Татьяна Королева - Позор семьи
Суббота. 18:11
При виде моей экипировки отец замер в безмолвии, а Дим-Дим тихо охнул:
— Ника, это ты? Я чуть инфаркт не получил…
— Вероника, где ты это взяла?
Папа так переменился в лице, что я почувствовал себя виноватой. Наверняка куртка мамина. Как сильно люди меняются с возрастом. Я всегда считала себя похожей на отца и напрочь не могу представить маму оторвой в косухе! Но все же поспешно стащила куртку, свалив всю прочую добычу на пол:
— Я случайно нашла, в гараже…
Отец пришел в себя, вытащил бумажник и выдал мне кредитную карточку:
— Ника, прекрати таскать старье с помойки и купи себе нормальную одежду! Ты выглядишь как мой ночной кошмар — беспризорник, который обокрал дорогой магазин! Лида правильно меня ругает, что я плохой отец. Перед Пашкой просто неудобно, подумает, что я на тебе экономлю…
Пока отец говорил, Дим-Дим выловил из общей массы ремни, последовательно попытался подпоясаться каждым из них, разочарованно усмехнулся:
— Гоша, я действительно был такой худющий?
— Был! Помнишь, сколько мы с тобой одну куртку на двоих носили?
Дим-Дим романтически вздохнул:
— Да! Года два таскали не снимая, даже спали в ней. Такое время — со шмотьем было туго, зато все делали на совесть! И музыка была нормальная, и девки нас любили забесплатно, и вещи были прочные!
В принципе, даже из сильно потрепанной старой косухи можно извлечь много полезного — отодрать пряжки, квадратные стальные заклепки, шипы или молнию и обменять у винтажных энтузиастов на другие не менее ценные предметы. Так что имущество не должно пропадать зря.
Я уточнила:
— Что вы потом с курткой сделали?
— Продали!
— Чира ее натер сапожным кремом, привесил ценник и втюхал лоху на базаре! — ухохатывался, вспоминая былые подвиги, Дим-Дим.
— Хотел нас на двадцатку нажухать… Ох, мы ему навешали!
— Навешали, Чира всегда был сволочной! Он и сейчас такой: думает, женится на моей дурынде, и я ему все долги на радостях прощу, как вкладчики — Сбербанку! Вот мы с тобой — другое дело, мы никогда друг друга не кидали!
— Никогда, — согласился папик, вытащил из бара вискарь и стаканы. Правда, всего два. — Дима, надо ценить людей, которым можешь доверять, а я Лиде доверяю и согласен с ней, что в финансах должна быть система. А у нас все это выстроилось оказионально… Пусть едет, тряхнет этих британских банкиров и приводит офшорки в порядок или что там еще нужно…
Я начала догадываться, почему всеобъемлющая любовь крестного к женскому полу не распространяется на спортивных особей с короткой стрижкой и платиновым цветом волос. Лида бойко сунулась в папашины финансы, теперь его многолетний эксклюзивный финансист Дим-Дим испытывает нечто вроде профессиональной ревности.
Крестный изучающе посмотрел на отца, вручил ему ремни; папик направился к зеркалу — производить контрольную примерку аксессуаров, а его давний товарищ романтически взгрустнул:
— Гошка, полюбуйся на себя: ты классический однолюб!
Отец стал придирчиво изучать собственное отражение:
— Думаешь, я похож на однолюба?
— И думать нечего — ты сколько раз женился?
Отец покосился на меня и нервно потер висок:
— Официально — один…
— Значит, ты однолюб! — подытожил крестный, — Гоша, я не говорю что это плохо, просто я так не умею. Я даже готов согласиться, что это правильно, что Лида грамотная баба, и пусть она поедет в Лондон, влезет в наши офшорки. Ладно! Допустим, это своевременная мера, там действительно черт ногу сломит. Но неизвестно, сколько эти аудиты-дебиферы займут времени. Ведь неизвестно?
Отец без энтузиазма кивнул. Дим-Дим налил, отхлебнул и продолжал:
— Уедет она в Англию приводить дела в порядок, а ты будешь изводиться! Я тебя, Гоша, знаю наизусть: будешь вскакивать по ночам, мучаться, ревновать и мотаться туда каждую неделю, наплевав на все здешние дела… Ведь будешь?
Папа печально вздохнул.
— А тебе надо сейчас быть здесь, пока губернатор уйдет, пока все устаканится… Гоша, мы столько сил положили на это! Это ж не галстук поменять…
Я притулилась к плечу приунывшего родителя:
— Пап, давай вместе поедем в Англию, хоть на немножко…
— Ника, не сейчас! Губернатор меняется — надо контролировать ситуацию!
Если губернатор меняется — это серьезно, мне остается только отодвинуться и вздохнуть:
— Я не знала, что губернатор меняется…
— Все так сложно, мы долго человека на эту должность лоббировали. Димка, ты прав, я не могу все тут бросать… А там тоже надо срочно дела в порядок приводить, если хотим выглядеть концерном с достойной историей… Кто только придумал этот бред, эти проверки на прозрачность, капитализацию и дебифер!
Жаль, что не я!
Если бы я хоть немножко владела бухгалтерской технологией, означенной как «дебифер», то предложила бы себя в жертву отцовскому бизнесу и на долгие месяцы погреблась среди документов и таблиц, чтобы только вернуться обратно в Англию.
Уехать туда, к Вику…
Вик! Надо было сразу подумать: Вик только вернулся с семинара по дебиферу!
Я робко заикнулась:
— Папа, может, тебе попробовать пригласить независимого британского эксперта? Он будет готовить подробные отчеты, а ты сможешь здесь проверять, и Лида и Дим-Дим тоже…
— Ника, они не понимают ни нашего языка, ни наших отношений!
— А если он будет русский, который там долго живет?
— Солнце, у меня нет времени ковыряться в резюме, платить рекрутерам и еще потом узнавать его подноготную — это само по себе серьезная работа!
— Я тебе буду помогать… Я даже сама все сделаю! Ты посмотришь его документы, составишь ему тестовые задания; если специалист тебе понравится, ты его пригласишь на собеседование, а если не понравится — сразу выгонишь! Всего делов…
Старшие товарищи посмотрели на меня недоверчиво, как профессиональные шулеры смотрят на неофита, сорвавшего крупный куш на первой сдаче. Потом отец вытащил еще один стакан, и крестный налил мне тоже.
— Ну попробуй. В неделю уложишься?
Я кивнула и выпила. Крестный одобрительно подмигнул:
— Молодчина, Ника! Надо тебе найти хорошего водителя!
Ночь между субботой и воскресеньем
Я бережно спрятала мамины обноски в шкаф.
Буду спокойно носить, когда уберусь подальше от отцовских глаз — в Англию!
Устроила голову на плоской подушке и тихонько мурлыкала сквозь дрему: Англия, Англия… Великая Британия…
Воскресенье. 12:35
Я выспалась!
Хорошо, что сегодня выходной — нужно целиком посвятить его своему личному счастью. Нет, я не побегу в солярий или парикмахерскую. И не потому, что мне некого прельщать в этом богоспасаемом местечке. Просто у меня уже есть любимый, и мой выходной должен принадлежать ему весь без остатка!
Я планирую обдумать и написать Вику серьезное, рациональное письмо. Интригующий, обнадеживающий текст, способный воскресить настоящие чувства.
Судьбоносную эпистолу, которая соединит нас вместе на вечные времена!
Прежде чем взяться за текст письма, я суеверно проверила почту.
Вестей от милого опять не было, зато обнаружилось письмо от Егора!
Отправлено сегодня — в воскресенье, в 09:15.
Интересно, они там вообще отдыхают в этой своей корпорации, или корпоративный устав отводит им на сон суточную норму в четыре часа без отрыва от офисного кресла? Или им при приеме на работу вставляют в умные головы дополнительный аккумулятор, как Джонни-Мнемонику?
Скоро узнаю точно — Егор приглашал меня для личного собеседования, поскольку он почтит нашу местность личным визитом на днях. В связи с плотным деловым графиком он просил предварительно согласовать точное время встречи со старшим менеджером по рекрутмену и кризисным ситуациям, который уже находится в городе: далее следовало самое интересное!
Имя, отчество и фамилия специалиста совпадали с ФИО той твари, которая еще недавно числилась психологом в агентстве «Магнификант», — фамилия «Возжецкая» слишком редкая для случайного совпадения! Даже телефон Инга Юрьевна не соизволила поменять — надо полагать, номер тоже корпоративный.
Я была так шокирована открытием, что забыла обо всем на свете; сперва сплела пальцы в замок и сжала затылок двумя ладонями, чтобы мысли не разбежались, потом потерла виски, чтобы думалось быстрее, как всегда делала перед сложным экзаменом. Проверенный метод себя оправдал — все неприятности последних дней выстроились в линейку и развернулись передо мной, как шпаргалка, написанная чужим, но разборчивым почерком.
Воскресенье. 14:20
Я взяла листик и ручку и стала начерно восстанавливать последовательность событий, до поры коварно скрытую от меня.
