Ирина Хрусталева - Ангелочек с рожками
– Можно мне взглянуть на портрет?
– Отчего нельзя? Конечно, можно, – засмеялся старик.
– А почему вы смеетесь, Алексей Александрович? – удивленно спросила Лариса.
– Да портрета-то ты не увидишь, Ларочка. Там теперь лютики-цветочки, – хитро посмотрев на девушку, ответил хозяин дома.
– Какие лютики и почему цветочки? – не поняла она.
– Саша отложил реставрацию на некоторое время, сказал, что у него сейчас срочный заказ, и закамуфлировал пока портрет под простую репродукцию, назвав его «Сказочная поляна».
– К чему такие предосторожности, он чего-то боялся?
– Тогда я не придал этому значения, а теперь понял, что Саша действительно чего-то опасался. Поэтому я и обратился в милицию, но когда увидел, как там к этому отнеслись, решил больше ничего не рассказывать и не стал упоминать о картине.
– В прошлый раз вы не рассказали мне об этом, я имею в виду картину, ну и еще кое о чем. Почему, Алексей Александрович?
– Честно?
– Конечно, честно.
– Я не принял тебя всерьез, Ларочка, ты уж не обижайся на старика.
– А сейчас, значит, приняли? – нахмурилась она.
– Нет у меня никого, девочка, кому бы я мог доверять, детективы не в счет. Они люди посторонние, ну будут делать свою работу, не сомневаюсь, что добросовестно, но они так и останутся чужими. И потом, к ним обратился совершенно другой человек и с другой просьбой, и на Сашу они вышли случайно, только потому, что у Николая в записной книжке был записан его телефон. Когда узнали, что Сашу убили, естественно, в первую очередь пришли ко мне. Они выполняют работу своего клиента и не станут искать убийцу моего сына. Понимаешь, что я имею в виду? Ты дружила с Сашей, хорошо его знала, ты будешь стараться по-настоящему, я почему-то в этом уверен. Эй, что это ты губы надула, неужели обиделась? – заглядывая в глаза Ларисе, улыбнулся Егоров. – Не нужно, не обижайся и прости меня. Прошу, Ларочка, если ты действительно хоть что-то сможешь узнать, то помоги мне. Не хочу, чтобы эти люди спокойно жили, отняв у меня единственного сына. Я не прошу тебя лезть туда, где опасно, просто, если сможешь что-то узнать, скажи мне, а я уж передам это профессионалам.
– Меня, значит, вы профессионалом не считаете? Меня, значит, можно использовать только как девочку на побегушках? – возмутилась Лариса.
– Успокойся, Ларочка, никто не считает тебя плохим сыщиком, просто ты женщина, – неопределенно пожал плечами старик.
– Женщины тоже бывают разными. Я вам еще докажу, чего стою, вот увидите. Мой Володька тоже считает, что у меня мозгов не больше, чем у его секретарши. Здесь вы, дорогие мужчины, глубоко заблуждаетесь. Ладно, Алексей Александрович, обидели вы меня, конечно, но я негордая, не брошу вас на попечение этих «крутых Уокеров», сделаю что смогу. Мне уже пора, нужно теперь всю информацию, что вы мне подкинули, проверить. Да, совсем забыла, дайте мне телефон тех знакомых из Дрездена. Они, кстати, говорят по-русски?
– Конечно, они же россияне, работают там по контракту.
– Вы им больше не звонили?
– Нет, не звонил. Да и что толку звонить? Больше, чем известно всем, они не скажут.
– Я сама позвоню, еще раз все расспрошу, вдруг что-то новенькое услышу, и тогда сразу же перезвоню вам. Все, Алексей Александрович, я побежала, а вы выздоравливайте. Постарайтесь обо всем этом поменьше думать, сердце-то, оно не железное, вон опять у вас приступ был.
– В общем-то ты права, Ларочка. Но что же я поделать с собой могу? Ведь сына моего убили, врагу такого испытать не пожелаю. Все ругаю себя, что не расспросил его тогда как следует, может, и не случилось бы такого несчастья. Вечером, когда спать лег, все думал об этом, почувствовал, что сердце начало пощипывать, а утром началась такая боль, прямо в глазах потемнело.
– Не казните себя, Алексей Александрович, вы здесь совершенно ни при чем, и думаю, что изменить ничего не смогли бы. Я вам буду часто звонить и обо всем рассказывать. Договорились?
– Договорились, – кивнул Егоров и улыбнулся Ларисе отеческой улыбкой. У нее от этой улыбки вдруг защипало в глазах, и она поторопилась к входной двери.
– До свидания, Алексей Александрович, выздоравливайте и звоните мне в любое время дня и ночи.
– Всего доброго, Ларочка, – улыбнулся старик и закрыл за ней дверь.
Лариса села в машину и тут же наткнулась на вопрошающий взгляд Евгении.
– Ну? – нетерпеливо сказала та.
– Что ну?
– Рассказывай, что тебе сообщил мой свекор.
– Ничего нового, – Лариса пожала плечами.
– Как это ничего нового? Ты же говорила, что хочешь его о чем-то спросить.
– Говорила, ну и что? Просто я проверила ту информацию, которую он мне дал еще в прошлый раз, но я тогда не придала ей особого значения. Вот, собственно, и все. Чувствует он себя не очень хорошо, но и не совсем плохо, думаю, что все образуется, – Лариса перескочила на другую тему, чем немало удивила Евгению.
– Ты что, не хочешь мне о чем-то рассказать? – нахмурилась Женя.
– Не говори глупостей. Честное слово, мне нечего добавить к тому, что ты уже знаешь.
Лариса повернулась к Евгении и, посмотрев на нее пристальным взглядом, спросила:
– Ты действительно не знаешь, где могут быть украшения?
– Совсем с ума сошла? – подпрыгнула Женя. – Откуда я могу знать?
– Если ты что-то скрываешь, то это чревато последствиями. Не забывай, кто-то убил Сашу за те побрякушки. Не могли же они провалиться сквозь землю? Нам предстоит очень опасное мероприятие, – безжалостно продолжала Лариса. – И прежде всего нам нужно узнать, что за люди были в квартире у Наташи, а главное, кто их послал. Ведь они искали украшения, это понятно как дважды два. Значит, кто-то точно знает, что они у тебя, Женя.
– Но ведь их у меня нет! – Евгения сорвалась на крик и хмуро посмотрела на Ларису.
– Значит, им об этом неизвестно, – развела Лариса руками.
– Ты хочешь сказать, что они опять попытаются достать их? – спросила Евгения.
– Именно это я и хочу сказать. И что из этого следует? А из этого следует, что мы должны быть готовы к встрече с ними и должны точно узнать, кто за всем этим стоит. Я уверена, что если мы выясним, кто охотится за украшениями, то поймем того, кто убил Сашу. Это один и тот же человек или люди, здесь к гадалке ходить не нужно, и так все понятно, – размышляла сыщица.
– Господи, ну за что мне-то такие мучения? Где мне искать эти чертовы украшения, чтоб им пусто стало? – простонала Женя и приготовилась разразиться рыданиями.
– Прекрати немедленно, – осадила ее Лариса и вставила ключ в зажигание. – Терпеть не могу слез, хотя сама очень часто с удовольствием реву как белуга. Что плакать-то без толку? Если бы это помогло хоть немного, я бы с удовольствием к тебе присоединилась. Но так как это совершенно бесполезное занятие, предлагаю сие мероприятие отложить до лучших времен, – быстро протараторила Лариса и по-дружески улыбнулась Жене. Она завела машину и тронула ее с места.
– Слушай, Жень, может, зайдем куда-нибудь, перекусим? У меня, по-моему, на нервной почве солитер в кишках завелся! Есть хочу так, что если немедленно не брошу что-нибудь в желудок, то непременно скончаюсь, – засмеялась Лариса и посмотрела на притихшую Евгению. – Ну, ты как, не против? – повторила свой вопрос Лариса.
– Мне все равно, – безразлично ответила та, – у меня на нервной почве, наоборот, аппетит пропадает напрочь.
– Аппетит приходит во время еды, – не сдалась Лариса и направила машину в сторону Кутузовского проспекта, куда они очень часто заезжали с Владимиром. Там было кафе «Ростикс», где замечательно готовили куриные крылышки, которые Лариса обожала до умопомрачения. Она сколько раз пыталась приготовить точно такие же дома во фритюре, но у нее ничего не получалось. Видно, у фирмы был свой особый рецепт, который они держали в строгом секрете. Лариса посмотрела в зеркало, и ей вдруг показалось, что за ними опять едет та же машина, синие «Жигули». Она по возможности прибавила скорость, но потом опять резко ее сбросила, увидев знак ограничения. Еще раз взглянула в зеркало и увидела, что «Жигули» свернули направо.
– Фу ты, черт, – выругалась про себя Лариса, – так и фобия может развиться, «мания преследования» которая. Мне только этого не хватает для полного счастья.
Лариса оставила машину у кафе на парковке. Они прошли с Женей внутрь и направились к стойке, где суетилась целая бригада обслуги. Девушки заказали по пять крылышек, по салату, по куску пиццы и по большому стакану кока-колы. На десерт они взяли мороженое и, когда их подносы заполнились одноразовыми тарелками, двинулись в зал. Лариса увидела свободный столик у окна и прошла к нему.
– Давай, Женя, присаживайся, будем получать удовольствие, – предложила Лариса и, поставив поднос на столик, уселась сама. Она мельком взглянула в окно и чуть не поперхнулась кока-колой. Она ничего не сказала Евгении, а просто начала пристально наблюдать за синими «Жигулями», которые с завидной наглостью расположились прямо напротив окна, где сидели девушки.
