Дарья Донцова - Хождение под мухой
Операция прошла хорошо, отец с матерью, измученные сверх всякой меры, сами чуть не угодили в больницу. Лариса быстро шла на поправку, но спустя пару недель после операции ее нашли утром в постели окоченевшей.
Антонина замолчала и принялась теребить край клеенки.
– Неудачно прооперировали? – тихо спросила я.
– Нет.
– Что же тогда?
– Сука! – с чувством произнесла Тоня. –Мерзкая, гадкая сучонка, недостойная носить человеческое имя.
– Вы про Рыбакову?
– Про кого?
– Ну про Аллу Станиславовну, ту, что берет деньги за трансплантацию.
– Что вы! Врачи сделали все возможное, из гроба Ларису вытащили. Это она сука… Знаете, отчего умерла?
– Нет.
– Где-то раздобыла дозу и укололась. Все пошло прахом. Мало того, что мы еще до сих пор с долгами рассчитываемся, так отец умер от сердечного приступа. Как услышал о том, что Лариса учудила, и в один час убрался, «Скорая» приехать не успела, а Марина вся седая ходит. Вот какие детки у людей случаются. Уж извините, ничего хорошего припомнить о сестричке не могу.
Я вышла на улицу и выбросила в урну совершенно ненужную копию свидетельства о смерти. Мне иногда кажется, что некоторым людям дети посланы не в утешение, а в наказание. Какие кармические долги оплатили несчастные Марковы, получив от создателя Ларису?
Тяжело вздыхая, я поехала домой. Что ж, неизвестно, кого в этой истории более жалко, Ларису или ее бедных родственников, но одно ясно точно, к медикам в этой семье претензий не имели.
До родственников Иосифа Леонидовича Феоктистова дозвониться оказалось непросто, трубку никто не снимал. Наконец, когда я уже потеряла всякую надежду, раздался звонкий голосок восемнадцатилетней девушки:
– Алло.
– Здравствуйте, мне ваш телефончик дали в центре трансплантации.
– Не поняла?
– Ну в больнице, где Иосифу Леонидовичу делали пересадку почки.
– А-а-а, и что вас интересует?
– Ваш отец, к сожалению, скончался…
– Феоктистов был моим мужем, – сухо поправила меня женщина.
– Ой, простите, – залепетала я, глядя на год рождения Феоктистова, – у вас такой молодой голос.
– И что из того?
– Ничего, конечно, поверьте, мне очень надо с вами побеседовать.
– Зачем?
– Моему мужу предстоит такая же операция, что и вашему супругу… э… как вас зовут?
– Лина.
– Линочка, очень нужен совет, именно от вас. Можно мне к вам подъехать?
– Совершенно не понимаю зачем, – отрезала тетка. – Только хочу предупредить сразу, не знаю, кто и что наболтал вам в центре, но я денег в долг не даю. Если речь идет о спонсорстве, то даже зря не утруждайтесь. Меценатством занимался Иосиф, а я всего лишь бедная вдова, самой на жизнь не хватает.
– Нет-нет, – поспешила я успокоить ее, – мне нужен только совет.
– Ну ладно, так и быть, – сменила гнев на милость собеседница, – пишите адрес. Коттеджный поселок Веревкино, пять километров от МКАД, заезжайте в красные ворота, охрану предупрежу.
Я поглядела на часы: полдевятого.
– Можно завтра?
– Нет, – отрезала Лина, – я улетаю в Испанию, у вас только одна возможность побеседовать со мной, прямо сейчас, не хотите, не надо, сами понимаете, мне совершенно не до вас.
– Еду! – заорала я.
– Валяй, – напутствовала меня Лина.
Погода испортилась окончательно, пошел противный мокрый снег, мигом превращавшийся в кашу. До Веревкина я смогла добраться только к десяти. Приветливый охранник распахнул ворота, я въехала во двор и тяжело вздохнула. Бедная, нуждающаяся вдова обитала в трехэтажном доме из красного кирпича.
Едва палец нажал на звонок, дверь распахнулась, на пороге возник красивый, молодой парень с обнаженным торсом. Ноги его обтягивали элегантные светло-песочного цвета джинсы. Мальчишке было что продемонстрировать дамам. Под загорелой кожей ходили тугие мышцы. Правый бицепс украшала многоцветная наколка, то ли морда дракона, то ли какой-то ящерицы, но не варана. Благодаря Люсе я теперь узнаю эту рептилию со ста шагов.
– Вы, что ли, к Лине? – перекатывая во рту жвачку, поинтересовался юноша.
– Да.
– Идите вот в ту дверь.
Я покорно вошла в роскошно обставленную гостиную, кругом кожаная мебель, горы подушек, стеклянные столики, ковры, домашний кинотеатр и занавески с золотыми шнурами. Люстра сильно смахивала на ту, что украшает зал Большого театра: килограммы хрусталя и ярко начищенной бронзы.
– И зачем вам понадобилось сюда ехать? – раздался оживленный голосок, и в гостиную влетела прехорошенькая девчушка лет двадцати, не больше.
Дивная, стройная фигура, копна белокурых волос, огромные карие глаза и ротик с пухлыми губками. Через секунду мне стала понятна причина ее оживления. От вошедшей сильно пахло спиртным, а изумительные, волшебно прекрасные глаза слишком ярко блестели.
– Ну, говорите, – велела она, – вещайте, только по-быстрому, времени нет никакого.
Я изложила выдуманную историю. Моему супругу предстоит пересадка почки, врачи уверяют, что операция отработанная и никакого риска нет. Но я случайно узнала о смерти Феоктистова. Меня успокаивают, говоря, что Иосиф Леонидович был совсем никуда, ходячий мертвец, но в душу закрались подозрения, вот и хочу выяснить у Лины простую вещь. Так ли плох был ее муж, как рассказывают, или его кончина – результат ошибки хирургов?
Лина вскочила, вытащила из бара бутылку коньяка, налила себе фужер и, не предлагая мне спиртное, ответила:
– Хуже некуда! Иосиф в Германию летал, думал там оперироваться, так немцы только руками замахали: найн, найн. У него сердце больное, диабет, целый букет!
– Значит, у вас нет никаких претензий к центру?
– Ни малейших, – фыркнула Лина, – сделали, что могли, он даже не сразу умер, а через десять дней. Так что большое им спасибо.
– Почему? – удивилась я.
Лина хихикнула и легла на диван. Похоже, хозяйка слегка перебрала.
– Почему? Да за то, что сумели объяснить муженьку про завещание. А то он совсем уже на тот свет отъехать собрался, а о молодой жене забыл. Вот врачи и напомнили…
– Долго вы еще трепаться будете? – донесся недовольный голос, и в комнату вошел обнаженный по пояс парень. – Спать хочется.
– Сейчас, котеночек, – пропела Лина, – выставлю эту, и пойдем баиньки.
Очутившись на ледяной улице, я затряслась и постаралась побыстрей влезть в машину. Да уж, вдова Иосифа Леонидовича не слишком убивается по безвременно ушедшему мужу. Кажется, она очень довольна сложившимся положением. Осталась с хорошими деньгами, домом, молодая, вон, завела себе красавца любовника. Нет, в этой семье тоже никто мстить не станет.
ГЛАВА 19
На следующее утро я, зевая, выползла на кухню и обнаружила там Леву, развязывающего ботинки на Люсе. Увидав меня, мужик вздохнул:
– Неудобные какие, завязочки тоненькие, лапы у этой твари когтистые, весь измучился…
Наконец вараниха освободилась от обуви. Цокая лапами и шлепая хвостом, она подошла к табуретке и замерла.
– Вот ведь тварь, – усмехнулся Лева, – думает себе что-то, небось мозги имеет.
– Мозгов-то у нее побольше, чем у иных людей, – сообщила, входя, Капа.
Сегодня на старушке красовались ярко-синие слаксы и ядовито-розовая водолазка. Немного смелое сочетание, если учесть ее возраст, но покажите мне статью в Конституции, где сказано, что даме после шестидесяти нельзя носить одежду контрастных цветов?
– Сосисочки совсем сварились, – удовлетворенно отметила Капа и ловко швырнула две штуки на тарелку.
Но они, попав на край, не удержались и шлепнулись на линолеум.
– Не поваляешь, не поешь, – бодро заявила никогда не унывающая старушка, – эй, Муля, топай сюда, харчи по полу рассыпаны.
Но прибежавшим на зов собакам не досталось ничего, потому что Люся, сидевшая словно истукан возле табуретки, вдруг стремительно рванулась вперед и проглотила «угощение».
Все молча уставились на вараниху.
– Слушай, ты уверена, что она травоядная? – осторожно спросила я у Капы.
Та пожала плечами:
– Ванька велел кормить ее овощами, говорил, она мясо не жрет. Я ей все время капусту шинкую, морковку тру, яблоки режу… Люська, правда, сначала рожу воротила, а потом трескать стала.
– Откуда вы ее взяли? – продолжила я допрос, на всякий случай отодвигаясь от ящерицы.
Капа хмыкнула:
– Ванька, когда со своей женой развелся, захотел, как он говорит, живую душу около себя иметь, но чтобы всегда молчала, уж больно его бывшая супружница разговорами достала. Жениться еще раз у него не получилось, немую сироту искал, а потом решил, что лучше всего ящерка.
– Почему не кошка с собакой?
Капа развела руками.
– А ты его спроси, не захотел нормальных животных, мышей он боится, поэтому крысы и хомяки отпали тоже. Поехал на Птичку да и привез Люську. Она сначала маленькая была, а теперь вон какая вымахала. Морда на кухне, хвост в другой комнате.
