Маргарита Южина - Любовь без башни
— А это потому, что во мне весу, как в племенном быке! — хохотнула Вика. — Знаешь, сколько мне надо, чтобы я рухнула?! Тебе столько не выпить!
А он и не хотел столько пить. И стал пробовать, и у него даже немного стало получаться. И даже нравиться стало, когда его бывшие дружки кивали на него и кривили физии: «Гляди-ка, он же у нас герой — не пьет!»
Да! А он и в самом деле герой! Не пьет! То есть совсем-то пить не бросил, но стал выпивать только по чуть-чуть. И все-то было бы ладно, да только Вика вдруг перестала давать деньги! А у них уже давно так принято было, что Егор нигде не работает, а Вика… ну она пашет, деньги у нее имеются, так почему бы ей не угостить друга соточкой-другой? Тем более что в последнее время Викуша и сама не сильно перерабатывалась — отыскала где-то старичка-мухомора, вот он ее и снабжал. Да еще и как! И почему бы вот этими денежками Егора не порадовать? Ан нет — не пожелала давняя зазноба на нынешнего Егорку тратиться.
— Ты вот пить бросил, а теперь давай — на работу рули, — толкала она его под бок каждое утро.
— Не берут меня… — грустно объяснял Белкин. — Я не могу долго на одном месте сидеть, у меня седалищный нерв… зажат…
— Ну… что ж делать… не все ж моему седалищному нерву на тебя горбатиться… — разводила руками Вика и денег упрямо не давала.
Работать не хотелось до колик. А деньги были нужны! И что делать?
— Работать не пробовал? — не выдержала Василиса.
— Ой-й-й, — сморщился Белкин. — Ну где та работа, которая меня ждет? И что мне предложат? Десять тысяч за тридцать дней? Это ж насмешка, ну ей-богу!
— Понятно. И ты через Вику узнал, что Игнатий мается титулом.
— Ну да, ну узнал, — повернулся к окну Белкин. — А чего узнавать-то? Она каждый раз, как от него приходила, на диван валилась от смеха. Уж такой граф этот Игнашка, прямо хоть ложись и помирай. И манишку себе где-то достал! Чтоб настоящая была, из тонкого батиста, и гольфики беленькие под брючки надевал — очень ему нравилось, чтобы гольфы икры обтягивали. Он говорил, дескать, именно по икрам настоящего мужчину видать, и смеху подобно, колпачок ночной себе прикупил, а потому что ему какой-то идиот сказал, будто все графы спать не могли, пока на себя этот колпачок не напялят.
— Ну и что? — снова не выдержала Василиса. — Ну чем он тебе помешал-то? Ну и пусть бы себе колпачки на ночь надевал! Он-то, в отличие от тебя, деньги умел зарабатывать.
— Да не умел он ни хрена! — обиделся Белкин и хотел даже уйти от такой обиды, да только стул крепко держал своего пленника. — Не умел! Только… Только у него мать-старушка за границей проживала и очень уж богатая была. А чтоб ее сынок не бедствовал, она наняла распорядительскую контору, которая из года в год на счета Игнатия деньги переводила. Вот и жил, старый хрен! Придумывал, что он царь и бог, да еще и за девками молоденькими бегал!
— И поэтому ты восстановил справедливость — взял и убил его к едрене фене, так? — выкрикнула несдержанная Люся.
— Да ты что? — вдруг испугался Егор Белкин. — Да ты что, Люся?! Ты вообще, что ли?! На кой черт мне убивать этого идиота, если бы он кормил меня не хуже родной матери!!! Да ты сама-то подумай! Я же… я ж… Да развяжи ты меня! Можно подумать, я куда-то бежать собрался!.. Нет, Люся! Василиса! Ну хоть ты ей скажи! Ну на кой леший мне за него идти под суд?! Я ж… я ж такую замечательную хрень придумал! Я ему герб нарисовал! И он мне за этот герб обещал выплатить семьсот тысяч!
— Ох ты! — не поверила Люся. — А не много ли?
— А я мало и не просил! — приосанился Белкин. — Если мало попросишь, так он же сразу сообразит, что это фуфло, а так… Нет, я такую красоту сотворил, аж сам залюбовался. Не, ну я и вам показать могу, мне не жалко. Кстати, если вам надо, я и вам могу герб придумать.
— Да уж, спасибочки, мы все больше из безгербарных, — вздохнула Люся. — Ну что, Вася, отвязывать его?
— Да конечно, зачем он нужен…
Егор Игоревич и сам быстренько развязался, но уходить не спешил.
— А вот и зря вы так со мной, — негромко проговорил он, усаживаясь на диван, а стул убирая от себя подальше. — Я вот потом долго думал, когда Игнатия-то убили… Не было у него этих денег, ну на герб-то, которые я просил. У него их не было. Вот он и решил — залезть к Ясину и стырить. Он же слышал, как ваша подружка рассказывала, что, дескать, работа у нее такая хорошая. Что тебе просто ах! И никто над душой не стоит, и нет никого дома, и вообще — собачек прогуляешь, и свободна! Тут только дурак не соберется и не отправится грабить. Вот он и собрался.
Вася размеренно качала ногой — что ни говори, а Белкин прав. Вполне может быть, что у Игнатия не было денег, он отправился за большим уловом, а нашел…
— Ну и кто его убил? — уставилась она на Белкина.
— Не я! Я уже говорил, сколько ж можно? — он вдруг подскочил и торопливо стал прощаться. — Вы знаете, мне с вами так интересно, честное слово, но только… только вот немного неуютно, вы как только чего-то не знаете, сразу решаете, что это я натворил! Нет уж, до свидания, я к вам в следующий раз забегу, когда вы убийцу этого старика найдете.
И он поспешно выскочил из дома. И даже Малыш не стал его задерживать.
— Ну и что ты думаешь? — грустно спрашивала Василиса у Люси. — Похоже, следствие зашло в тупик.
— Ну отчего в тупик-то? — не согласилась Люся. — У нас столько всяких недопрошенных свидетелей, столько… слушай, а у нас есть что-нибудь перекусить, а?
Подруги поплелись на кухню, очень скоро оттуда стали доноситься такие запахи, что и Малыш, и Финли перебрались поближе к аппетитным ароматам.
— Ну все, теперь и пообедать можно, — уселась за стол Люся, которая только что сама настряпала пирогов из слоеного теста. — Васенька, ну садись же!
Вася уселась, расправила уставшие ноги и откусила солидный шмат пирога. Люся хотела откусить кусочек поменьше, но не удержалась и тоже набила полный рот.
И в эту же секунду запиликал ее маленький сотовый телефончик.
— Э… у… э… ииоо а? — что-то невнятное пробормотала Люся, но трубку взяла и замычала: — А уау!
— Не понял… — послышался чей-то растерянный голос. И в то же время в трубке раздался уже другой, женский голосок: — Алло!! Люся? Люся, да?
— Угу! — снова промычала Люся, стараясь побыстрее проглотить застрявший в горле пирог.
— Але!!! Мне нужна Люся!!!
— Да я это!!! Я! Только я… ну в общем, ем я. А это ты, что ли, Аня?
— Да. Это… это мы с Филиппом. Вы с Василисой это давайте бросайте есть, нам тут совсем некогда. Так что побыстрее спускайтесь ко мне.
— Это к тебе? Домой, да?
— Ко мне, домой. Только быстро.
И Аня бросила трубку.
— Вася! У них там… Василиса, там что-то стряслось, я вот прямо… я прямо чувствую! Бежим!
Они были у Ани уже через минуту.
— Ну? — задыхаясь от быстрого бега, спросила Василиса. — Чего тут у вас? Люся вон чувствует, что у вас опять кого-то… того… кокнули…
— Да ты что?! — захлопала ресницами Аня. — Тебе, Люсенька, только бы кокнули! Мы вам кассету привезли.
— Да, эту, что снимала камера внутри дома, — просто пояснил Ясин. — Аня, включи дивиди…
Женщины уселись перед телевизором прямо на пол, как они всегда делали, когда никого не было посторонних. И сейчас они просто забыли, что здесь находится такой серьезный товарищ, как господин Ясин.
— Вот… а тут и нет ничего…
— Аня, это… где у тебя тут перемотка. Это другой день…
— О! Стойте!! А вон мы! Люсь! Смотри! А вот я!!
— И я!
— Нет, ну я-то гораздо красивее вышла… А чего-то я вниз смотрю? Ну надо было хоть пикнуть как-нибудь, я б голову подняла…
— Дурочка! Это ж специальная съемка! Скрытая!
А на экране тем временем разворачивались любопытные события. Сначала было видно, как пришли Василиса и Люся, даже хорошо просматривалось, как ходила возле зеркала Аня, то так на себя посмотрит, то эдак.
— О! Смотри, а Аннушка как на себя любуется!! Ха!
— А сама-то! Ха, смотри, сама-то…
И тут разговоры разом смолкли — сначала вдалеке промелькнула чья-то тень.
— Люся! Ты видела?! Нет, ты видела? Ань!! А перемотать нельзя?
— Да погоди ты, сейчас там лучше видно будет!
И в самом деле. Очень скоро эта тень появилась ближе, и ее стало видно гораздо лучше.
— Кто это?..
— Это же… не может быть… Что это — Эльвира? — негромко проговорила Василиса.
— Да ну… — растерянно протянула Люся. — Разве она так может бегать…
— Да и потом, Эльвира-то вон какая толстая… — так же тихо сказала Аня.
— Да, а почему кофта ее?
— Ага, а кофта-то та самая, которую она тебе на именины дарила, помнишь, Вась?
— Да в эту кофту кто хочешь может завернуться, — заметил Ясин. — И главное, головы не видно.
— А потому что это такая кофта, с капюшоном… Вот уж точно — надо было тебе, Вася, принять этот чертов подарок!
