Дмитрий Щеглов - Участковый – Васька Генерал
Никто не успел заметить, когда взвился в воздух водитель Володя. Молнией он пролетел посредине гостиной и вышиб хлестким ударом Мясоедова из кресла. Два не худых тела, рыча покатились по полу сжимая руки на горле друг друга. Сидевшая молча в углу Зоинька вскочила и как ужаленная бросилась спасать своего благоверного. Между тем никогда не стоит лезть разнимать двух сцепившихся псов. И тебе может достаться. Если бы у хозяев была поменьше гостиная, возня бы происходила на одном месте, а так они катились прямо на Зоиньку. Ни минуты не раздумывая она бросилась на обидчика своего мужа и вцепилась со спины ему в горло. Теперь каток из трех тел катился по полу. Никто не знал что делать? Участковый вдруг все бросил и исчез на кухне. Полина пробовала их увещевать:
– Зоя! Костя! Вы ведь цивилизованны люди. Володя уймись!
Эдит поджала ноги и с туфлями взобралась на диван. А клубок начал хрипеть.
– Тяни его за ноги! За ноги тяни! – хрипел Костя Мясоедов.
– Сволочь! За ноги тебя в морг самого потянут! – огрызался водитель, успевая еще пнуть Костю ногой.
– Хр…р!
– Ой, мамоньки! Вы оба на мне!
– Радуйся дура! – успевал огрызаться Володька. Клубок из трех тел ударился об посудную горку.
– Хрусталь не побейте! – со смехом воскликнула Эдит.
– Ну, мальчики! Ну, перестаньте! – трогала за плечо, то одного, то другого Полина. В любой битве, в любом сражении наступает переломный момент, когда одна из сторон начинает теснить другую. Семейная чета оказалась дружнее и крепче единоличника водителя. Они прижали его к полу, а Зоинька наступила ему коленом на грудь, накрыв широкой юбкой лицо поверженного противника.
И в этот трагикомический момент, на сцене импровизированного театра появился участковый с ведром воды. Им, троим лежащим на полу, показалось, что Ледовитый океан вышел из берегов и цунами докатился до десятого этажа. Клубок моментально распался. Участковый пояснил:
– Лучшее средство разнять дерущихся кобелей. Жизнью проверено!
Кое-как встали с пола. Зоинька кокетливо отряхивала юбку. Водитель ошалело крутил головой. Холодный душ его видно вмиг отрезвил, и он начал соображать, что занесло его совершенно не в ту степь. А Костя Мясоедов отплевывался и ругался. На него тоже нашло просветление.
– С ума все посходили! Кто сказал, что Роман пропал? Я спрашиваю, кто? Кому первому пришло в голову, что его заказали, что его убили?
– А ты Костя, что думаешь? – с надеждой в голосе спросила хозяйка дома.
– Тут и думать нечего! Роман всегда был падкий на деньги, сама лучше меня знаешь. Знаешь, на какой крючок его подловила. Если ваша депутатша, как вы говорите, стоит пятьдесят миллионов зеленых, он обязательно подъехал бы к ней. Правильно французы говорят, шерше ля фам, ищите женщину.
– Да, но вот, Генерал… – Полина указала на участкового. Мясоедов смерил ее недовольным взглядом. Он считал, что участковый, не вовремя вмешался. Победа клонилась в их, семейную сторону. Сейчас бы он праздновал триумф, жена бы не могла им налюбоваться, а вынужден, мокрые перья, то бишь пиджак сушить.
Неожиданно старший лейтенант засуетился.
– Мне в управление надо сбегать. Вдруг результаты экспертизы по пальчикам и по крови готовы. Я мигом.
Задерживать его никто не стал.
Когда за ним закрылась дверь, все с облегчением вздохнули. Дамы предложили мужчинам раздеться и обсушиться. Мясоедов ревниво наблюдал за Володькой. Тому первому предложили облачиться в одежду хозяина. Полина подала ему тренировочные брюки, и мягкую, шелковую сорочку.
Затем наступила очередь Кости Мясоедова.
– Выбирай, что хочешь сам! – сказала она, раздвигая двери встроенного шкафа во всю длину прихожей.
– Я помогу ему! – подошла Эдит. В это время к ним подскочила Зоинька.
– Не надо! Я сама!
– Сама! Так сама! Кто бы обиделся, драться полез, – с насмешкой сказала Эдит, – а я со стороны с любовью посмотрю! – и все-таки, не преминула уколоть Зоиньку, – Сильная, ты однако, два мужика на тебе сверху барахтались, а ты хоть бы пискнула.
И не дожидаясь ответа, вернулась в гостиную.
Когда немного разобрались, дамы решили сеть втроем и поговорить, миром и ладком, а мужчинам, установившим между собой показное перемирие преложили перейти на веранду пить пиво. С пивом переехало и бутылка виски. Она лучше соответствовала настроению обеих мужчин. Удобно устроившись в шезлонгах, наполнили стаканы янтарным напитком.
Полина выкатила им столик с закусками.
– Отдыхайте мальчики. Вы сегодня перетрудились.
– Веселитесь девочки…
Под укоризненным взглядом Полины Костя Мясоедов осекся.
Интересы обеих сторон, мужской и женской были соблюдены. В кругу, разделенном по половому признаку легче обсуждать скользкие темы. У трех дам; Полины, Эдит и Зоиньки вдруг появилось столько нерешенных проблем.
Глава 20
Костя высоко поднял стакан:
– За твое здоровье! – сказал он Володьке водителю и сделал большой глоток. Огненная жидкость приятно разлилась по телу. Напряжение, сковывавшее его весь вечер, бесследно исчезло. Осталось чувство покоя и умиротворения. Ничего страшного пока не случилось. Зря Полина гонит волну и нагнетает обстановку, подумал он. Роман жив и здоров.
И все-таки беспокойно-навязчивая, смутная мысль делала свое черное дело. Она подспудно точила мозг Мясоедова. А если прав…
Именно это «если» и подвинуло Константина на этот неторопливый, иносказательно-обтекаемый разговор.
– Володя, где ты научился так хорошо схватывать детали и разбираться в людях?
– Учили!
– А что ж ты тогда простым водителем работаешь?
Вопрос, поставленный Мясоедовым, что называется прямо в лоб, мог вызвать двойственную реакцию. Володя должен был оскорбиться и резко поставить на место откровенно тщеславного, напыщенного собеседника, или вообще прекратить разговор. Между тем он не сделал, ни одно, ни второе, а спокойно, ровным голосом ответил.
– Если бы я не спорол в свое время по идейным соображениям глупость, то был бы сейчас совсем в другом месте и с другими возможностями.
– Жалеешь?
– Жалею!
Что ж разговор идет достаточно в открытую, подумал Мясоедов и спросил:
– Ну, а если бы тебе представилась возможность вернуть все назад, как бы ты поступил?
– Задним числом, все мы умные! – с усмешкой сказал Володя. – Если бы мне представилась возможность переиграть историю и вернуть время вспять, я бы в первую очередь решил свои материальные проблемы, а потом все остальные.
А парень не глуп, посмотрим, что он хочет, подумал Мясоедов и спросил:
– Значит, ты считаешь, что работа простого водителя не соответствует твоим потенциальным способностям?
Володя вежливо поправил Мясоедова.
– Водителя-охранника.
– Тем более! Водителя-охранника.
Дальше в неторопливом разговоре начинался скользкий спуск в долину обоюдных интересов. А упиралось все в одно. Жив генеральный директор или нет? Если жив, разговор не стоило продолжать, завтра все вернется на круги своя. Если же его место освободилось, то Косте надо уже сейчас думать о своей команде. С кем он останется?
И тут его прошиб холодный пот. Эдит две недели, как подводит его к мысли о директорстве. А ведь она, несмотря на внешний наив, шагу по жизни не ступит прежде не подумав. И водитель сегодня весь вечер уверял, что Кизякова Романа заказали, переводя стрелки с одного на другого. Они знали что-нибудь или догадывались? Дыма без огня не бывает.
И сама хозяйка Полина горем убита. Никто из них не верит, что Роман жив. Один он, Костя, несет какую-то чушь насчет появившейся новой пассии Кизякова Романа, виртуальной пассии, которую никто не видел. Водительская Ольга не в счет.
Волна страха накатила на Мясоедова. Утро нового дня готово было встать в багрово-красных, кровавых красках. А его, Костю Мясоедова, жизнь выталкивает на передний план. И он, как гладиатор на арене цирка должен быть готов встретить любого соперника, любую неприятность.
Мясоедов сделал осторожный шаг, и как перед прыжком в воду, когда пальцем пробуют воду, спросил:
– У тебя предчувствие было насчет Романа Октябриновича или ты оперируешь действительными фактами?
Вопрос, конечно, был сформулирован провокационно. Если водитель ответит, что он что-то знал и не предупредил директора, то ему можно инкриминировать соучастие, в крайнем случае молчаливый сговор с похитителями не оставившими пока следов своего преступления. Это пока нет следов, а завтра их масса появится, если милиция захочет. Бесследно только миражи исчезают. А Кизяков Роман имел вполне упитанную плоть.
Водитель даже не повернул головы в сторону Мясоедова. Ответил он просто, расставив сразу все точки над «i».
– Когда вы пойдете наверх, меня вполне устроят, десять процентов!
Скотина! Хам! Провокатор! Какими только эпитетами не награждал мысленно Мясоедов водителя. За кого он его принимает? Что кроется за его словами? Он хочет сесть на его хлебное место? Стать заместителем директора? Так его надо понимать? Значит Кизяков Роман действительно того? Вот так ответ!
