Дарья Донцова - В когтях у сказки
Возможно, девочка из интерната тоже хотела найти уголок, где она будет совершенно одна. Да, дети из Дома здоровья живут в комфортных условиях, у них прекрасные просторные спальни с санузлами. Но их убирают горничные, они могут случайно увидеть дневник. По коридорам спального корпуса ходят обитатели интерната – дети, воспитатели, учителя, и любой из них может постучать в твою дверь, войти не вовремя. Комната, пусть даже огромная и прекрасно обставленная, но расположенная в интернате, не дает ощущения крепости. И спальни воспитанников совершенно точно не закрываются на ключ.
Я вернула подушку на место, поправила «спинку», та вдруг свалилась на пол, и я увидела, что за ней стоит прислоненный к стене айпад. На его зеленой обложке бросались в глаза печатные буквы: «Это aipad Лены Фокиной. Не открывать».
Я вздрогнула. Так вот кто кайфовал в пещерке – умершая от отека Квинке девочка. Похоже, ни одна душа не знала, что бедняжка проводила тут время. Пожалуй, надо отдать планшетник Анне Семеновне, чтобы директриса вернула его отцу Лены. Хотя… Если вспомнить, что папенька выдворил дочку из дома, назвав ее «сестрой Павлика Морозова», что не захотел сам забрать тело, то, наверное, ему вряд ли нужны вещи дочери.
Постояв некоторое время в раздумье, я все же решила забрать планшетник с собой. Фокиной более нет в живых, и, возможно, у отца изменилось мнение о ней, теперь ему жаль дочку. Вероятно, в айпаде хранятся фотографии, записи… Нет, лучше вручить гаджет директрисе.
Я выглянула из пещеры. Дождь все еще лил стеной. Обычно сильный ливень длится недолго, но этот оказался исключением. Пришлось вернуться к «креслу». Я села на подушку-сиденье, но та начала соскальзывать с валуна. Чтобы не упасть, я схватилась рукой за выступающий из стены камень. Булыжник неожиданно легко отделился, я съехала на пол вместе с подушкой под попой. Мне стало смешно: Вилка, ты просто мастер художественного падения, всегда найдешь, где плюхнуться!
Смеясь, я встала, бросила камень на пол, отряхнула джинсы, выпрямилась и увидела довольно глубокое отверстие в стене пещеры, которое ранее было прикрыто случайно вытащенным мной булыжником. В нише белел пакет.
Я взяла его. В пластиковой сумке – как и мешок с мусором, она была взята в супермаркете в Тамбовске – лежала большая коробка с надписью по-английски «Rims». Крышка ее оказалась очень плотно закрыта, я с большим трудом смогла ее открыть. Внутри обнаружились другие, уже пластмассовые укладки, в каждой из которых находилось по одной записной книжке в светлом переплете. Я открыла первую коробочку, вынула книжку и поняла: передо мной дневник. Глаза побежали по строчкам…
«Миня завут Галя Ларкина. Я учусь в школи. Я учусь плохо. У миня много двоик. Это агарчает маю маму. Она сказала, нада много песать, штобы научитя песать граматно…»
Родная дочь Ивана Михайловича и Вероники Петровны поставила перед собой цель: выражать свои мысли в письменной форме, писать без ошибок. Мама посоветовала девочке много читать и велела переписывать тексты классиков. Каждый день, кроме приготовления уроков, Галя должна была копировать две страницы из романа Л. Н. Толстого «Война и мир». Но Галя в своих заметках откровенно писала, что это занятие совершенно ей не нравится, намного интереснее описывать свои собственные чувства в дневнике, который является ее задушевным другом.
Уж не знаю, что именно помогло девочке научиться орфографии. Может, Вероника Петровна была права, заставляя дочь переписывать книги, а может, Галя просто повзрослела. Но «миня» у нее уже к концу первой тетради превратилось в «меня», в глаголе «научиться» появился мягкий знак, то есть она стала писать грамотно.
Я оторвалась от чтения и вдруг сообразила. В пакете с мусором лежат упаковки от чипсов, которыми торгует Роман… Похоже, эта вредная еда Лене Фокиной очень нравилась… Пещера служила ее тайным убежищем… Девочка покупала пакетик картофельного лакомства, уединялась здесь и ела чипсы… Да, да, она ела чипсы! Те самые, из красного пакета! Понимаете? Я наклонилась над пакетом: раз, два, три… – восемь пустых кульков. Девочка слопала гору нездоровой, но такой вкусной еды, никакого отека Квинке у нее не случилось. Значит, ранее в лакомстве не было ни малейшего намека на арахис, который вызывал у Фокиной аллергию. И этой же напастью страдала учительница Светлана Иосифовна, которая умерла, угостившись чипсами из пакета, который Юра купил для Лены.
Я подошла к выходу из пещеры и выглянула наружу. Дождь перестал, можно уходить. Положив в свою сумку айпад Фокиной и прихватив дневники Гали Ларкиной, я покинула укрытие, вдохнула свежий горный воздух и вышла на тропу, продолжая размышлять.
Очень хорошо помню беседу Юры и Лены. Юноша произнес фразу, которая больно задела девочку. Завьялов не хотел обидеть Фокину, он не знал о смерти ее матери. Елена убежала, так и не попробовав чипсы, принесенные кавалером. Едва она унеслась, появилась Светлана Иосифовна. Наумова завела с обескураженным парнем разговор и попросила:
– Можно мне угоститься чипсами?
Конечно же, Юра разрешил.
Затем парень ушел, Светлана принялась лопать чипсы и… умерла от анафилактического шока. Но если память мне не изменяет, между ней и учеником состоялся по поводу чипсов такой диалог:
– Юра, ты вроде не любишь картофель, завстоловой постоянно жалуется Анне Семеновне, что ты отказываешься от пюре.
– Да, не люблю, – согласился паренек, – оно по вкусу напоминает мне жидкие витамины, которыми меня в детстве поила нянька.
– Зачем тогда чипсы картофельные купил? – удивилась учительница.
– Для Лены принес, – объяснил Юра, – она от них тащится. Но Фокина обиделась и убежала. Хотите – ешьте, Светлана Иосифовна. Знаю, вы такие в баре покупаете. Ленка их там же постоянно берет.
– Ох уж эти дети, – засмеялась Наумова, – не скроешь от них свои слабости. Грешна, чипсы могу жевать целый день. И те, которыми торгует Роман, настоящие, а не спрессованная неизвестно из чего гадость.
– Ленка то же самое говорит, – протянул Юра, – вы в этом с Фокиной совпали. Угощайтесь, Светлана Иосифовна…
Я подошла к небольшому озерцу и уставилась на него. После ливня грязи в водоеме стало в разы больше, она частично вытекла на берег, где кто-то установил щит с объявлением «Внимание! В котловане купаться запрещено. Не подвергайте свою жизнь опасности».
Сев на круглый камень и глядя на серо-коричневую жижу, я продолжила думать о своем. Чипсы! И Лена, и Светлана Иосифовна употребляли их в больших количествах, и никакой аллергии у них не наблюдалось. А потом обе умерли, полакомившись той же едой. Правда, странно? Ну и откуда в злополучном пакете, который опустошила учительница, взялся арахис? У фермера закончилось дешевое растительное масло, и он начал использовать ореховое, дорогое? Решил потратить больше денег, но не повысил цену? Хотя не знаю, может, в последнее время чипсы стали дороже. И еще мне неизвестно, что сказал патологоанатом. В каком виде Светлана Иосифовна получила смертельно опасную для нее еду? В виде перемолотых орехов или масла? И что слопала Фокина, от чего у нее случился отек? Неужели взяла в баре из вазы цельные ядрышки? Нет, не может быть. Елена вышла из того возраста, когда дети едят лакомство, зная, что оно нанесет им вред.
У одной из моих приятельниц есть пятилетний сын Сережа, которому даже нюхать нельзя шоколадные конфеты – у малыша ярко выраженная реакция на какао-бобы. Так Сережа лет с трех хорошо усвоил: шоколадки и все их родственники для него враги. Мальчик подходил к буфету и, горестно вздыхая, говорил:
– Какао низя! Низя Ежи какао, а то укол сделают. Ох низя!
Крошка еще не мог выговорить «Сережа», называл себя «Ежи», но связь между употреблением шоколада и инъекциями усвоил.
Короче, Лена Фокина никогда бы не стала есть арахис. Светлана Иосифовна тоже. У аллергиков вырабатывается привычка внимательно читать информацию на этикетках, они не станут есть незнакомый продукт, не изучив его состав. А на красном пакете указаны только картофель и соль.
Грязь в озерце зашевелилась, чавкнула, из ее глубины нечто выплыло. Я всмотрелась в непонятный предмет, смахивающий на небольшого кальмара с короткими щупальцами. Последних было… раз, два, три, четыре, пять. Меня охватило удивление: вроде у всех зверушек парное количество лапок, иначе они не смогут ходить. Но, может, у морских обитателей иначе?
Мне стало жалко несчастное существо, которое злая судьбина забросила в грязь. Море в нескольких метрах отсюда, вероятно, это ливень и ветер выдернули беднягу из привычной среды обитания. Надо поискать длинную палку, подцепить моллюска и отнести в родные пенаты. Надеюсь, он не погиб.
