Люся Лютикова - Такая, блин, вечная молодость
Собеседница замялась.
Я надавила:
– Нет, конечно, вы можете ждать месяц, только боюсь, что к тому времени опрос уже закончится. И скидка в пятьдесят процентов тоже.
– Давайте прямо сегодня, – решительно сказала Кирьянова.
Я уточнила ее адрес, спросила, как лучше добраться общественным транспортом, и заверила, что буду через сорок минут.
Глава 27
Однако мне понадобилось полтора часа, чтобы доехать из центра в Новокосино. Есть такой район в Москве, расположен за МКАД. Если вы там не были, то абсолютно ничего не потеряли. Совершеннейшая дыра, застроенная панельными домами. К тому же здесь ужасная криминальная обстановка. Трех моих подруг в разное время ограбили в Новокосино – ударили по голове и вырвали сумочку. Может, это и совпадение, но, согласитесь, неприятное.
Дом, в котором жила Кирьянова, тоже был панельным, с маленькими тесными квартирами. Я это знаю потому, что живо интересуюсь квартирным вопросом, изучила планировку всех типовых серий.
Я удивилась: с помощью тех денег, которые Марина Александровна оставила в «Мисс Нефертити», можно было легко обменяться на более престижный район, рядом с метро. По-моему, лучше иметь лопоухие уши, но зато жить в хорошей квартире, чем обитать с идеальными ушными раковинами у черта на куличках. Впрочем, кто бы говорил! Ох, Люся, у тебя вообще нет собственного угла, а ты еще имеешь наглость рассуждать о чьей-то непрактичности!
Марина Кирьянова выглядела на двадцать с «хвостиком», хотя я-то знала из медицинской карты, что ей 31 год. Она была очень красивой девушкой, но что-то в ее внешности меня насторожило. Нечто неуловимое, не поддающееся описанию.
Квартира у Кирьяновой оказалась однокомнатной. Сославшись на беспорядок в комнате, хозяйка пригласила меня на кухню.
Да, как я и ожидала, кухня оставляла желать лучшего – метров семь, не больше. Компактный «уголок», несколько кухонных шкафчиков, простенькая плита – вот и все, что сюда поместилось.
– Извините, угостить вас нечем, – сказала Марина. – Чай и кофе не держу, в квартире бываю редко. Могу предложить только минеральной воды.
Я отказалась.
– Так что вы хотите узнать? – спросила она.
По дороге сюда я пыталась придумать план беседы. Ничего стоящего мне в голову не пришло. Только в районе затылка поселилась тупая боль. Может, из-за унылого пейзажа вокруг, а может, потому что на самом деле я не так уж умна и сообразительна, как порой о себе воображаю. Прямо скажем, совсем не умна и совсем не сообразительна.
– Вы остались довольны операциями, которые сделали в «Мисс Нефертити»? – выжала я из себя.
Девушка чуть помедлила с ответом, потом протянула:
– В общем, да... Ну, не совсем, конечно... Но в общем и целом – да, довольна... Хотя...
Я ожидала продолжения, но оно не последовало. Ну и о чем теперь спрашивать? Мне надо плавно перевести разговор на Рзаеву. Но как?!
Тут меня осенило:
– Вы сказали, что хотели бы сделать в клинике ринопластику. Но ведь вы ее уже делали три года назад! Значит, вас не устраивает результат?
Собеседница неожиданно оживилась:
– Конечно, не устраивает! Я же хотела прямой греческий нос. А вы сами посмотрите, у меня горбинка осталась!
Я уставилась на ее нос. Он был идеально прямым.
– Не вижу никакой горбинки.
– Ну вот же, здесь, – она ткнула пальцем, – видите?
Мне с трудом удалось разглядеть миллиметровую выпуклость.
– Господи, да это ерунда, никто даже не заметит!
– Но вы-то заметили! – обличительным тоном воскликнула Кирьянова. – И другие замечают. У меня такое ощущение, будто я хожу с огромным шнобелем!
Тут я поняла, что мне показалось странным в ее лице. Оно было абсолютно симметричным. У людей так не бывает, только у персонажей компьютерной графики. Существует даже поверье, что лицо у человека становится симметричным перед смертью. Не знаю, можно ли ему верить, потому что умирать Марина явно не собиралась. Напротив, имела большие планы на будущее.
– Обязательно буду переделывать нос! – твердила она. – И еще, наверное, подтяну повыше брови, чтобы взгляд был, знаете, такой молодой и лучистый.
– Зачем это вам? Вы ведь и так красавица! – непроизвольно вырвалось у меня.
Нормальные люди, когда им делают комплимент, бывают довольны. Ну на худой конец смущаются. Но Кирьянова возмутилась:
– Почему вы говорите неправду? Я, конечно, понимаю, вы – сотрудница «Мисс Нефертити», должны поддерживать репутацию клиники и все такое. Но зачем вы врете, что я красивая?
Настала моя очередь возмущаться:
– Да я практически никогда не вру! И репутация клиники мне до лампочки. Просто, на мой субъективный взгляд, вы красивая девушка и пластические операции вам ни к чему.
Не понимаю, это у Марины что – такая хитрая тактика по выпрашиванию комплиментов? «Нет-нет, я совсем не красивая, давайте убеждайте меня в обратном!»
Однако девушка продолжала подозрительно пялиться на меня, словно я сказала ей гадость.
– У вас в квартире зеркало есть? – спросила я.
– Да, есть одно, в ванной.
Что-то странное. Обычно у красавиц зеркала висят на каждом углу.
– Пойдемте в ванную.
Недоуменно пожав плечами, Марина вышла из кухни, я двинулась за ней.
Приблизительно такую ванную комнату я последний раз видела лет десять назад. Причем это было в институтском общежитии. Стены выкрашены краской мерзкого фиолетового цвета, от ежедневного созерцания которого легко впасть в депрессию. На унитазе лежит ободранный деревянный стульчак – неужели такие еще остались в природе? Ванная мало того что укороченная, так еще и с облупившейся эмалью. Общее впечатление – унылость и разруха.
Мы подошли к зеркалу. В мутной поверхности отразились Маринино утонченное лицо и моя простецкая физиономия.
– Ну, что скажете?
– Чего тут скажешь, – вздохнула она. – Вы-то выглядите замечательно, а я... Мне еще столько над собой работать!
Я уже открыла рот, чтобы спорить с ней, а потом передумала.
– Вы правы, я выгляжу замечательно! – сказала я с улыбкой. – А вам еще надо поработать над собой. Чуть-чуть.
Тут Марина резко повернулась и выбежала из ванной. Я застала ее на кухне. Она сидела за столом, на лице читалась вселенская скорбь. Две огромные, словно горох, слезинки катились по щекам.
Господи, неужели все клиентки «Мисс Нефертити» истерички? Чуть что – сразу в слезы. Ну ладно Алина Ивановна Югай, эскулапы ее натурально изуродовали. А этой-то чего реветь? Может, опять нарывается на комплименты? Эта песня хороша, начинай сначала. Ну уж нет, я не буду потакать капризам истерички!
– Марина, извините, – твердо сказала я, – но вы сами вынудили меня это сказать! А теперь плачете. Я вас совсем не понимаю.
– Если честно, – вздохнула она, – то я сама себя не понимаю. Простите, у меня что-то нервы расшатались. – Марина смахнула слезы. – Так вы уже закончили свой опрос или хотите еще что-то узнать?
Я опять не имела представления, как плавно выйти на разговор о Свете Рзаевой. Поэтому решила действовать в лоб:
– Извините, я вас ввела в заблуждение, никакой опрос я не провожу. В «Мисс Нефертити» я выполняю служебное задание.
Девушка испугалась:
– Вы кто?
Я вытащила липовые корочки сотрудника ГУВД.
– Майор Лютикова, я расследую убийство. По данным следствия, вы общались с убийцей, когда делали в клинике операцию.
– Какую операцию?
– На подбородке, два года назад.
– Это кто-то из персонала? – оживилась Марина.
– Нет, это клиентка.
– Кстати, а как же моя скидка в пятьдесят процентов на следующую ринопластику? – вспомнила Кирьянова. – Ее не будет?
– Увы. Но зато вы поможете следствию. И возможно, обезопасите себя саму. Дело в том, что на счету этой девушки семь убийств. Что характерно, она убивает исключительно клиенток салонов красоты или клиник пластической хирургии.
– Но почему?!
– Кто же их, сумасшедших, разберет? Возможно, мстит за свою неудавшуюся жизнь.
– Как ее зовут?
– Преступница действует под разными именами. В «Мисс Нефертити» она называла себя Светланой Рзаевой.
– Светлана Рзаева... – задумчиво повторила Марина. – А ведь я ее помню! Вы знаете, она действительно показалась мне странной! У нее была манера пялиться на меня в упор. Вылупит зенки – и сидит, словно в ступор впала.
Да, я тоже заметила за Светкой такую особенность.
– Так что вы хотите про нее узнать? – спросила Кирьянова.
– Все, что вы помните. Может быть, она упоминала какие-то имена, может, говорила, где живет, на какие деньги делает операцию. Меня интересует абсолютно все.
Марина помолчала, потом сказала:
– Вы знаете, она практически ничего о себе не рассказывала. Это я болтала без умолку. У меня в жизни тогда был тяжелый период, мне надо было кому-то выговориться. Подвернулась эта Света. Она, кстати, оказалась хорошей слушательницей, задавала нужные вопросы и все такое.
