающие недоуменно пожали плечами и поспешно отвернулись. Между тем, мои технологии не замедлили оправдаться. К остановке приближалась «семерка». «Как жаль, что не «тройка»!» — опять же вслух проговорила я, дабы троллейбус не разгадал меня раньше времени и не проехал мимо остановки. «Во, сумасшедшая!» — ахнул кто-то из толпы ожидающих, когда я, с радостным восклицанием: «Попался!», вскочила в раскрывшиеся двери. «Троллейбус идет в депо!» — бдительно сообщил водитель. На несколько минут я позабыла о собственной нелюбви к нецензурным выражениям. Пришлось ловить машину. Проезжавший мимо водитель Москвича кивнул мне, как старой знакомой, но не остановился.
Я откровенно злилась. Не хватало еще, чтобы дело Виктории начало приносить мне убытки.
— С тебя оплата такси! — вместо приветствия и извинения за опоздание сообщила я уже поджидавшей меня на лестничной площадке Виктории.
Вика растерянно глянула на Жорика и полезла в кошелек.
— Ну, уж нет! — вмешался наш вечный борец за справедливость, — Опоздала ты по собственной вине, а значит, и машину ловила по собственной инициативе. Никаких компенсаций!
— Да ладно, — Виктория вообще не понимала из-за чего мы спорим, — Ей еще сегодня жизнью рисковать. Кончено, я оплачу.
— Я пошутила, — буркнула вконец расстроенная собственным поведением я, открывая дверь, — Проходите.
В квартире было неимоверно холодно.
— Ой, я, кажется, забыл утром закрыть форточку, — извинился Жорик, — Я привык спать с открытым окном…
Виктория многозначительно кашлянула. Сил злиться у меня уже не осталось.
— Ничего, — вяло проговорила я, — Зато свежий воздух. Вика, ну что ты так смотришь? Да, я, таки, позвонила вчера Георгию. Мне, если помнишь, было очень страшно…
— Да мне — то что, — Виктория пожала плечами настолько наигранно безразлично, что как-то сразу стало ясно: она напридумывала себе Бог знает что.
— Вот, скомпрометировал меня в глазах общественности! — упрекнула я Жорика и пригласила всех на кухню.
— Это я тебя тренирую, — Жорик явно находился в прекрасном расположении духа, — Тебе ведь предстоит опорочить собственную репутацию, сообщив милиции о своём посещении Клуба Знакомств.
На то и существуют прекрасные расположения духа, чтобы их портить. Я окончательно смирилась с ролью вредителя и даже не мучалась Угрызениями Совести.
— Именно об этом я и хотела поговорить, — серьезно начала я, — Я не собираюсь этого делать.
Ожидаемая мною недоуменно-трагичная пауза так и не возникла.
— Вот-вот, — затараторила Виктория, — И я об этом говорю! Зачем Кате так порочить себя? Вдруг она всё-таки возьмётся за голову и решит заняться каким-нибудь серьезным бизнесом, для которого необходимо доверие клиентов. У неё и так с биографией не всё в порядке.
