Ирина Волкова - Люблю секретных агентов
Мне вспомнилось, что в другой своей книге "Золото богов", Эрих вон Деникен упоминал о подземных тоннелях, протяжённостью в сотни, если не тысячи километров, скрытых в недрах Южноамериканского континента.
Во мне снова проснулся азарт кладоискателя. Я задумалась о том, как уговорить Бобчика задержаться в Перу и приобрести компьютеризированный металлоискатель, определяющий, на какой глубине залегают сокровища, отличающий золото и серебро от ферромагнетиков и меди, а также показывающий на дисплее форму скрытого в земле предмета. Подобные аппараты могли обнаруживать даже пустоты в толщах горных пород. Вот было бы здорово отыскать тайные пещеры инков, набитые шедеврами доколумбовой эпохи!
— Ирина, Ирина! — донёсся до меня приглушённый расстоянием крик.
Я прислушалась. Похоже, кричал Бобчик. Луис произносил моё имя с более чёткой испанской артикуляцией. Судя по всему, "новому русскому" надоело торчать в одиночестве у храма Солнца.
Вздохнув, я перестала мечтать о кладах и тайных подземных ходах, и направилась в направлении крика.
— Бобчик! Где ты! — крикнула я.
— Ирина! Я здесь!
Его голос звучал тревожно и напряжённо, но я не обратила на это внимания, решив, что он нервничает из-за Аделы.
Я обогнула полуразрушенную стену то ли дома, то ли храма, и увидела Бобчика, высовывающего голову из-за очередного нагромождения каменных глыб. Его лицо было искажено странной гримасой.
— Почему ты ушёл от храма Солнца? — спросила я, подходя поближе.
Прежде, чем он успел что-то произнести, я уже знала ответ на свой вопрос.
Чья-то рука грубо схватила меня за волосы, запрокидывая голову вниз, а к шее, хорошо хоть плашмя, прижалось лезвие ножа.
Из-за спины Бобчика вынырнул загорелый мужчина с индейскими чертами лица. В его руке тоже был длинный остро заточенный нож с ложбинкой для стока крови и глубокими надрезами специфической формы, которые при втыкании лезвия в живот с одновременным его проворачиванием особенно хорошо повреждали внутренние органы. Такие ножи не продавались на каждом углу. Это было оружие профессионала.
Если бы я встретила этого типа в Европе, то, скорее всего, решила бы, что это преуспевающий японский или южнокорейский бизнесмен. Он был одет в безукоризненный тёмно-серый костюм, накрахмаленную белую сорочку и пижонский тёмно-синий галстук с золотистым рисунком.
— Молчи и делай, что тебе говорят, — произнёс по-испански голос за моей спиной.
Акцент был перуанским.
Я легонько кивнула.
— Что вам надо? Отпустите нас! — взмолился Бобчик.
— Молчи, если хочешь жить, — сказал по-английски мужчина в костюме.
Похоже, он уже успел убедиться в том, что Бобчик не говорит по-испански.
Подталкивая нас в спину, похитители провели нас через узкий проход в каменной стене. Мы оказались в небольшой квадратной комнате без потолка.
— Руфо, закрой выход, — обратился мой похититель к индейцу в тёмно-сером костюме.
— Встать лицом к стене и не двигаться, — приказал Руфо сильно побледневшему Бобчику.
Убедившись, что тот не собирается сопротивляться, Руфо перекрыл проход плоской каменной плитой. Древние инки действительно были превосходными строителями. Плита почти бесшумно двигалась в каменных пазах, и для её перемещения не требовалось особых усилий.
Второй индеец, продолжая держать нож у моего горла, обошёл меня и толкнул. Я больно ударилась спиной о каменную стену.
Похоже, они с Руфо одевались у одного портного, поскольку этот парень тоже был в безукоризненно сидящем на нём сером костюме, отличавшемся от прикида Руфо лишь более светлым оттенком.
"Ну прямо парочка комитетчиков, только в индейском варианте", подумала я.
— Диего, а что будем делать с третьим? — спросил Руфо.
— Свяжи этого парня и отправляйся за ним, — велел Диего. — Нехорошо, если он поднимет тревогу.
— Привести его сюда или ликвидировать? — поинтересовался Руфо.
— Если возникнут проблемы, убери его. Нас послали сюда за девчонкой.
Бобчик с ужасом прислушивался к непонятным для него испанским словам.
— Делай всё, что они говорят. Старайся выглядеть как можно более испуганным, — сказала я по-русски. Они собираются тебя связать. Незаметно напряги кисти рук, чтобы узлы не были слишком тугими.
— Молчать! — рявкнул по-испански Диего. — Что ты ему сказала?
— Всего лишь, чтобы он не сопротивлялся и выполнял всё, что вы прикажете, — с готовностью объяснила я. — Я думаю, что произошло какое-то недоразумение, и как только всё разъяснится, вы нас отпустите.
— О чём речь! — оскалился Диего. — Только впредь ты будешь говорить только по-английски или по-испански, иначе я перережу горло твоему дружку. Понятно?
— Понятно, — радостно улыбнулась я.
Диего посмотрел на меня, как на ненормальную.
Пока Руфо связывал Бобчику руки и ноги снятой с него же рубашкой, я, сохраняя на лице идиотскую улыбку, лихорадочно соображала, что делать.
Раз Диего дал приказ ликвидировать Луиса, и они называли при нас друг друга по имени, это означало, что нас почти наверняка собирались убить.
С одной стороны эти индейские ребята были похожи на профессионалов, поскольку, помимо отличных ножей, у них были и пистолеты, контуры которых отчётливо прорисовывались под пиджаками, и в то же время Руфо связал руки Бобчику не за спиной, а спереди, причём далеко не самым лучшим образом. Связывать меня они вообще сочли ниже своего достоинства. Это означало, что индейцы не считали нас достойными противниками и выполняли свою работу спустя рукава, чего настоящий профессионал никогда бы не допустил. Если человек выглядит испуганным и слабым, это не значит, что он действительно испуган и слаб.
Во многих случаях идеальными кандидатами на роли наёмных убийц оказывались старики и дети — то есть существа с виду наиболее слабые и беззащитные.
Впрочем, мы действительно не были им достойными противниками. На роль наёмного убийцы я никак не тянула, испытывая к этому занятию внутреннее отвращение, но в сложившейся ситуации явно надо было что-то предпринять. Ещё не хватало, чтобы Руфо подстрелил Луиса!
Я кокетливым жестом поправила волосы. Индейцы не обратили на это внимание. Это было хорошо.
Один из учеников моего третьего бывшего мужа, фанатично увлекающийся ниндзюцу, пару лет назад привёз мне из Макао маленький, но приятный сувенир в духе ниндзя — заколку для волос в форме изогнутой золотистой бабочки с двумя круглыми отверстиями по краям, в которые вставлялась длинная острая булавка. Рукоятку булавки украшала такая же бабочка, но поменьше. Словно предчувствуя, что она мне понадобится, я на всякий случай захватила заколку с собой.
После того, как я лишилась учебной гранаты, приобретённой на лимской барахолке, я, на всякий случай, стала укладывать волосы в пучок, фиксируя его заколкой-бабочкой. Она была чересчур тяжела и не слишком удобна, но обладала одним существенным преимуществом: позолоченная булавка заколки была сделана из высококачественной закалённой стали, а её остриё было заточено не хуже, чем меч самурая.
Передняя часть булавки была утяжелена таким образом, чтобы её можно было использовать не только, как колющее, но и как метательное оружие. Для того, чтобы выхватить булавку из волос и вонзить её в сердце или в глаз Диего мне бы хватило долей секунды. Но с Руфо я бы уже не справилась. Надо было подождать, пока он уйдёт.
Криво усмехнувшись, Руфо лениво ударил связанного Бобчика под дых. "Новый русский" мешком свалился на пол.
— Я долго не задержусь, — пообещал Руфо и исчез в проходе.
Диего задвинул за ним каменную плиту.
— Теперь мы можем поговорить, — сказал он.
Я вздохнула, чувствуя, как мои руки начинают дрожать. Когда-то, для развлечения, я отрабатывала смертельные удары на манекенах, но это было всего лишь весёлой игрой в "крутое" кунг-фу. На самом деле я никогда не испытывала желания превратиться в "совершенную машину для убийства", поскольку с такой "машиной" я жила под одной крышей. Если бы меня кто-то обидел, мне нужно было только указать на него пальчиком и пожаловаться супругу, но, возможно из-за моего мирного характера, а может, потому, что я предпочитала иметь дело с приятными и симпатичными людьми, меня никто обижал. Так что особого стимула к фанатичному совершенствованию в боевых искусствах у меня не было. Мне было лень долго и нудно "набивать" конечности и накачивать мускулы, и я предпочитала изучать стратегию боя и прикладные психотехники, то есть заниматься работой скорее интеллектуальной, чем физической. Теперь я об этом жалела.
Чтобы спасти Бобчика, Луиса, а заодно и себя, мне нужно было убить человека, именно убить, а не ранить, причём убить с одного удара. Это было неприятно, но необходимо. Если я промахнусь, Диего не даст мне второй возможности. Мне было страшно представить, что он сделает тогда со мной и Бобчиком.
