Галина Куликова - Закон сохранения вранья
— Постоянно звонила, — призналась Регина. — Я жутко нервничала. Потому что это вполне в духе Тараса — унести бумаги с собой, а потом обвинить кого-то другого в том, что важная встреча сорвана.
— Он что, самодур?
— Какой он самодур? Обыкновенный мужчина.
— А вы звонили ему по городскому телефону или на мобильный?
— По городскому, — тотчас же ответила Регина. — Он свою квартиру перелопачивал.
— А где вы сами были в тот момент?
— У себя дома, а что, это имеет какое-то значение? — Регина сверкнула очками.
— Возможно, позже вас спросят, были ли вы одна.
— Нет, я была не одна, — улыбнулась та. — Так что у меня с алиби тоже все в порядке. А что, есть подозрения, будто бы я ездила ночью в дом отдыха, чтобы утопить в ванне жену босса?
Таких подозрений у Вероники не было. Она уже открыла рот, чтобы поблагодарить за помощь и откланяться, когда дверь в кабинет отворилась, и Вероника услышала за своей спиной мрачный голос Стаса Марягина:
— Регина, прозвони в ивановскую фирму… — Он оборвал себя на полуслове и замолчал.
Вероника, не оборачиваясь, втянула голову в плечи.
— Да, Стаc? Говори, говори! — подбодрила его Регина.
— Я вижу, у тебя гости?
Он вложил в вопрос все оскорбленное чувство собственного достоинства.
— Это… Вероника Смирнова, — растерялась Регина.
— Как приятно!
Стаc обошел стул и появился наконец перед ней во всей своей красе. Его узкие темные глаза источали яд. Он протянул Веронике руку «для знакомства» и сказал:
— Стаc Марягин.
Вероника оторвала зад от стула и, глупо улыбаясь, сунула ему свою ладонь. Тот сжал ее стальными пальцами и дернул на себя.
— Ой! — пискнула Вероника.
— Вы ведь уже уходите, не так ли? — процедил Стаc и сказал изумленно взиравшей на происходящее Регине:
— Она у тебя тут засиделась, верно?
Свободной рукой он открыл дверь и потянул свою жертву за собой. Протащил несколько метров по коридору, мимо собственной секретарши в приемной и наконец затолкал в кабинет.
— Что-то ты плохо выглядишь, — сказал он, отпустив наконец ее руку — Спасибо, ты очень мил.
— Где ночевала? — продолжал любопытствовать Стаc, остановившись перед ней и сложив руки на груди.
— Дома. Мне вернули мою сумочку — О! Какая удача.
— Не понимаю, — взвилась Вероника, — почему я должна стоять здесь и выслушивать от тебя выговоры!
— Ты не позвонила.
— Да, я не позвонила. Не захотела и не позвонила. На лице Стаса мгновенно нарисовалось невероятное изумление. Он растерянно моргнул.
— Я решил… — начал он, потом захлопнул рот и поиграл желваками. Через секунду его тон сделался совсем другим — мрачным и отстраненным. — Извини, что я на тебя набросился. Просто подумал, что тебе было хорошо так же, как и мне. А когда ты не объявилась вечером, забеспокоился. Все-таки тебя едва не сбила машина прямо на моих глазах.
«Мне было хорошо», — хотелось признаться Веронике, но слова не шли с языка. Вместо этого она сообщила:
— Мой жених завтра возвращается из Праги.
— Да? Это замечательно.
— Я… Я так рада! — воскликнула Вероника и заплакала.
— Ты что? — удивился Стаc. — Что такое?
Так Вероника не плакала, наверное, со школьных времен. Взахлеб, бурно, самозабвенно.
Стаc поколебался, потом все-таки притянул ее к себе и обнял.
— Мне страшно, Ста-аас! — провыла Вероника. — Меня хотят убить, и я не люблю своего жениха-аа! И мне было хоро-шо-оо! Но я не могу больше с тобой встреча-ааться!
— Информация очень ценная, — пробормотал Стаc, поцеловав ее в макушку и коротко улыбнувшись. — А почему ты не можешь со мной встречаться? Если не любишь своего жениха?
— Из-за твоих ботинок! — провыла Вероника ему в пиджак.
Стаc отстранился и изумленно поглядел на свои ботинки.
— Они тебе до такой степени не нравятся? — спросил он потрясенным голосом.
Вероника полезла в сумочку и, добыв бумажный платок, утерла лицо.
— Не из-за этих ботинок. А из-за тех, которые спрятаны в твоем шкафу!
Стаc снова моргнул, потом мальчишеским жестом взъерошил макушку.
— Интригующее заявление Не могла бы ты объяснить все поподробнее? Ты увидела в моем шкафу пару башмаков, и они тебе так не понравились, что ты решила больше со мной не встречаться, я верно понял?
— Да, — сказала Вероника и твердо встретила его взгляд. — Потому что эти башмаки связаны с убийством Нелли Шульговской.
Стаc отшатнулся.
— Убийством? — переспросил он. — Но ведь это был несчастный случай!
— Ты сам видел, что меня хотели переехать машиной. Еще меня дважды пытались застрелить. И один раз — задушить шнуром.
— Но почему?!
— Потому что я — свидетель.
— Ты видела, как убили Нелли?! — Стаc был потрясен.
— Я не знаю, что я видела! — Вероника сжала руками виски. — Но убийца думает, будто я представляю для него опасность. Я и еще женщины, которые не спали той ночью.
— Не может быть.
— Инну Головатову сбил «Москвич». Она умерла.
— Кто это?
— Одна из финалисток конкурса, который Нелли собиралась провести в «Уютном уголке».
— А что говорит милиция?
— Я не обращалась в милицию.
— Но почему, черт побери?!
— Потому что Матвей.., мой жених.., попросил меня этого не делать. Он не хочет, чтобы его имя было связано с преступлением. Пострадает его деловая репутация.
— Какая чушь! — в сердцах сказал Стаc. — Так при чем здесь мои ботинки?
Вероника принялась объяснять ему про ботинки, перепутала все события, но в конце концов все же завершила рассказ и достала из сумочки белый конверт.
— Вот та самая записка, которую Татьяна Семенова утащила из номера Нелли.
Стаc взял конверт, повертел в руках и достал записку. Развернул и тут же мрачно взглянул на Веронику:
— Это моя записка.
— Что?!
— Я писал эту записку.
Вероника без сил опустилась в кресло, а Стаc добавил:
— Три года назад.
— Ты несешь какую-то чушь!
— Это не чушь. Посмотри внимательно на бумагу, на ее сгиб. Неужели не видишь, как давно ее сложили?
— Боже мой! Теперь вижу.
— Три года назад у нас с Нелли был роман. Я ей нравился, и она приложила массу усилий, чтобы, в свою очередь, понравиться мне. Это была ошибка, ужасная ошибка с моей стороны! Я это очень быстро понял и разорвал отношения. Однажды, уже после разрыва, мы с Тарасом были приглашены на вечер. Он, конечно, приехал с женой. Я сразу заметил, что Нелли очень расстроена. Она пригласила меня на танец и трагическим голосом сообщила, что кто-то насплетничал Тарасу про нас. Она сказала, что нам нужно встретиться с глазу на глаз и все обсудить.
Вероника жадно слушала, не сводя со Стаса глаз. Он ходил по кабинету взад и вперед, глядя себе под ноги.
— В ту ночь Тарас уезжал в Питер. Я должен был посадить его на «Красную стрелу» — мы до последнего обсуждали дела. А потом я собирался подъехать к Нелли на дачу и поговорить. Я считал, что Тарасу нужно во всем признаться. Я пытался предупредить Нелли, что приеду, чтобы она не ложилась спать, но никак не подворачивался случай — она постоянно находилась рядом с мужем. Тогда я написал записку и, прощаясь, просто сунул ей в ладонь.
— Звучит, как сцена из романа, — пробормотала Вероника.
— Уверяю тебя, ничего романтичного в этой связи не было.
— Так вы признались Тарасу?
— Нет, — Стаc покачал головой. — Нелли считала, что это повредит бизнесу.
— Думаю, она была права, — кивнула головой Вероника.
— Может быть, но теперь это уже не имеет значения.
— Боюсь, что ты ошибаешься.
— У тебя есть какая-то версия? — вскинул голову Стаc.
— Да, у меня есть версия, — кивнула Вероника. — Если ты утверждаешь, что в ночь убийства Нелли был в Москве, версия есть.
— Я был в Москве, — сказал Тарас. — Не сомневайся во мне. Он подошел и погладил ее по щеке. Вероника закрыла глаза. Итак, записку в номер Нелли Шульговской подбросили. И теперь ясно зачем. Чтобы подставить Стаса. Вероника прокрутила в голове все, что ей удалось узнать, и кивнула: да, версия вполне жизнеспособна.
— Послушай, что ты собираешься делать? — спросил Стаc, присел перед ней на корточки и взял ее руки в свои. — Ты поедешь сегодня ко мне?
— Если ты не против.. Только утром я должна поехать в аэропорт и вернуть Матвею кольцо. И вообще все его подарки.
— Ты любишь драгоценности? — усмехнулся Стаc.
— Ничего подобного. Кроме того, у меня богатая прабабушка, у нее тоже полно драгоценностей, которые когда-нибудь перейдут ко мне!
— Чего ты кипятишься?
— Просто мне неприятно, что ты думаешь…
— Я ничего такого не думаю, — перебил ее Стаc. — А в аэропорт завтра мы поедем вдвоем.
— Нет!
— Да. Я не отпущу тебя одну. Разбираться со своим Матвеем ты, конечно, будешь сама, а я просто подстрахую. Буду изнывать от ревности где-нибудь неподалеку.
* * *Утром Стаc вызвал служебную машину.
