Татьяна Луганцева - Сердце разбитой кометы
– Убили? – ахнула Тоня.
– Охранник умер прямо на месте, а вот Ольгу Ивановну в тяжелом состоянии увезли в больницу, – ответила Валентина Петровна, промокая уголки глаз носовым платком.
– А бандиты? – прошептала Антонина.
– Не помнишь? Оба обезврежены. Ты постаралась! – воскликнула Валентина Петровна.
– Я? Я тут при чем? – даже испугалась Тоня.
– Так обоих ты и уложила! – радостно сообщила ей Валентина Петровна.
– Как я? – оторопела Тоня, уже быстрее приходя в себя.
– Один упал как подкошенный, только дотронулся до тебя!
– Действительно… – вмешался медицинский работник. – По предварительным данным, смерть произошла от острой сердечной недостаточности, мгновенно.
– Вот я и говорю, дотронулся до Антонины и упал. Наверное, от твоей неземной красоты! – хохотнула Валентина Петровна. – Нечего ходить на дело, когда сердце такое слабое!
Антонина посмотрела на ее возбужденное лицо с пластырем на виске и удивилась, чему она так радуется? Валентина Петровна перехватила ее взгляд и, словно прочитав ее мысли, ответила:
– Подруга, мы живы остались! Это ли не чудо? Две безоружные тетки против двух вооруженных детин! Да за такое везение в Книгу рекордов Гиннесса надо сразу записывать.
– Везение весьма сомнительное, – буркнул следователь. – Не успела приехать в Питер, как кругом одни трупы.
– И я тоже хорош. Не надо было оставлять ни на минуту! – согласился Трофим. – Еще подумал: да что может случиться? В музее?
– Первый раз у нас в музее такой дерзкий налет, – сказала Валентина Петровна, подмигивая Антонине. – Я же все-таки успела нажать на кнопку вызова полиции. Быстро приехали, да только вязать уже никого не надо было, все и так было тихо-мирно.
– А что со вторым бандитом? – спросила Антонина, потому что этого совсем не помнила. – Он тоже дотронулся до меня и умер?
– Так когда он наставил на тебя пистолет… – начала сотрудница музея.
– Это я помню как раз.
– Вот! Ты вдруг повалилась в обморок. И при этом сшибла тяжелый медный торшер, которым его и стукнуло по голове.
– Стукнуло его так, что он в коме, – отметил следователь мрачным голосом. – Что очень плохо. Один умер от сердечного приступа, видимо, испугавшись, что ограбление пошло не по их сценарию, другой в коме. Нам и допросить-то некого. Кто надоумил? Кто заказчик?
– Я не хотела, – упавшим голосом сказала Антонина.
– Так вас никто ни в чем и не обвиняет, – успокоил ее Максим Юрьевич.
– А вот Геннадия Альфредовича почему-то до сих пор нет, – вздохнула отважная сотрудница музея. – Он и не знает, какие страсти творятся у него в хозяйстве. Слава богу, что ничего украсть не успели. Хотя это такая мелочь по сравнению с гибелью людей.
– А позвонить ему? – спросил Трофим.
– Так не отвечает! – воскликнула женщина. – Что хочешь, то и делай! Придет, узнает!
– Ну уж вами он точно должен гордиться, – отметил подполковник Соловей.
– Мы защитили коллекцию камей, бандиты нацелились именно на нее, – сказала Валентина Петровна. – Понятное дело! Они самые дорогие. Хотели быстро сцапать и быть таковыми! Но не получилось.
– А вот насчет платья императрицы – зря вы так с ним, – все-таки отметил Максим Юрьевич, который не мог спокойно смотреть на то, во что была одета Антонина.
– Далось вам это платье! Между прочим, оно нас и спасло! Если бы я Антонину туда не запихнула и не затянула бы ее так, что она потеряла сознание, мы бы сейчас с вами не разговаривали! Это дух Екатерины нам помог! У Антонины это получилось совершенно случайно и очень вовремя, – сказала Валентина Петровна, и с ней трудно было не согласиться.
Трофим отвел следователя в сторонку и спросил:
– Мы можем уйти? Тоне отдохнуть надо.
– Да, конечно, вы свободны, – задумчиво произнес Максим Юрьевич. – Здесь, более менее, все понятно. Конкретный разбой с целью наживы. И с предыдущими покушениями на Антонину это преступление никак не связано.
Трофим дождался, пока Антонина переоделась в свою одежду, испытывая при этом чувство настоящего блаженства, и они пошли в отель.
За столом администратора никого не было.
– Плохо у вас тут с охраной, – отметила Антонина в свете последних событий.
– Как-то не думал Никита на эту тему, хотя согласен с тобой, надо было бы, – ответил Трофим, дыша ей в затылок. – Я соскучился по тебе.
– Мне не до тебя было! – рассмеялась Тоня. – Но тебя рада видеть всегда, ты это должен чувствовать.
Трофим открыл дверь в номер и встал в проеме как вкопанный. Тоня уперлась в его мгновенно напрягшуюся спину.
– Что ты, Трофим? Проходи.
– Подожди… Не заходи сюда… – как-то странно сказал он.
Она тут же нырнула ему под мышку и заглянула в комнату. На их кровати, где они совсем недавно занимались любовью, лежал мертвый Геннадий Альфредович.
– Да не дрейфь! – весело сказала Антонина и смело направилась к господину Моисееву.
– Тоня, стой! Что ты делаешь? – занервничал Трофим.
– Чего ты так испугался? Это розыгрыш! Я уже видела однажды. Ну вы и проказник, Геннадий Альфредович! А Валентина Петровна вас разыскивает. Вы знаете, что, пока вы тут развлекаетесь, в музее происходят жуткие вещи?
– Тоня… – подал робкий голос побледневший Трофим, но она ему только задорно подмигнула и продолжила свой обличительный монолог:
– Вот говорила вам Валентина Петровна, что ваше увлечение добром не кончится, а вы ее не слушали! В прошлый раз, когда вас хоронили, умерла молодая девушка, а сегодня, когда вы опять прикинулись покойником, чтобы разыграть меня, в вашем музее произошло преступление… убиты люди… Почему вы не встаете? Я не шучу! – замерла Тоня.
– Он мертв, успокойся… – как можно мягче произнес Трофим.
– Как мертв? – растерянно посмотрела на него Антонина. – Совсем?
– Совсем… Подойди ко мне.
– Нет, – пискнула Тоня, не веря, что все это происходит с ней, да еще в один день. – Я проверю?
– Не подходи, – буркнул Трофим и подошел к телу. – Черт, совсем холодный уже. Останься, я за Максимом Юрьевичем! Он наверняка еще со своей следственной группой в музее, мы снова обеспечим их работой… Да что же это такое? – выдохнул Трофим и вылетел из номера.
– Ну уж нет! Я тут не останусь! – И Антонина рванула за ним следом.
От рыданий Валентины Петровны просто кровь в жилах стыла. На Максима Юрьевича было страшно смотреть. Казалось, что он даже в размерах уменьшился и старался ни с кем не встречаться взглядами. Кто-то словно издевался над ним, сея труп на трупе. Ему постоянно звонили сверху и требовали объяснений. А он объяснить ничего не мог. Максим Юрьевич с ужасом смотрел на Антонину, словно на вестницу смерти. И казалось, спрашивал ее: зачем ты приехала сюда? Зачем? Чтобы я никогда не получил повышение? Или для того, чтобы, наоборот, меня уволили из органов?
– Максим Юрьевич, следов борьбы нет, – тихо произнес молодой мужчина с унылым лицом. – Знаете, у него из галстука вырвали антикварную булавку с изумрудом и воткнули в шею, попали в артерию, вот и все. Это объясняет обилие крови вокруг. Умер он не сразу, ему просто не оказали помощь, истек кровью в течение пятнадцати минут.
– А почему он не выполз в коридор? Не позвал на помощь? – спросил следователь.
– Кто его знает? Может, убийца не выпускал. А может…
– Что?
– Запах от трупа характерный. Он мог быть очень пьяным и просто сам не смог встать. Такое тоже возможно. А сколько промилле у него в крови было, покажет анализ. А может, он уже заснул пьяный и убийца воспользовался моментом, так старик умер в этом случае, даже не проснувшись.
– Я понял тебя, спасибо, – кивнул Максим Юрьевич, растерянно глядя на Трофима. – Я должен знать, где каждый из вас был сегодня поминутно.
– Из нас? – даже переспросил Трофим.
– Из вас! Представьте себе! Между всеми этими преступлениями и вами явно какая-то связь! Или вы поспорите? Второй труп в этом отеле.
– Я не собираюсь ни с кем спорить. Мы с Тоней были вместе в Эрмитаже, затем я ее проводил до художественного музея, а сам поехал на этот чертов коллайдер, будь он неладен! Не умеешь строить – не строй! Так нет! Надо как в Швейцарии, только если что-то летит, почему-то рядом нет людей, кто бы смог все исправить.
– А я все время была с Валентиной Петровной. Почему вы к нам пристали? Нас хотели убить. Мы жертвы!
– Да вокруг вас сплошные трупы! – ответил ей Максим Юрьевич, с большим сомнением глядя на Тоню.
– Вы так говорите, словно расстроились, что мы еще живы, – заступился за нее Трофим. – И я чувствую, что вы сами ничего не знаете, у вас ни одной версии нет, а следовательно, и нам никто не поможет, кроме нас самих.
– Вот только сами ничего не предпринимайте! – отмахнулся он.
– Мы задержаны? – уточнил Трофим.
– Не говорите глупостей! – ответил Максим Юрьевич.
Тело Геннадия Альфредовича положили в пластиковый пакет и унесли под рыдания Валентины Петровны.
