Наталья Александрова - Джакузи для Офелии
Когда дверь семнадцатой квартиры уже закрывали, со стенки с жутким грохотом сорвалось допотопное оцинкованное корыто. Тут же в глубине квартиры раздался знакомый Лоле глухой удар, и страдальческий голос из-за хлипкой стенки прокричал:
— Ну дадут мне когда-нибудь выспаться? Сволочи! Мне же сегодня в ночную смену идти!
Лола схватила корыто и с непонятным самой себе злорадством со всей силы грохнула им о старухину дверь. Жуткий трезвон заглушил матерные вопли пытающегося заснуть соседа и шипенье старухи Крестовоздвиженской. Запуганный Лолой Кузьмич в коридоре не появился.
Лола села в машине рядом с носилками. Когда машина тронулась, Надя открыла глаза и проговорила:
— Где я? Что со мной?
— Не беспокойся, — Лола взяла ее за руку, — все будет хорошо. Тебя везут в больницу, полежишь несколько дней и будешь, как новенькая.
— Ко мне приходил мужчина, — прошептала Надя, — он спрашивал о тебе и об Ирине, а потом схватил за шею, и больше я ничего не помню…
— Ты его раньше не видела?
В ответ Надя покачала головой. В ее глазах появился страх.
— Не беспокойся, — повторила Лола, — в больнице он тебя не найдет. Скажи мне только одно, если можешь — где ты встретилась с Иркой? Ну, в тот раз, когда она спрашивала обо мне? Или ты не помнишь?
— Почему же не помню? Это было на Среднеохтинском проспекте, около кафе «Калитка». Я ездила к одной клиентке… ну, с этой дурацкой косметикой… — Надя несколько секунд помолчала, то ли собираясь с силами, то ли припоминая, — а она вышла из кафе, тут мы и столкнулись…
— И все? Больше ты ее в последнее время не видела? — Лола мягко положила руку на лоб подруге. — Ну, не напрягайся… тебе нужно отдохнуть. Если можешь — немного поспи…
— Ну что? — тревожным вопросом встретил Маркиз Лолу, когда она добралась домой. — Успела?
— Еще немного, и было бы уже поздно, — хмуро сказала Лола, и Леня счел за лучшее не говорить ей, что он и сам-то чуть не забыл про несчастную Надежду и вспомнил только в последний момент.
— Слушай, я ненавижу Ирку! — вскричала Лола. — Ну как можно быть такой скотиной? Сначала она хладнокровно подставляет меня, потом убивает ни в чем не повинную Надьку…
— Может быть, тебе станет легче, если ты узнаешь, что Ирина очень просила своего компаньона этого не делать, — заметил Леня, — правда, перед этим она сама и выдала подругу, то есть дала ему все ее координаты…
— Вот видишь… — заметила Лола.
— Ладно, если ты будешь меня слушаться во всем, возможно, нам и удастся твою подружку наказать.
Лола подавила застывший на губах резкий ответ и как пай-девочка села на стул, сложив ручки на коленях. Леня вкратце передал ей разговор, подслушанный в машине, и все свои дальнейшие действия, упустив только позорное отступление перед неподкупным Шариком.
Вся первая половина следующего дня прошла в хлопотах. Леня звонил своему приятелю и помощнику по кличке Ухо и имел с ним довольно долгую беседу. Ухо был классным специалистом по машинам. Он мог угнать любое транспортное средство. На этот раз Маркизу понадобился шестисотый «Мерседес», и Ухо, пренебрежительно хмыкнув, заявил, что такое ему угнать — раз плюнуть.
Без семи минут пять возле служебного подъезда Мариинского дворца остановился сверкающий черным лаком шестисотый «Мерседес». Возле этой цитадели городской законодательной власти такие машины составляют едва ли не большинство, поэтому никто не обратил на черный «мерс» внимания. За рулем сидел жизнерадостный парень в коричневой кожаной куртке, в котором с большим трудом можно было узнать Ухо. Как уже говорилось, в том, что касается машин, Ухо не имел себе равных. Он мог раздобыть любой автомобиль, от новенького «Феррари» до карьерного самосвала и от инкассаторского броневика до открытого лимузина вроде тех, на которых прежде принимали парад на Красной площади.
Сегодня Ухо всего лишь изображал Лениного шофера — задача слишком простая для такого профессионала.
Сам Маркиз сидел на заднем сиденье, как и полагается высокопоставленному чиновнику, чью роль он сегодня играл.
Узнать Леню было непросто: он изучил все, какие смог достать, фотографии и видеоизображения Евгения Лисичкина и с Лолиной помощью загримировался под покойного политика.
«Мерседес» остановился в нескольких метрах от входа во дворец.
Полицейский, дежуривший неподалеку, сделал несколько шагов в его сторону: он хотел на всякий случай проверить документы водителя, остановившегося так близко от обители власти. Однако, увидев номера машины, поднес ладонь к козырьку в почтительном приветствии и вернулся на свой пост: Ухо повесил на «Мерседес» правительственные номера.
Из подъезда один за другим выходили служащие.
Наконец, ровно в пять часов, на пороге появился тот, кого ждал Леня.
Хмурый мужчина в темно-сером плаще мелкими шажками направился к площади, уставившись глазами в тротуар.
Леня распахнул дверь машины и вышел навстречу Черепкову. Тот приближался, не поднимая глаз.
— Извините, — проговорил Маркиз, резко дернув шеей, как будто ему мешал воротничок, — я человек не местный, ищу Мариинский театр, а меня отправили сюда. Это ведь не театр?
— Что? — зять несравненной Серафимы Петровны поднял голову. Увидев Леню, он моргнул и попятился, словно перед ним появилось привидение. Маркиз, для усиления эффекта, еще раз дернул головой.
— Я ведь вижу, это точно не оперный театр, — повторил он, вплотную приблизившись к Черепкову, — здесь нет ни хороших голосов, ни слаженного кордебалета… только богатые декорации. Может быть, это театр комедии, а скорее всего — цирк или даже паноптикум… а что это вы так побледнели?
Черепков растерянно уставился на Маркиза. В его глазах, наконец, мелькнуло осмысленное выражение, и он, ничего не сказав, быстрыми шагами направился к своей машине.
Леня вернулся к «Мерседесу» и сел, на этот раз на переднее сиденье, рядом с водителем.
— Ну что, — спросил он, повернувшись к приятелю, — была?
— Была, — подтвердил тот, — ровно в пять на другой стороне улицы остановилась синяя «Хонда», на заднем сиденье сидела женщина. Она внимательно следила за вашей встречей и только что уехала.
— Отлично, — проговорил Маркиз, — рыбка заглотила приманку и как следует зацепилась за крючок.
Ухо вырулил на Исаакиевскую площадь и собирался уже свернуть к Дворцовому мосту, как вдруг Маркиз удивленно присвистнул и попросил приятеля притормозить.
Он увидел на площади интересную сцену, которую непременно хотел досмотреть до конца.
Возле скромной машины Черепкова стояли двое самых натуральных бандитов. Один из них, широкоплечий двухметровый громила с бритым затылком, толстой золотой цепью на колоннообразной шее и лицом, лишенным малейшего проблеска интеллекта, облокотился на скромные бежевые «Жигули», отчего машина ощутимо накренилась на один бок, и меланхолично жевал резинку. Второй бандит, небольшого роста и подвижный, на фоне здоровенного напарника казавшийся особенно щуплым, пританцовывал рядом, поводя во все стороны острым крысиным носом, как будто к чему-то принюхиваясь. Казалось, он и одной секунды не может простоять на одном месте.
Маркиз вспомнил, как Лола описывала двух бандитов, которые побывали в квартире убитого, что-то там разыскивая. Те двое, что стояли теперь возле машины Черепкова, очень подходили под это описание.
Сам Константин Черепков как раз вышел на площадь, по-прежнему двигаясь мелкими частыми шажками и уставившись в землю. При виде его братки явно оживились. Громила оттолкнулся от машины и выпрямился, при этом несчастные «Жигули» горестно застонали, крысеныш замер и сделал стойку. Черепков, видимо, что-то почувствовал и поднял глаза.
Тут же его словно подменили.
Занудный зять Серафимы Петровны резко пригнулся и бросился бежать, как заправский легкоатлет. Он устремился в тихий переулок, отходивший влево от площади, петляя при этом на бегу, как заяц, — видимо, боялся, что бандиты будут стрелять.
Однако братки, видимо, хотели заполучить его живьем, или они не решились применять огнестрельное оружие в непосредственной близости к обители законодательной власти, во всяком случае, они бросились вдогонку за Черепковым. Щуплый «крысеныш» показал отличную спортивную форму, а двухметровый мордоворот, как и следовало ожидать, сильно отставал, топая, как слон, и пыхтя, как разгоняющийся паровоз.
Черепков оглянулся на своих преследователей и юркнул в первую попавшуюся подворотню.
— Я этот двор знаю, — проговорил Маркиз, — он проходной. Подвези-ка меня к другому выходу, к Казанской!
Ухо, как всегда не задавая лишних вопросов, резко повернул руль и погнал «Мерседес» на Казанскую улицу.
— Жди меня здесь! — крикнул Маркиз, выскочив из машины и устремившись в арку проходного двора.
