Дарья Донцова - Три мешка хитростей
Дверь в ванную отворилась, вошла Анелия Марковна. Теперь ее лицо приобрело темно-фиолетовый оттенок и больше всего напоминало гнилой баклажан.
– Как вы себя чувствуете? – пробормотала я.
Анелия сделала брезгливый жест рукой, ясно показывавший: она хочет остаться возле умывальника одна.
– Почему вы молчите? – окончательно перепугавшись, спросила я.
Господи, может, с ней приключился инсульт, и от этого морда дамы посинела, а язык отнялся?
Но гостья довольно бесцеремонно вытолкнула меня в коридор. Обидевшись, я пошла на кухню. Судя по решительному толчку, дама вполне здорова, надеюсь, она просто набила вчера на языке кровавую мозоль от безудержной болтовни и сегодня избавит нас от очередной порции воспоминаний. Интересно, отчего у нее физиономия такого милого колера?
– Виолочка, душенька, – раздалось из ванны.
Я всунула внутрь голову. Анелия с розовенькими, свежими щечками стояла возле умывальника.
– Ангел мой, – прощебетала дама, – никак не могла разговаривать: нанесла на кожу «Бархат красоты».
– Что???
– Маску, разглаживающую морщины, – пояснила Анелия, – она стягивает кожу, и, если произнести хоть слово, целебный слой лопнет и весь эффект улетучится. Понятно?
– Ага, – кивнула я, – а зачем прыгали у дивана?
Дама подняла вверх указательный палец с безукоризненным миндалевидным ногтем:
– Назовите самого страшного врага женщины!
Я призадумалась:
– Маньяк-насильник!
Анелия серьезно ответила:
– Нет, целлюлит. Единственное спасение от мерзких отложений жира в области бедер – прыжки. Каждое утро сто раз и каждый вечер столько же. Можно забыть все, но не прыжки! Иначе целлюлит одержит полную и окончательную победу и придется…
«Жить с целлюлитными ногами», – подумала я.
– Ложиться на операционный стол, – докончила фразу Анелия, – поверьте, это ужасно. Потом целый месяц будешь в синяках ходить!
Ага, значит, несмотря на регулярное сотрясение пола, дама все-таки делала процедуру по отсасыванию «излишков» организма.
– Виолочка, – попросила гостья, – дайте мне полотенце.
– Вот, пожалуйста, специально повесила, розовенькое, с цветочками.
Анелия Марковна поджала губы:
– Но оно одно!
– А сколько надо?
– Шесть.
– Сколько?!
Гостья вздохнула и принялась терпеливо объяснять.
– Как минимум, шесть. Ну посчитайте сами. Для головы, ног, тела, лица и, простите, интимное, так сказать, ну понимаете…
Я обалдело кивнула.
– Ну не могу же я, как бомжиха, вытираться одной тряпкой, – пела Анелия, – вот когда мы прилетели в Вашингтон… Куда вы, душечка?
– За полотенцами! – крикнула я, выскакивая в коридор.
Спаси меня господь от воспоминаний о ее поездках за границу.
Около полудня я вошла в клинику Чепцова. Второй этаж практически опустел. Только три человека, прооперированные, очевидно, совсем недавно, сидели в палатах, словно пойманные птички. На посту несла вахту прехорошенькая голубоглазая девчонка в огромном накрахмаленном колпаке. Увидев меня, она поинтересовалась:
– Вам кого?
– Работаю тут санитаркой…
– И чего? – мигом изменила тон девица.
– Да вчера мыла полы и потеряла кольцо, довольно дорогое, от матери осталось, золотое.
– Ой, жалость какая, – всплеснула руками девчонка, – ступай вниз и предупреди бабу Клаву, она тут сегодня моет. Ежели нашла, непременно отдаст. Баба Клава верующая, чужого отродясь не возьмет.
– Уже нашлось, – вздохнула я, – мне Галя звонила, она ночь дежурила и в туалете нашла. Я его на рукомойник положила.
– Ты в другой раз на работу дорогие вещи не надевай, – посоветовала девица, – а от меня чего хочешь?
– Галя сказала, что дома будет после дежурства, адрес дала, а я бумажку потеряла с телефоном и всеми координатами… Вот приехала спросить, может, знаете, где она живет?
– Великолепно знаю, – улыбнулась медсестра и ткнула пальцем в сторону окна – тут.
– Где?
– Вон, видите, дом большой стоит, серый?
Я кивнула.
– Последний подъезд, третий этаж, квартира слева от лестницы, – пояснила девчонка, – мы к ней иногда ходим чай пить.
Я понеслась в указанном направлении. Широкая лестница, снабженная старинными черными перилами, привела к большой, даже огромной деревянной двери, выкрашенной темно-коричневой краской. Стена возле нее щетинилась звонками. Галочка жила в коммуналке. Одна беда, я не знала ее фамилию, а каждую пупочку украшала табличка с надписями: «Фроловы», «Королева», «Павлов», «Оглы-бей-эмин».
Решив, что на даму с Востока пухленькая хохотушка не слишком смахивает, а Павлов – это явно мужчина, я поколебалась между «Фроловыми» и «Королевой», а затем нажала на звоночек возле последней бумажки.
За дверью раздалось бодрое топанье, и появилась Галочка в розовом махровом халатике и с бутербродом в руке. При виде меня лицо ее выразило крайнюю степень изумления.
– Ты? Чего надо?
– Поговорить, – весьма бесцеремонно ответила я и, не дожидаясь приглашения, протиснулась в квартиру.
Перед глазами предстал огромный коридор, конец которого терялся вдали. Впечатляла и ширина помещения – метров пять, не меньше.
– Ничего себе, – вырвалось у меня, – тут можно на танке ездить!
Галочка вздохнула:
– Ты на мою площадь взгляни!
С этими словами она толкнула первую дверь, и я оказалась в крошечной прихожей, откуда вели в разные стороны три арки.
– Вот, – гордо объясняла хозяйка, – это гостиная, там спальня, а здесь кухня, ванная и туалет.
– Что-то не пойму, – пробормотала я, – вроде коммуналка…
Галя рассмеялась.
– Хитрый домик. У нас действительно коммунальная квартира.
– Но у тебя все удобства личного пользования.
Медсестра, крайне довольная произведенным впечатлением, пояснила:
– Здесь до революции был роскошный отель для богатых клиентов. Из коридора гости попадали в комнаты, вернее залы, в каждом метров по пятьдесят, а рядом ванна и туалет. Большевики, ясное дело, хозяев прогнали, а из гостиницы сделали квартиры. Тут в каждом помещении до войны по две-три семьи жили, перегораживали зал простынями на веревках. Потом по одному хозяину в комнатах осталось, и уж тогда стали ремонт делать. Мои родители были скромными людьми, вот и устроили себе две комнаты и кухню. Здорово, да?
– Ловко, – ответила я и села в кресло, – дело у меня к тебе.
– Какое?
– Говорила вчера, будто в клинике с основания работаешь?
– Я не просто там с самого начала, – приосанилась Галя, – я и здание под больницу нашла!
– Да ну?
– Точно. Феликс Ефимович около шести лет тому назад надумал лечебницу создавать, а до этого он в другом месте работал. Ну и предложил кое-кому из коллег вместе с ним уйти. Ольге Леонидовне, естественно, мне и хирургу Дмитрию Александровичу…
Нашли и помещение в районе станции метро «Коломенская», но оно не подошло. Потом было еще несколько вариантов, однако Феликса Ефимовича они совершенно не устраивали. Вот тогда Галочка и вспомнила про симпатичное трехэтажное здание, которое было видно из ее окон.
– Там раньше районное общество трезвости сидело, – хихикала медсестра, – помнишь, были при Горбачеве такие организации? С пьянством он боролся. А потом контора лопнула, сотрудников разогнали. Домишко этот так укромненько себе стоял, что про него все и забыли.
– Дорогое удовольствие подобный дом в самом центре Москвы купить, – вздохнула я, – откуда у Чепцова столько денег?
– А он его не приобретал, – пояснила Галочка, – в аренду взял на 99 лет с фиксированной заранее оплатой. По нынешним временам выходит, что вообще копейки заплатил.
– Ловко, однако!
Галя махнула рукой:
– Взятку дал чиновнику из мэрии, а жена этого начальника потом бесплатно в клинике морду подтягивала и фигуру шлифовала. Между прочим, Ольга Леонидовна все устроила, ушлая она была очень, пронырливая и оборотистая. Феликс Ефимович – ребенок по сравнению с ней. Зверева всем заправляла. У профессора руки золотые были, такое с лицом сделать мог! Но в финансовых вопросах ничего не смыслил. Одно название, что хозяин. Нет, на самом деле Ольга всем заправляла…
– Галя, – строго сказала я, – в клинике вели учет клиентов?
– Естественно, – ответила медсестра и поперхнулась.
Пару секунд мы смотрели друг на друга, не мигая. Потом девушка протянула:
– Сразу поняла, что вы не уборщица!
– Что, так плохо полы помыла?
– Нет, только видно… Небось из налоговой инспекции, да?
– Галина, слушайте внимательно, – велела я. – Феликса Ефимовича, Ольгу Леонидовну и Полину Леонову убил один и тот же человек. Мы подозреваем, что он из бывших клиентов. Можете достать список больных за этот год?
– Конечно, – немедленно ответила Галя, – и за пять лет.
– За пять не надо, только за этот.
– Погодьте тут, – велела женщина и принялась суетливо, совершенно не стесняясь меня, натягивать платье.
