Дамочка с гарантией - Татьяна Игоревна Луганцева
— Человек из правоохранительных органов сам допустил даже не одну, а несколько оплошностей и непрофессионализм, — ответила Цветкова, твердо глядя Анатолию в глаза.
— Ладно… проехали! — согласился Анатолий.
— Проехали, да не доехали на своей карете! — сказала Цветкова. — Давайте, Анатолий, соберитесь! Отработайте то, ради чего Мартин вас сюда привез.
Вы же из Главного следственного управления!
— Я постараюсь, обещаю. Я и не знал, что меня здесь ждет. Дурак, что согласился.
— Кто на нас напал? — спросила Яна, все еще не чувствуя, что внутренне согрелась.
— Хороший вопрос, Яна. Самый правильный в этой ситуации. Только ответа у меня на него нет. Вы запомнили номер машины?
— Нет… Нам не до этого было. Темно… Слепили фары, оглушал звук, а потом и вовсе жесть началась. Нет, мысль у меня возникла, что надо бы разглядеть, но я не смогла.
— Правильно, и не смогла бы! Передние номера были сбиты, а задние — замазаны грязью, — ответил Анатолий Анатольевич. — Машина брошена в городе, ни одного отпечатка найти на удалось. Словно машина только что из химчистки и автомойки.
— Они все в черном были. Руки как белые пятна не бросались в глаза, значит, в перчатках, — напрягла память Яна.
— А машину они угнали у некоего господина Кадочникова Егора Валерьяновича, который всю ночь провел в сауне с проститутками. Он серьезный человек с Севера. Приехал отдыхать, вот и отдыхал на полную катушку. С размахом. Камера наблюдения не работала с той стороны улицы, где он оставил машину. Угнали, надругались над номерами. Странно, что все эти не совсем простые манипуляции были проведены только, чтобы напасть на вас, — сказал Анатолий.
— Не поняла? — свела тонкие брови на переносице Яна. — Поясни.
— Угнать у солидного человека дорогущий автомобиль, приобрести камуфляжную форму, балаклавы… Взять пистолет, биту, нож… И все это не для того, чтобы напасть ну хотя бы на инкассаторов? А чтобы напасть на лошадиную повозку с двумя старыми мужчинами и одной женщиной? — удивленно спросил следователь.
— Фу-у-у, — выдохнула Яна, — я что-то напряглась, думала, что ты сейчас скажешь «со старой женщиной», или «с женщиной не первой свежести».
— Я бы так никогда не сказал. Голову ты мне вскружила, это точно. Дело не в этом. У вас были деньги? Наличные? Клад с золотом?
Яна несколько раз взмахнула длинными ресницами.
— Нет…
— Вы кого-то убили? Глумились над кем-то? Могли напасть на вас из мести? — продолжал допытываться Анатолий.
— Господи, я не знаю. В смысле, не знаю таких людей, чтобы до смерти просто…
— А Ивана Демидовича? — спросил Анатолий совершенно серьезно. — Вы его хорошо знаете? На него кто-то мог покушаться?
— Вы серьезно? Да он человек-праздник! Там только плюс в «добавить в контакты» и никого в минус. Прилететь за ним в другой город, выследить на горной дороге, чтобы убить? Нет и еще раз нет. Какое преступление он мог совершить? Плохо сыграл папу Карло или Лешего, чем сильно расстроил какого-то ребенка, и родители решили убрать артиста? Это бред полнейший.
— Его личная жизнь?
— Он не женат.
— Вот! Много женщин, какой-нибудь обманутый муж, — кивнул Анатолий.
— Так любого человека можно «за уши притянуть». В подробности своей личной жизни Иван Демидович меня не посвящал, — ответила Яна.
— Ладно-ладно. А вот Михаил? Что о нем можете сказать? — не унимался Анатолий Анатольевич.
— Вот совсем ничего! Я видела его первый раз в жизни, — ответила Яна, отставляя опустевшую чашку из-под чая в сторону. — Он заслуженный артист цирка, и доказал это делом. Если бы не он, нас сразу же перестреляли на расстоянии. А так у нас появился шанс. Им тоже пришлось нелегко без огнестрельного оружия. А уж Люсьена поставила жирную точку во всей этой истории. Вот это дрессировка! Вот это удар! Я его тоже несколько почувствовала ударной волной. Когда лошадь стукнула преступника, он лежал на мне и пытался овладеть, — пояснила Яна, нервно сплетая свои волосы в косу.
— Хорошо, хоть тебя, Яна, она не припечатала — вошла бы в землю! — засмеялся Анатолий Анатольевич.
Яна с укоризной посмотрела на него.
— Не смешно. У меня до сих пор вон зубы о край чашки стучат.
— Еще бы! Два часа сидела одна с трупешником. Хорошо, что кобыла такая избирательная оказалась.
Прямо точечный удар. Надо ее поблагодарить морковкой.
— Лучше на службу в полицию возьмите, она, я смотрю, быстрее вас преступников вычисляет. Потом повесите на доску почета. «Люсьена — наш лучший сотрудник», — в тон ему ответила Цветкова.
— Один-один, — усмехнулся Анатолий, с интересом рассматривая разъехавшийся разрез в области декольте у собеседницы.
Яна потуже затянула свой бант из обрывков ткани.
— Что с Иваном и Михаилом? — спросила она, нервно передернув плечами.
— Не волнуйся. Они не в самом легком состоянии, особенно Михаил, но, как заверил доктор реанимационного отделения, жизни ничего не угрожает. Когда они уже подъезжали к городу, Михаил отрубился, и твой контуженный Иван Демидович слез с лошади, перекинул обездвиженное тело случайного товарища через круп лошади и, пошатываясь, с сильной головной болью, довез его до приемного отделения. Лошадь на парковке смотрелась очень эпично. У твоего Ивана зашили рану на голове, вкололи какие-то антибиотики. Его вырвало, был поставлен диагноз: «сотрясение головного мозга с рваной раной на голове». Его еле зафиксировали в палате терапевтического отделения, он все рвался тебе помочь. Еле его успокоили, что тебе помогут быстро, и скоро он тебя увидит. А вот вашего кучера прооперировали, крови он потерял прилично. И если бы не его отличная физическая форма, организм мог бы и не выдержать. Сейчас его состояние стабильное, он пока без сознания, приходит в себя после операции, — рассказал следователь.
Яна выдохнула.
— Я хочу их увидеть.
— Сейчас мы туда поедем. Тебя на всякий случай тоже следует осмотреть в больнице.
— Осмотр меня интересует в последнюю очередь. Хочу их увидеть! — потребовала Яна.
— Тогда задам еще несколько вопросов по дороге.
Анатолий проводил Яну в легковую машину, усадил на заднее сиденье, сам сел рядом с водителем.
— Погнали! — сказал он шоферу и повернулся к Яне: — Сколько их было?
— Мы решили, что трое, но третий из машины не выходил.
— Хоть какие-то особые приметы? — задал еще вопрос следователь.
— Да какие приметы! Мало того, что они почти не говорили, максимум пару слов, они же все в черном с головы до ног были.
— И ничего странного? — уточнил Анатолий.
