Дарья Донцова - Али-Баба и сорок разбойниц
– Между прочим, я умею и маникюр с педикюром делать!
Я представил себе, как Муся красит мне на ногах ногти в кроваво-красный цвет, и едва сдержал смех.
– И ничего веселого тут нет, – разобиделась Муся. – Вон у вас голова мокрая, так и до простуды недалеко, ну-ка садитесь, я уложу вас феном. Да вы не сомневайтесь, я это тоже умею!
Не успел я охнуть, как Муся усадила меня на стул, намазала мои волосы какой-то липкой дрянью, затем стала вертеть феном, приговаривая:
– Вы и так красавец, а сейчас еще лучше станете, прямо картинка!
Мучение продолжалось минут пятнадцать, закончилось оно опрыскиванием моей несчастной шевелюры струей резко пахнувшего лака.
– Теперь смотрите! – гордо воскликнула доморощенная стилистка.
Я покосился в зеркало и еле сдержался, чтобы не воскликнуть: чудовищно! Голова моя выглядела ужасно, волосы, зачесанные назад и обильно смазанные жирной, блестящей субстанцией, сделали меня похожим на лакея из трактира. Не хватало только белого полотенца, перекинутого через руку, и подобострастной улыбочки.
– Ну как? – Муся жаждала восхищения.
– Нет слов, – честно ответил я и пощупал волосы. Они слиплись намертво.
Очень довольная собой, Муся потопала в кухню, а я ночью, убедившись, что она спит, вымыл в раковине голову. Было очень неудобно лезть под кран. Но я побоялся включить душ. Хоть Мусин храп и раскатывался по всей квартире, но вдруг она услышит шум воды?
Муся навела свой порядок и в моем шкафу. Нижнее белье теперь было сложено стопочками, носки собраны парами и скатаны в аккуратные комочки, в ботинки она вставила специальные распорки, пиджаки висели на вешалках, брюки в держалках…
Я до недавнего времени считал себя аккуратным человеком, но теперь понимал: на фоне Муси я просто неряха. Кстати, брюки мне скоро придется покупать новые. Пока еду нам готовил Орест Михайлович, я прибавил несколько килограммов, впрочем, Нора тоже растолстела, и ей это вовсе не нравится.
На столе испускала аромат кулебяка.
Муся почему-то молчала, отпилила от нее по гигантскому куску, положила нам на тарелки и полила выпечку сверху соусом.
– Это что? – спросила Нора, вонзая вилку в яство. – М… м…
Я последовал ее примеру и чуть не проглотил язык, сегодня Орест Михайлович превзошел себя. Тесто… Простите, я не сумею подобрать нужных эпитетов. Думается, вам не удастся никогда попробовать ничего подобного. Ей-богу, этот пирог не стыдно было бы подать на ужин английской королеве, папе римскому или председателю международного клуба гурманов.
– Ну и как? – поинтересовалась Муся.
Вилка выпала у меня из рук. Впрочем, у Норы тоже. Да и было чему удивляться! Одна Муся возилась сейчас у буфета, другая – бочком протиснулась в столовую.
– Ты кто? – подскочила Нора.
– Не признали меня? Я Муся.
– А там тогда кто? – весьма невоспитанно осведомился я.
Туша, хлопотавшая у буфета, обернулась, я вздрогнул. На меня приветливо смотрела незнакомая пожилая женщина.
– Это Зиночка! – воскликнула Муся. – Орест Михайлович, сделайте одолжение, загляните в столовую, извиняйте, что отвлекаю!
Появился облаченный в звенящий от крахмала халат повар и объяснил:
– Позвольте вам представить Зиночку, мою маму. Они специально приехали-с, чтобы для вас кулебяку испечь и тортик сделать. Зиночка готовит лучше всех в Москве.
– Да, – с жаром подтвердила Муся. – Зиночку знатные люди для себя печь зовут, вот, например…
– Муся, – укоризненно покачал головой Орест, – язык твой враг твой.
Жена моментально захлопнула рот. А я в который раз удивился, каким образом крохотный Орест Михайлович ухитряется держать в ежовых рукавицах жену, которая рядом с ним выглядит как слон на фоне таракана.
– Я-то вам никак угодить не могу, – вздохнул Орест, – вы всегда от сладкого отказываетесь, но уж от Зиночкиного торта не отвернетесь. Муся, подавай.
Домработница стремительно метнулась на кухню. А я испугался. После тяжелой кулебяки, обильно политой жирным соусом, ни о каком сладком и речи быть не могло.
В столовую вплыл торт. Выглядел он устрашающе. Огромный квадрат светло-желтого цвета, посыпанный сверху сахарной пудрой.
– Нам надо весь съесть? – с ужасом спросила Нора.
Первый раз за долгие годы работы я услышал в ее голосе страх. До сего момента хозяйка казалась мне личностью, сделанной из стали, и вот надо же, вид обычного бисквита поверг ее в ужас.
Орест Михайлович ласково улыбнулся:
– А что тут есть-то? Это Зиночкин «Наполеон», настоящий, из ста тончайших коржей, пропитанных кремом, рецепт которого мама держит в тайне…
– Да, – словно из бочки прогудела Зиночка, – вот умирать стану и после исповеди тебе, Орест, одному тайну открою.
Я переводил взгляд с Зины на Мусю. Ох, недаром говорят, что любой мужчина инстинктивно ищет жену, похожую на его мать. Оресту это удалось в полной мере. Муся и Зина просто близнецы, огромные горы, с добродушно улыбчивыми лицами. Внезапно мне стало не по себе. Надеюсь, что эта народная мудрость срабатывает не на все сто, мне совсем не хочется связать свою судьбу с особой, повторяющей Николетту. Нет уж, лучше остаться холостяком. Двух мамаш я просто не способен выдержать!
– Тут никаких калорий нет, – спокойно увещевала нас Зиночка, ловко нарезая торт, – я одни натуральные продукты положила, никаких, упаси господи, консервантов или искусственных красителей. Не сомневайтесь, только масла два кило, яичек три десятка, сливочки тридцатипятипроцентные, мука, ванилин, сахар…
– Совершенно диетическое изделие, – встрял Орест Михайлович, – такое всем можно кушать без всякого вреда!
– От хорошей еды хуже не станет, – запела Муся, – ужин-то сегодня легкий, одна кулебяка. Уважьте Зиночку, она специально прикатила «Наполеончик» испечь.
– Такой торт очень уж Ясикогаве нравился, – улыбалась Зиночка.
– А он кто? – поинтересовался я, наблюдая, как огромный кусище возникает прямо перед моим носом.
– Ясикогава? Очень известный у них в Японии человек, – пояснила Зиночка, – богатый и знатный. Приехал к нам завод свой строить. Вот и мотался туда-сюда, квартира у него тута была. Все мне подарки из Токио привозил, кукол всяких, халаты шелковые, маленькие только очень, там у них с нормальными размерами плохо, все такое крохотное… Хороший был человек, жаль, умер внезапно, откушал моего «Наполеончика», и все!
– Как «все»? – в один голос воскликнули мы с Норой.
– Сердце у него не выдержало, – грустно пояснила Зина, – да вы ешьте, ешьте, я для вас специально старалась.
Я почувствовал себя бараном, которого стая волков уносит в свое логово. Бедный незнакомый мне японец Ясикогава, скорей всего, пал жертвой обжорства. Жители Страны восходящего солнца едят мало, мелкими порциями, в основном морепродукты, рис и сырые овощи. Тяжелый, жирный «Наполеон», в котором «всего-то» навсего два кило масла вкупе с несколькими десятками яиц и натуральными сливками, оказался бедолаге не по зубам, вернее, не по нутру…
Честно говоря, пробовать кондитерский шедевр мне категорически расхотелось. Но альтернативы-то нет!
В прихожей зазвенел звонок, прислуга мигом испарилась. Мы с Норой уставились друг на друга.
– Это Олег Семенов, – предположила Нора, – он должен был прийти. Ваня, как ты думаешь, они заставят нас съесть эту гору теста целиком? В мои планы не входит окочуриться от излишнего количества пищи. Кстати, я катастрофически толстею!
– Сейчас войдет Олег, надо его угостить тортом, – предложил я.
– Точно, – кивнула Нора, – скормим ему это кремовое безумие, будет знать, как сюда сумасшедших отправлять!
Дверь распахнулась, и в столовую вбежал наш сосед Валерий.
– Вы ведь детективы? – с порога завопил он.
– Присаживайтесь, – сказала Нора, – угощайтесь.
– Не до сладкого мне!
– Все равно попробуйте, – настаивала Элеонора, решившая во что бы то ни стало избавиться от «диетического» шедевра. – Ваня, положи гостю кусок побольше.
– Я хочу вас нанять, – пробормотал с полным ртом Валера, – расследуйте один странный факт. Вкусно-то как! Офигеть можно! Где такой купили?
– Зиночка испекла, – вздохнул я, – мама Ореста Михайловича, повара.
– Классно готовит, – воскликнул Валера, азартно расправляясь с куском, – давно хочу прислугу нормальную нанять. Наша-то Танька, корова, ничего по-нормальному сделать не может… Зиночка, говорите? Можно еще кусочек слопать?
– Ешьте на здоровье, – обрадовалась Нора, – кладите побольше. Может, вам с собой еще дать?
– Неудобно как-то, – пробормотал Валера, мигом расправляясь со второй порцией. – Хотя я очень сладкое люблю, прямо как баба. Пацаны на зоне переживали, что курева мало и водки, а меня ломало по другому поводу, я сгущеночку во сне видел, мармелад, прямо стыдно кому сказать было! Чего же я от вас хотел, а? Во, такая вкуснотища, что и забыл, зачем пришлепал!
