Татьяна Луганцева - Дама сердца Железного Дровосека
Тогда она сама стукнула себя по щекам и, пошатываясь, бросилась за ним вдогонку, запахивая полы халата.
В свою комнату Элина вбежала в тот момент, когда Джон фактически уже вывел Дмитрия из забытья. Тот стонал и морщился, держась за затылок:
– Что за черт?
– Очнулся, гад?! – заорал на него хозяин дома.
– Д-да… Только голова ужасно болит, – почему-то совершенно трезвым голосом ответил Дмитрий Сергеевич. – Ой, у меня кровь… Что такое? Где я? Это вроде не мой номер.
– Знаешь что… – зашипел Джон. – Будь моя воля, я бы убил тебя прямо здесь за попытку изнасилования. Как ты посмел, скотина? Девушка смогла выбраться из-под твоей туши, только огрев пустую голову графином! Я бы сейчас с удовольствием добил тебя, честное слово! Но если ты хоть раз еще прикоснешься к Элли хоть пальцем, так и сделаю. Надеюсь, понятно?
– Понятно, – сглотнул Дима.
– Не убивай его! – пискнула Элина, безумно радуясь в глубине души, что сама не стала убийцей.
– Может, тебя в полицию сдать? – продолжал Джон. – Тогда ты останешься в гостеприимной солнечной Италии надолго. Я смотрю, тебе здесь так понравилось, что постоянно тянет на подвиги. В тюрьме представится много возможностей для самоутверждения, только выяснять отношения и мериться силой придется уже не со слабой женщиной!
– Больно жирно для него – сесть в итальянскую тюрьму! – не согласилась Элли, наконец переставая дрожать. – Я найду за что и в России упечь его. К сибирским морозам или на Колыму ему самая дорога!
Дима устремил на нее умоляющий взгляд и заныл:
– Прости меня…
– Мне противно на тебя смотреть! – буркнула Элина и отвернулась.
– Честное слово, я плохо помню, что произошло… – гундосил Дмитрий. – Не знаю, что на меня нашло и как это случилось…
– То есть ты сожалеешь? – уточнил Джон.
– Очень!
– Просишь извинения?
– Да!
– Ну, на том и закончим. Но в следующий раз убью!
После этого Джон сходил куда-то и вернулся с перекисью и бинтом. Он сам обработал рану и перевязал Дмитрию голову, не говоря ни слова и уж точно не дуя на больное место, когда щипало.
– Нормально? – спросил он в конце экзекуции.
– Хорошо… Спасибо, друзья!
– Тамбовский волк тебе друг и товарищ! – довольно зло откликнулась Элли, чем вызвала улыбку на лице Джона. А потом добавила: – Теперь проваливай отсюда!
Дмитрий Сергеевич подчинился, процедив сквозь зубы с видом побитой собаки:
– Извини еще раз… – К двери он поплелся шаркающей походкой далеко не доминирующего самца. И столкнулся лоб в лоб с входящим Теодором в красивом шелковом халате.
– Меня разбудил шум. Прошу прощения, обычно я не врываюсь к дамам ночью без приглашения, но… Мать Мария! Кровь! Что здесь происходит? Хотя, что я спрашиваю, двое мужчин и одна женщина – все понятно.
– Понятно им… Садисты! – огрызнулся Дима, отойдя на безопасное расстояние от Джона. – Я приехал с этой женщиной, и она – моя! Я много лет ждал ее внимания, но тут появляется смазливый нахал, и все надежды летят в тартарары. Была б моя воля, я бы врезал ему по физиономии тем же самым графином, и тогда уж посмотрел, чем бы он ее взял.
Он оттолкнул Теодора и припустил по коридору, слегка пошатываясь, как Щорс после ранения.
Тео зевнул.
– Я что-то пропустил? Что тут за шекспировские страсти? Все-таки очень неприятный тип. Элли, извини… Вы, женщины, не умеете выбирать достойных себя.
– Дима получил свое, – пояснил Джон.
– То есть все-таки напросился? – усмехнулся Тео. – Хотя просил он уже давно, еще с вечера. Как его на тебя потянуло-то! – повернулся он к Элли. – Нет, не умеешь ты выбирать парней!
– У меня опыта нет, – согласилась Элли. – Но от Дмитрия я подобного поведения не ожидала. Он крепко перепил. По-моему, с ним такое первый раз.
– Успокойся, все позади, – погладил ее по голове, словно маленькую девочку, Джон. – Только не слишком ли ты за него заступаешься? Вечером он напился и нахамил в первый раз, ночью чуть не изнасиловал, тоже в первый раз. Потом, кого-нибудь убьет… тоже в первый раз. И ты будешь говорить, что все хорошо, а это поведение не свойственно милому и порядочному парню-патологоанатому.
– Ой, не надо об убийствах! У меня мурашки по коже побежали, давайте сменим тему, – поежился Теодор.
– Ты голый вышел! – упрекнула Джона Элли, вдруг вспомнив эпизод их встречи в эту романтичную лунную ночь, испорченную идиотской страстью Дмитрия Сергеевича.
– Я никуда не вышел! А вот ты ворвалась ко мне в комнату, где я хожу как хочу. То есть сплю я обнаженным, а я уже спал, если тебе это интересно.
– Мне это неинтересно! – покраснела Элина.
– Тогда какие претензии?
– Просто мне и так плохо, а тут еще ты…
– Не ссорьтесь! Вы как дети, честное слово. У Джона красивое тело, и даже голый он не должен вызывать отрицательных эмоций. – Теодор зевнул. – А тебя, мой друг, не смущает тот факт, что этот тип пообещал изуродовать тебе лицо?
– Нисколько. Этот тип ничего мне не сделает, потому что он трус. А кроме того, мне глубоко наплевать на свое лицо. Оно мне больше не пригодится, с большого экрана я ушел. И потом, я больше чем уверен, что это была не угроза, а так…
– Не стоит, Джонни, разбрасываться лицами, – предостерег его Теодор.
– Дима абсолютно безобиден, я не знаю, что на него нашло… – начала было Элли, но осеклась под строгими и осуждающими взглядами мужчин.
– Ладно… Все хорошо, что хорошо кончается. Пойдемте спать, – снова зевнул Теодор, – а то мы совсем не выспимся.
– С тобой остаться? – спросил Джон у Элли.
– Нет уж, спасибо! – сразу же пришла в себя она. – Я уже знаю, в каком виде ты спишь, и к этому пока не готова.
Мужчины, смеясь, вышли из ее комнаты. Элли с чувством захлопнула дверь, расслышав последнюю фразу Джона:
– Встретимся во время завтрака!
Глава 19
Ночное из ряда вон выходящее происшествие вымотало Элину окончательно, и она заснула мертвецким сном. Но, как ни странно, проснувшись с первыми лучами солнца, чувствовала себя просто превосходно. Несмотря на героическую борьбу с Дмитрием и лицезрение голого Джона.
Ее комната и на восходе солнца выглядела очень мило. Элли приняла душ, надела одно из своих обычных трикотажных, отлично сидящих на ее фигуре платьев и расчесала спутанные волосы, после сна очень трогательно торчавшие в разные стороны. Ей показалось, что краска все-таки немного повредила их кончики, и она тут же подбодрила сама себя или, вернее, успокоила: «Зато яркая блондинка!»
Вспомнив фразу Джона «Встретимся во время завтрака!», Элина поспешила найти столовую. Думать о Дмитрии Сергеевиче она не хотела, хотя понимала, что объясниться с ним придется. Иначе они не то что сейчас смотреть друг на друга не смогут, но и работать в дальнейшем. Лучшим вариантом было бы пожать друг другу руки и забыть обо всем. Ей – о том, что он пытался ее изнасиловать, а ему – о том, что она чуть не убила его, стукнув графином по голове, хотя и было за что.
Элли нашла столовую, оформленную в деревенском стиле – с мозаичной плиткой по полу, что в Италии очень распространено, белыми окошками и арочными проемами, с немного грубоватой простой мебелью. За длинным, узким столом уже сидели Светлана Сергеевна, Джон, Теодор и еще какая-то девушка с роскошными светлыми волосами, которые почему-то лежали идеально и совсем не были пережжены, как у Элли. Она была так красива, что гостья засмотрелась и растерялась на минуту.
Джон встал при виде Элины.
– Элли, доброе утро! А я уже хотел идти за тобой. Познакомься, это Джулия. Она… она…
– Бывшая хорошая знакомая и всемирно известная супермодель, – договорил за него Теодор, как-то странно улыбаясь, словно его прихватил радикулит на приеме у президента, то есть очень некстати.
Джулия показала в улыбке жемчужные зубы.
– Очень приятно! Элли, вы новая подружка Джона? – поинтересовалась она довольно бестактно.
– Нет, Элли мне почти родственница, – прервал ее Джон.
Превосходное утреннее настроение Элины улетучивалось с каждой секундой. Ее трикотажное платьице выглядело уже просто половой тряпкой по сравнению с элегантным нарядом Джулии приглушенных, благородных тонов. Собственные волосы – просто жалкой мочалкой в сравнении с шелковистыми волнами прически супермодели. Да и Джон почему-то сразу поставил ее в определенные рамки, сообщив, что она ему всего лишь родственница. А значит, завуалированно объявил: с этой дамочкой сексуальных отношений у меня нет и быть не может.
– Не знала, что у тебя есть родственница, – посмотрела с улыбкой хищницы Джулия.
– Падчерица моего брата, – пояснил Джон, почему-то не глядя на Элли, словно ему было неловко в чем-то.
– А у тебя и брат есть? Как много я о тебе не знала за годы нашего тесного знакомства… – произнесла красавица блондинка своим голоском-колокольчиком, сделав ударение на слове «тесном». – Хотя когда нам было разговаривать? Столько страсти и секса… не до бесед о родственниках.
