Дарья Калинина - Ателье царских прикидов
– Страсть?
– Ну да. Впрочем, что же мы стоим на пороге! – спохватился Бубенцов. – Проходите же! Ах, не нужно снимать обувь! У меня сто лет пол не мыт!
На взгляд Мариши, пол просто сверкал чистотой. Неужели Ирина Сидоровна и пол успела помыть? Ну и активность! Прямо метеор, а не женщина. В общем-то, познакомившись с ее манерой вождения, Мариша была готова к любым сюрпризам. Вот уж про кого верно сказано: в тихом омуте черти водятся.
Оказавшись в нарядно обставленной гостиной, Мариша с удовольствием огляделась по сторонам. Приятно бывать в домах, где заботятся о собственном комфорте. Согласитесь, это радует, когда тебя усаживают на обитый светлым плюшем диванчик и предлагают шоколадные конфеты с ликером из красивой коробки и свежий виноград из хрустальной вазы с позолоченными ручками. А то ведь бывает, что в гостях ты вынужден ютиться на продавленном засаленном диване, где в пятую точку тебе упирается жесткая пружина, а к жидкому чаю из выщербленных кружек тебе предлагают бутерброды с плавленым сыром.
Но в то же время Мариша не могла не отметить, что Бубенцов устроен лучше, чем мог себе позволить скромный заместитель начальника отдела.
– Нравится? – заметив оценивающий взгляд гостьи, спросил Бубенцов.
– Да. Очень красиво у вас дома.
– Увы, это не моя заслуга. Квартира принадлежала моей супруге.
И Бубенцов показал на обручальное кольцо на своем пальце.
– И где же она?
– Мы давно в разводе.
– Но ваше кольцо!
– И что с того? Многие люди носят свои обручальные кольца и после развода.
– Да, но у вас оно на правой руке!
– Ах, вот что вас смутило! – мило улыбнулся Бубенцов. – Дело в том, что я вырос в Германии. И долгое время жил там. А в Европе, да будет вам известно, обручальные кольца…
– Носят на левой руке, – закончила за него Мариша. – Все верно. Я сама жила в Европе и знаю об этом. Но мы-то с вами в России.
– Ну и что с того? Многие привычки у меня остались из прежней, европейской жизни.
Ладно. С кольцом можно понять. Как хочет, так и носит. Но кто та щедрая женщина, которая разбрасывается направо и налево такими квартирами?
– Отличная квартира. Говорите, она осталась вам после развода? Хм…
– Мариша, вы прелестны! – ничуть не обиделся на нее Бубенцов. – Но чтобы не смущать вас, я сразу же объясню. Этот пункт был специально оговорен в нашем брачном контракте. В случае измены все приобретенное в браке имущество остается пострадавшей стороне.
– Вам? Ваша жена вам изменила?!
– И причем неоднократно, – печально вздохнул Бубенцов. – Измучила меня своими выходками. Я много раз предупреждал ее, чтобы она прекратила. Но она… Она не пожелала внять моим словам. И лишь смеялась над моими чувствами.
История показалась Марише маловероятной. Ну да черт с ним! Она тут не для того, чтобы восстанавливать справедливость и примирять малознакомых ей супругов. Пусть лучше расскажет про Полину. Что он там говорил у нее за проблемы?
– Девушка вбила себе в голову, что я в нее влюблен.
– Вот так просто? Взяла и вбила? А вы тут и ни при чем?
– Не скрою, с моей стороны были некоторые попытки к сближению. Можно даже сказать, что я ухаживал за девушкой. Но повторяю, я свободный человек. Никаких обязательств по отношению к другим женщинам не имею.
Мариша едва не прикусила себе язык. С него так и рвался вопрос: «А как же Ирина Сидоровна?»
– Но Полина стала вести себя просто невозможно, – жаловался Бубенцов.
При этом он так картинно откидывал свою роскошную гриву, так величественно воздевал к небу руки, что у Мариши возникло подозрение: а не представление ли все это? С чего вдруг он начал рассказывать ей про Полину?
– Но как же? – удивился Бубенцов. – Вы же сами сказали: проблемы с одной особой женского пола. А проблемы у меня только с Полиной. Вернее, у нее у самой проблемы. С головой.
Выходит, с Ириной Сидоровной никаких проблем? Ну ясное дело, старый конь борозды не испортит. Старая кобылка, наверное, тоже. Никаких капризов, как в случае с молоденькими самовлюбленными девчонками. Ирина Сидоровна – просто клад. Она прекрасно знает свое место. Позовешь – приедет. Не позовешь – не плачет.
Может быть, в этом и есть причина того, что симпатичный Бубенцов связался со старой и отнюдь не красоткой Ириной Сидоровной?
– А теперь девушка пропала, – продолжал говорить Бубенцов. – И я беспокоюсь, вдруг это каким-то образом связано со мной?
– А что? Может быть, и связано?
– Нет! Но ко мне уже приходили из милиции! Представляете? Прямо на работу!
– К вам? Почему к вам?
– Вообще-то сначала пришли не ко мне, а ко всем нам. Но потом, видимо, кто-то из сотрудников насплетничал про чувства Полины ко мне. И следователь явился уже лично в мой кабинет.
Разговор со следователем дался Бубенцову нелегко. Он и сам немного нервничал, куда девалась молодая сотрудница. Но до визита следователя беспокоился вообще. А вот после его визита Бубенцов понял, что ее исчезновение связывают с его именем. И забеспокоился уже о себе лично. А ну как с девчонкой в самом деле что-то случилось? Кого обвинят в этом случае? Могут и его, если не найдут никого более подходящего.
В общем, наговорил Бубенцов Марише много. И все про пропавшую Полину.
– Тела не нашли, так что еще не все потеряно, – твердил он. – Но честно говоря, это неспроста.
– А что вы хотите от меня? – все еще не понимала Мариша.
– Но вы же частный детектив? Я верно понял?
Мариша кивнула.
– Вот я и хочу просить вас: найдите Полину! Или докажите, что я не имею к ее исчезновению никакого отношения. Разумеется, а заплачу!
Вот дела! То у них с Инной ни одного клиента, а то просто толпой валят. Сначала Ангелина с кражей сокровищ ее жениха. Потом Света с убийством ее папы. Теперь вот Бубенцов, обеспокоенный исчезновением Полины.
– Не знаю, что вам и ответить, – сказала Мариша. – Вообще-то у нас с коллегой уже есть два дела, которыми мы занимаемся.
– Так возьмитесь еще и за мое! Поймите, Полину надо найти!
В этом Мариша была с ним совершенно солидарна. Не дело это, когда молодая девушка уходит из дома в легкой одежде, даже без смены нижнего белья, и исчезает на несколько дней. Тут уж пахнет не простым легкомыслием, а кое-чем посерьезней.
– Ладно, – кивнула Мариша. – Мы возьмемся. Только вы должны сообщить нам все известные вам факты.
– Господи! – заломил руки Бубенцов. – Ну какие еще факты? Какие факты? Говорю вам, я не общался с этой девушкой. Просто подчиненная. Прямо и не знаю, с чего вдруг ей пришло в голову, что я питаю к ней серьезные чувства?
Бубенцов выглядел таким озадаченным, что кто-то другой мог бы ему и поверить, но только не Мариша. Она-то прекрасно знала цену всем этим ужимкам и гримасам. Небось навешал на уши бедной Полинке лапши с три короба. Вот она и поверила, что Бубенцов на ней женится. А у него ничего такого на уме и не было. Зачем ему, если у него Ирина Сидоровна уже полы надраивает?
Но ничего такого Мариша вслух не сказала.
– Знаете, вы ведь не одиноки со своей проблемой, – сказала она, загадочно улыбнувшись.
– Да? А кто же еще?
– Ваш непосредственный начальник.
– Вовка? Волков? О чем вы говорите?
– Не о чем, а о ком. Об Ангелине!
Бубенцов поспешно отвел глаза.
– Про них ничего не могу сказать.
– Так ли уж! Вы хоть знаете, что Волков собирается бросить Ангелину, чтобы жениться на невесте, которую ему подыскал отец?
Бубенцов отвел глаза еще дальше. Его взгляд вообще ушел куда-то вдаль. И уже по одному этому Мариша поняла – знает!
– У Владимира сейчас очень сложное положение, – пробормотал наконец Бубенцов. – Его открытие, которое он так широко афишировал перед мировой общественностью, может и не состояться.
– Ну да, сокровища же украдены.
– Вот именно! А он планировал выставить их в экспозиции нашего музея! Это была бы сенсация!
– Но Волков же не виноват, что их украли.
– Знаете, в мире ведь все очень просто. Виноват, не виноват, а если результата нет, то разбираться долго не станут.
– И что же теперь будет с Волковым?
– А что будет с ним теперь, я думаю, станет решать его отец.
– Почему он?
– Экспедицию финансировали из средств музея. Она провалилась. И у Волкова могут быть серьезные проблемы.
– А его отец может помочь?
– Да. Тем более что Константин Григорьевич давно считает, что Владимиру пора уже остепениться.
– Например?
– Например, перестать ездить по экспедициям. Это хорошо для начинающих. А теперь, когда у Владимира уже есть имя и определенная известность, пора заняться серьезной научной деятельностью, без всяких там выездов на природу. От них много шума, но мало пользы. Такой шанс, какой выпал Владимиру с сокровищем этрусков, бывает только раз в жизни. Второго не будет. И Константин Григорьевич считает, что кража этих сокровищ – это своего рода глас свыше.
– И глас этот можно истолковать так, что он прав, а вот его сын – нет?
