Дарья Калинина - Любовник для Курочки Рябы
— Проверь пульс, — мрачно шепнула мне Мариша. — Видишь, Кати не может. Она в шоке.
Я с трепетом взяла руку парня и принялась нащупывать пульс. Пульс не находился, хотя рука была еще теплой и гибкой.
— Поищи у него на шее, — предложила мне Мариша.
— Что поискать? — не поняла я.
— Пульс, — рявкнула моя подруга, и фонарик в ее руках нервно заплясал.
Ощупав шею Густава, я грустно покачала головой.
— По-моему, он мертв, — сказала я. — Нужно звать Грека или кого-нибудь более опытного.
Рыдающую Кати мы забрали с собой. От места, где разбился Густав, до площадки с фонтанчиком и в самом деле было всего несколько десятков метров. Мы вышли к фонтанчику, побрызгали водой на теряющую сознание Кати, умылись сами и побрели к отелю.
По дороге нам некогда было переговариваться, потому что Кати умудрилась терять сознание не меньше трех раз. И каждый раз нам приходилось тащить ее на себе. Бросить ее одну мы почему-то боялись. Вдруг она бы помчалась снова к тому месту, где лежал ее Густав, и по дороге сверзилась со скалы. В ее помраченном состоянии разума это было раз плюнуть.
Грека мы нашли в его номере. При виде висящей у нас на руках Кати и нашей измазанной светлой пылью и пятнами масла одежды он побледнел.
— Что случилось на этот раз? — с тревогой посмотрев на Кати, спросил он у нас.
— Очередное несчастье, — прошептала я. — Ее друг свалился со скалы. И кажется, он мертв.
Грек позеленел.
— Где? — прошептал он мне в ответ. — Где это произошло?
— Пойдем, мы покажем, — кивнула Мариша. — Только возьми фонарь. И иди осторожно. Там снова кто-то полил маслом дорогу.
— Господи, за что мне это? — пробормотал Грек, надевая ботинки. — Девочки, пусть кто-то из вас пойдет со мной.
А две других отведут эту бедняжку в номер и вообще позаботятся о ней.
Мы так и сделали. Мариша пошла показывать дорогу, а мы с Юлькой потащили Кати в их бывший с Густавом номер. К счастью, в отеле было уже безлюдно. И мы по дороге никого не встретили. Дотащив Кати до дверей их номера, мы встали перед проблемой. Ключей от номера в карманах Кати не было.
— Потащили ее к нам, — прошептала мне Юлька. — Так будет еще лучше. А то она очнется у себя в номере, сразу вспомнит, что Густава больше нет, и начнет рыдать. А у нас в номере ей будет легче. И вообще нужно за ней присмотреть.
Так как другого выхода у нас все равно не было, мы потащили Кати к себе. Уложив ее на кровать, я помчалась к Тате за нашатырным спиртом. В результате вернулась я не только с нашатырем, но и с Татой. Мы привели Кати в чувство, дали ей успокоительное, которое тоже нашлось у Таты, и сели в кружок у кровати. Юлька держала Кати за руку и уговаривала, что все еще, может быть, обойдется.
На наше счастье, успокаивающее средство подействовало быстро и оказалось достаточно сильным. Кати уснула, а мы смогли обсудить сложившуюся ситуацию. То есть смогли бы, если бы в это время не вернулись Грек с Маришей. Вид у него был просто несчастный. Казалось, что за полчаса он похудел килограммов на десять. Увидев Тату, он тут же поманил ее за собой. И они вдвоем выскользнули из нашего номера.
— Ну что? — спросила я у Мариши.
— То самое, — мрачно ответила та. — Скалы политы маслом. Густав стопроцентно мертв. И к тому же от него пахнет спиртным. Похоже, они с Кати отпраздновали свое примирение по полной программе. Так что неудивительно, что он громыхнулся со скалы. В таком состоянии это легко могло случиться и без оливкового масла.
— Ты думаешь, что?..
— Конечно, — кивнула Мариша. — Кто-то подготовил ловушку. И Густав в нее угодил.
— Но кому могло понадобиться избавляться от Густава? — прошептала я. — И кто мог полить маслом скалы?
— Не знаю, — покачала головой Мариша. — Но я точно знаю, кто этого сделать не мог.
Мы с интересом уставились на Маришу.
— Вот она, — кивнула Мариша на спящую Кати.
— Почему? — спросила я.
— Потому что маслом скалы политы совсем недавно, — сказала Мариша. — Грек сказал, что днем этой дорожкой пользовались и все было в полном порядке. Он бы заметил, если бы скала была полита маслом. Так что полили маслом скалу уже ближе к вечеру. А Кати была в это время на Сицилии. А потом мы плыли домой, и Кати не могла ничего поливать маслом. Потом они с Густавом посидели в баре, где он так и нализался.
А потом они пошли прогуляться до фонтанчика. Тоже вместе.
— Да уж ясно, — кивнула Юлька. — У Кати просто не было времени, чтобы полить маслом скалу.
— Нет, ловушку готовили для кого-то другого, — задумчиво сказала Мариша.
— Девчонки, а ведь считайте, что нам повезло, — неожиданно прошептала Юлька. — Мы с вами ломали голову, как бы подсунуть Греку и Тате фальшивый труп, а тут пожалуйста. Словно по заказу появился самый настоящий, стопроцентный труп.
— Юля, — простонала я. — Ты думай хоть иногда, что говоришь. Ты ведь о мертвом человеке говоришь. Нельзя ли хоть немного уважения?
— А что такого? — встала на сторону Юльки Мариша. — Она права. Если мы хотим проследить за действиями Грека и Таты, то сейчас самое время.
— И мне безнадежно больной притворяться не придется! — подхватила Юлька. — И мазаться разной дрянью, чтобы лишаи по телу пошли, тоже не придется. И вообще, умирать даже понарошку не очень-то полезно для здоровья. Вдруг накаркаешь.
И придя к выводу: что ни делается, все нам на руку, мы приступили к обсуждению того, как мы будем следить за Татой и Греком.
— Когда мы с Греком возвращались обратно в отель, то он сказал, что тело Густава до рассвета придется оставить там же, в скалах, — сказала Мариша.
— Ну да, — кивнула Юлька. — Конечно, полиция Грека в прошлый раз, когда он самовольно распорядился перенести тело Ксюты в морозильную камеру, чуть не сожрала. Так что теперь он поумнел.
— Поумнел или по какой-то другой причине, но тело мы с ним вставили в расселине, — сказала Мариша. — И я предлагаю устроить засаду прямо там.
Это была хорошая мысль. И в самом деле, чего нам шататься по отелю за Татой и Греком, рискуя навлечь на себя их подозрения, если можно спокойно сидеть возле тела Густава, поджидая тех, кто за ним явится.
— А как быть с Кати? — спросила я.
— С ней придется кому-то из нас остаться, — вздохнула Мариша. — Нельзя, чтобы она проснулась среди ночи одна.
Предлагаю кинуть жребий, кому оставаться с Кати.
Мы кинули, и жребий выпал мне.
— Не расстраивайся, — попыталась утешить меня добросердечная Юлька. — В следующий раз пойдешь ты.
— Ты думай, что говоришь, — прошипела ей в ответ Мариша. — Какой еще следующий раз? Ты что, еще одного покойника накликать хочешь?
В общем, они ушли, прихватив с собой фонарики и кое-какую теплую одежду, потому что теперь мы уже знали: если долго сидеть без движения, то и южная ночь покажется холодной.
А я прилегла на соседнюю с Кати кровать. Спать у меня и в мыслях не было. Я собиралась честно прободрствовать до утра.
Чтобы немного отвлечься, я взяла инструкцию в синей коленкоровой папке, к которой прилагался план острова. Изучая его, я поняла, что мы еще не видели много интересного, что предлагал остров. Например, мы не были на противоположном его берегу, на котором, судя по карте, и находились те гроты, про которые рассказывал нам Игорь в наш первый день на острове.
Зевнув, я подумала, что неплохо было бы съездить туда, когда кончится вся эта история. Потом я зевнула еще раз. Нет, спать я не собиралась, но природа взяла свое, и незаметно для самой себя я уснула.
Но не успела я задремать, как Кати очнулась и стала звать Густава. Звала она его громко и очень печально. Слушать ее стоны было ужасно. Я не знала, что бы мне придумать, чтобы заставить Кати забыться. Таблетки, которые дала Тата, похоже, действовали не очень-то эффективно. Потому что Кати хоть и не просыпалась до конца, но Густава звать не переставала. Наконец Кати осознала, что Густава больше нет, и снова разрыдалась.
— Дай мне ключ от вашего номера, — сказала я. — Я принесу тебе какую-нибудь вещь Густава. По себе могу сказать, что так тебе будет легче пережить эту ночь.
Кати кивнула, пошарила по карманам и протянула мне ключ. Как мы его с подругами не нашли сами, уму непостижимо!
Наверное, смерть Густава нас потрясла все же сильней, чем мы хотели показать С ключами Кати я сходила к ним в номер. Но так как не знала, что лучше взять, то взяла тот чемодан, с которым приехал на остров Густав, целиком. А немного подумав, прихватила и сумку самой Кати.
— Раз уж она переселилась к нам, то пусть и вещи побудут у нас, — пробормотала я себе под нос. — Вдруг ей среди ночи понадобится что-то из ее вещей. И мне снова придется тащиться к ним в номер. Нет уж!
Вернувшись к себе, я отдала Кати ее ключ, чемодан Густава и ее личную сумку. Кати выбрала в чемодане из многочисленных вещей мягкий трикотажный свитер Густава и, свернувшись вокруг него клубком, снова уснула, тихонько всхлипывая во сне.
