Дмитрий Леонтьев - Дипломатия греха

       - Да,- признался я.

       -Вот видите. Мне еще более или менее повезло: соседи были вполне приличными людьми, а вот три года назад, когда был еще жив Степка, царство ему небесное, алкаш наш... Ох, и намучились мы с ним. Куда только ни обращались, куда только ни писали... Всю душу выел, стервец. Потом опился “красной шапочкой” и помер. Помните, продавали одно вре­мя в ларьках технический спирт в пузырьках с красной кры­шечкой? Вот он с другом и позарился на дешевизну. Друга-то откачали, а он...

       -Анастасия Дмитриевна, -попытался вернуть я разго­вор в нужное русло. -Постарайтесь припомнить, этот мо­лодой человек, который вас расселял...

       -Сашенька?

       -Да, он. Он ничего не говорил, на кого работает? На фирму или на частное лицо? Для кого он расселял квар­тиру?

       Женщина задумалась. Я смотрел на ее худые, оплетенные вздувшимися венами руки много работавшего человека, на изношенную, почти развалившуюся мебель в квартире и чув­ствовал, как настроение портится все больше. Сколько я уже повидал вот таких убогих квартир, населенных обычными, честными людьми, а Все никак не могу привыкнуть. Видимо, дело в контрасте. На всю жизнь мне запомнилась люстра в одной из ограбленных квартир. Люстра стоила примерно столько, во сколько оценивается новая “девятка”. Квартира принадлежала проститутке.

       -Нет, сказала женщина, -не припомню... Шустрый такой молодой человек, разговорчивый, очень уверенный в себе. С ним что-то не так?

       -Все так.. В духе времени. Этот молодой человек оставил без крыши над головой одну из ваших соседок

       -Ох, батюшки!.. Уж не Ефросинью ли Петровну?

       -Ее.

       Прикрыв рот ладошкой, она в испуге посмотрела на меня:

       - Как же так? Такой обаятельный...

       -Я еще не видел ни одного мошенника грубияна. Аферисты, как правило, все очень милые и душевные люди. А старуха без кола, без двора осталась. Вот и хочу я найти этого “обаяшку”;”, чтобы спросить у него: “Как же так получилось?”

       -Ай-яй-яй! Беда-то! Ефросинья Петровна совсем старенькая, пропадет ведь... У нее ни родственников, ни друзей. Одна на белом свете... Знаете что... Приводите ее ко мне. Сын у меня в армии, только через полтора года вернется, одна комната свободна. Проживем.

       -Спасибо вам огромное, Анастасия Дмитриевна. Огромное спасибо... Она пока у моего друга остановилась, человек он хороший, священник, он за ней присмотрит. А там, глядишь, может, и сможем ей, чем помочь. Но все равно спасибо. Не смею больше вас задерживать, и так два часа отнял, почти ведро чая выпил. Хочу еще дотемна успеть других ваших соседей навестить. Я встал и пошел к выходу.

- Подождите, - окликнула она меня.- Может, я и смогу вам, чем помочь. Есть... Был у нас один шабашник, знаете, это когда...

-Знаю, -улыбнулся я, -что такое шабашник, я знаю.

       -Вот и с нами такой жил. Колька Москалев. У него с женой на двоих комната была. А потом, когда ребенок родился, им Степки, покойного, комнату отдали. Ну и очень уж лю­бил он по каждому поводу это, - она выразительно щелкну­ла себя по кадыку, -как нового человека заприметит, прилипнет, словно банный лист, не отвяжешься: “Выпьем да выпьем:”;”. Водопроводчик ли придет, почтальон ли, все еди­но. Мужиков у нас только двое было -он да еще Михеич, но тот язвенник, нельзя ему. Вот он к этому парнишке и прилип. Все убеждал обмыть размен. Тот по первости упирался, а как дело к концу подходить стало, бумаги уже офор­мили, квартиры осмотрели, совратил-таки его Колька. Накупили они чего-то там и до утра песни орали. Я когда к ним заглядывала, просила потише себя вести, слышала, как жа­ловался он Кольке на жизнь. Рассказывал что-то. А больше он ни с кем и не... Поможет вам это?

       -Очень поможет. Как раз к этому Мос...

       -Москалеву, подсказала она, -его дружки Колька­Москаль зовут. Вот к этому Москалю сейчас и пойду.

       -А коли не получится чего, так вы ее к нам приводите, не пропадем.

*  *  *

       Квартиру Москалевых я отыскал на окраине города, на последнем этаже серой пятиэтажной “хрущевки”. Из-за от­сутствия лифта подниматься пришлось пешком. Дверь дол­го не открывали, затем послышались быстрые шаги босых ног и на пороге появился сухощавый мужичонка с непро­порционально длинными костлявыми руками, большой ло­бастой головой и веселыми водянистыми глазками под бес­цветными, едва видимыми бровями. Одет он был в синюю, давно не стираную майку и растянутые на коленях шаровары.

       -Ко мне?

       -Если передо мной Николай Москалев, то к вам.

       -Проходите, только осторожненько, не заляпайтесь ремонт у нас. Только недавно квартиру получили, теперь вот обстраиваемся. Проходите на кухню, там почище.

       -Спасибо. Собственно, я к вам именно по этому вопро­су. Обменно-разъездному. Я офицер уголовного розыска, старший лейтенант Куницын. Ваш тезка, тоже Коля.

       -Будем знакомы, -он протянул мне измазанную мелом ладонь, спохватился и, быстро отдернув руку, предложил, присаживайтесь. Вот тут, на табуретку. Я жену с дитем пока К теще отправил, на время ремонта, чтоб краской да лаком не травились... А может, это?. По чуть-чуть?

       -Что? Ах, это ... Нет, спасибо.

       -Да всего-то по пять капель. Чуток? Закуска что надо. Жинка расщедрилась. Ремонт -дело такое, к нему с душой подходить надо, а для души, как водится... Ну, давай, коман­дир, дело к вечеру близится, не узнает начальство. Все, я уже достаю. Не обидь.

       -Куда деваться... Только по пять капель.

-Вот это дело, -обрадовался он, стягивая со стола за­крывавшую стаканы газету. -Вот это уже разговор.

       Из холодильника появилась запечатанная бутылка “Столичной” и квашенная с клюквой капуста. Наполнив стака­ны на треть, Москалев протянул один мне:

       -За знакомство. Некоторое время мы сидели, молча, отдавая дань, умело заквашенной капусте.

       -Жена готовит, -пояснил Москалев, -когда в деревню в Подмосковье ездим. У меня мамка в Мытищах живет. Я сам оттуда. Красивые места.

       -Знаю, -согласился я, -бывал там. -Но Москва разра­стается, сейчас уже не то, что лет пять назад... Коля, я к тебе вот по какому вопросу. Вашу коммуналку расселял паренек по имени Саша...

       -Был такой, точно. Неплохой парень, только... Только не из наших он.

       -В каком смысле?

       -Ну, это, новое поколение. Хочет много и все сразу, и при этом, чтоб поменьше работать. А так не бывает. Прав­да, если только честно работать, то тоже мало что получит­ся... А золотой середины нет. Вот взять, к примеру, меня. Я простой мужик, свою копейку своими руками зашибаю, а еще два года назад, на заводе... Ох, лучше не вспоминать! Вот ты многих людей на своей работе видишь, с разными уровнями общаешься. Так скажи мне: будет лучше?

       -Не знаю, -честно признался я. -Будет ли лучше, не знаю, но что по-другому будет, это точно. В каждом поколе­нии есть что-то плохое и что-то хорошее, просто в памяти мы держим только хорошее и сравниваем с плохим в настоящем.

       -Но раньше я мог прожить на зарплату, а коль повезет, так еще и на телевизор отложить. Не боялся вечером во двор выйти. У меня дочка растет. На себя я уже рукой махнул, виллы и яхты мне не светят, спиваюсь потихоньку, а вот за нее страшно. Вырастет она и плюнет мне в глаза за ту жизнь, что я ей дал.

            -Это от тебя зависит. Воспитай ее, выучи, дай знание и силы для борьбы в этом мире.

      -В мире жить нужно, а не бороться с ним.

      -Так ведь от нас зависит, каким мир будет. Не от безли­кой толпы, а от каждого в отдельности. Вот мы с тобой, как ни крути, а работаем, что-то делаем, хоть, как ты выразился, виллы и яхты нам не светят, но и с голоду не помрем. Че­стные и умелые руки всегда нужны будут.

      -Не знаю, -покачал он головой, -боюсь я. Мало что от меня сейчас зависит. И хочу работать, а где? Кто для меня отвел ячейку, в которой я должен жить? Почему моя дочь никогда не сможет получить образование, которое могут дать своим детям чиновники от партий и ворье всех мастей? Почему у нас всегда так много вопросов и так мало ответов?

      -Не знаю, Коля, не знаю. Я не философ. Я верю, в человека и не верю в общество. Столько в мире разных путей... Наверное, необходимо дать возможность людям делать то, что они умеют, к чему у них душа лежит. Законы вылить в бронзе, а не переписывать каждую неделю... Но главное дать веру. Хотя бы в себя, в свои силы, в то, что от тебя хоть что-то в этом мире зависит...

      Москалев подумал и согласился:

      -Принимается... Так что тебя в этом Саше интересует?

      - Все. Все, что он рассказывал о себе. Любая информа­ция, которая поможет его найти. Если он называл телефон, то телефон, если говорил о любимом ресторане или спортивной секции, то и это сгодится. Нужен мне этот парень.