Люся Лютикова - Доживем до зарплаты
Хозяйка расплылась в улыбке:
– Вам правда нравится? Это мозаика на заказ. А тогда квартира была как после землетрясения. Ну это оказалось к лучшему. Мы с мужем давно хотели сделать ремонт, но все руки не доходили. Как представим, сколько возни нас ждет, пропадало всякое желание что-либо менять. А тут у нас другого выбора не было. Так что мы сразу на капитальный ремонт замахнулись, даже стеклопакеты на окна поставили. Вот, осталось только мебель заказать. Сегодня, кстати, кухню должны привезти.
Я недоумевала: какое отношение Надя имеет к Стремиловой? И где сейчас нахальная провинциалка?
Я осторожно поинтересовалась:
– Простите мое любопытство, но вы лично знали Стремилову?
Надежда вздохнула:
– Ну если коротко, ситуация такая: Стремилова навязалась мне в подруги. Стала часто бывать у нас дома, соблазнила моего мужа. Я узнала об этом, закатила скандал, а поскольку у нас с Вовой еще раньше отношения разладились, то я подала на развод. Я уехала жить к маме, а Танька переселилась сюда…
– И вышла замуж за вашего мужа, – добавила я, вспомнив рассказ Аллы Степановны.
Хозяйка удивленно на меня взглянула:
– Да, так и было. Мужики-то, они что дети малые – смотрят на яркую обертку, а то, что внутри не конфетка, а дерьмо, не замечают. Ну а когда Стремилова показала свое настоящее нутро, Вова понял, во что влип. Танька с работы уволилась, целыми днями шастала по магазинам и салонам красоты, бесконечно тянула из него деньги. Он программист, зарабатывает неплохо, но не олигарх. Ей было мало, она начала пропадать где-то по вечерам, трепалась с какими-то мужиками по сотовому телефону. Ну Вова и понял, что молодая жена ищет ему замену. Не стал ждать, когда она наставит ему рога, первый выставил ее из квартиры.
– Как это – выставил? – обомлела я. – Прямо в чем была, на мороз?
– Ну во-первых, дело было полгода назад, в августе. Во-вторых, дал ей сутки на сборы. А в-третьих, купил Таньке билет на самолет до Волгограда, – хотя, между нами, девочками, говоря, ей бы и общего вагона в поезде за глаза хватило.
Я оторопела. Значит, получается, что еще летом Стремилова улетела в родной город? Неужели она до сих пор там живет?
Надежда подтвердила мое предположение:
– Совершенно верно, сейчас Танька обитает в Волжском.
– А она не могла вновь приехать в столицу?
– Если и приезжала, то ненадолго. Дело в том, что эта квартира находится в собственности у Вовы, он сдуру постоянно зарегистрировал здесь Стремилову, а теперь пытается снять ее с регистрации. Но оказалось, что это не так-то легко сделать. Мы наняли двух адвокатов: один бегает по инстанциям в Москве, другой собирает справки в Волжском. Так вот, второй адвокат подтверждает, что все это время Стремилова фактически жила дома с матерью. Хотите, я дам ее адрес?
Звонок в дверь прервал нашу беседу. Надежде привезли обещанную кухню. И пока хозяйка отдавала распоряжения грузчикам, я размышляла.
Все, что я узнала о Татьяне Стремиловой, не оставляет сомнений: она способна на любую подлость. Если наглой провинциалке наступить на хвост, пожалуй, она может дойти до убийства. Вот только, думаю, история с Верой для нее уже в далеком прошлом. За последние годы Татьяна успела нажить новых врагов. Взять, к примеру, мужа Вову, который обломал ей всю малину в Москве, отправил назад в ненавистное захолустье. Выдрать с корнем у него в квартире все люстры – это еще по-божески! Думаю, Стремилова охотно подсыпала бы ему в сахарницу стрихнин. Также у нее зуб на Надежду: старая жена вновь прибрала к рукам благоверного. Семейная идиллия, блин!
Я поняла, что мне пора уходить. Напоследок я спросила у Нади:
– До меня только сейчас дошло: получается, что вы вернулись к бывшему мужу? Вы ведь сейчас вместе?
Надежда улыбнулась:
– Да, я его третья жена, она же первая. Все наши знакомые считают, что у нас дикая ситуация.
Спрашивают у меня: «Как ты можешь принять его обратно?! Ведь он же тебе изменил!» Да изменил, но честно рассказал об измене. А другие мужья всю жизнь гуляют от жен – и не чувствуют никаких угрызений совести. Мой Вова ошибся, но раскаялся и многое осознал. Я это ценю.
Если мужчина три раза сходит налево, по законам геометрии он возвращается к жене. По всей видимости, Владимиру хватило одного «левака», чтобы понять: лучше законной супруги никого нет.
Глава 30
Если не знаешь, что делать, – ничего не делай. Именно так я сейчас и поступлю. Мои изыскания ни к чему конструктивному не привели, единственная недоброжелательница Веры, по всей видимости, не связана с покушением на нее. Поеду-ка я домой, съем что-нибудь шоколадно-мучное, почитаю хорошую книжку и лягу спать. А завтра, быть может, у меня появится другая идея. Утро вечера мудренее.
Я затрусила по улице. Старая куртка не спасала от мороза, холод пробирал до самых костей. Ничего, в метро отогреюсь. Я припустила быстрей, вскоре вдалеке замаячила буква «М». В подземном переходе было немноголюдно, «час пик» давно прошел. Я остановилась около книжного лотка и принялась разглядывать детективы. Рядом другая покупательница выбирала в цветочной палатке букет.
– Этот сколько стоит? А вон тот? – тыкала она пальцем.
– Везде есть ценники, – ответила ей продавщица.
Дама в песцовой шубе мгновенно взорвалась:
– Да я своим глазам не могу поверить, поэтому и спрашиваю! Неужели эти чахлые ветки – пятьсот рублей?!
– Это орхидеи из Испании, – смиренно объяснила цветочница.
– А эти розы, наверное, прилетели с Венеры! Стоят, как килограмм золота!
И хотя покупательница привязывалась не ко мне, я почувствовала, как внутри вскипает раздражение. Чего пристала? Не нравится – не бери! Разве кто-то заставляет?
– Ювелирный магазин находится совсем рядом, – встряла я. – Если поспешите, еще успеете прикупить золотишко.
Песцовая дама огрызнулась:
– Тебя забыла спросить!
– Возьмите хризантемы, они дешевле, – миролюбиво предложила продавщица.
– Мне дерьма не нужно! – высокомерно ответствовала дама, цапнула самый большой букет роз и швырнула мятые купюры на пол: – Подавись, спекулянтка!
Я ожидала, что девушка ответит ей что-нибудь оскорбительное, но та лишь присела на корточки и молча собирала с пола купюры. Когда она поднялась, в ее глазах стояли слезы.
Я принялась утешать цветочницу:
– Не обращайте внимание, мало ли вокруг хамов! Если реагировать на каждого, никаких нервов не хватит!
Мои слова возымели обратный эффект: девушка разрыдалась.
– Вы не представляете, как я устала! – говорила она сквозь слезы. – Все срывают на мне зло, будто лично я «крышую» цветочный рынок в Москве. А я, между прочим, в этом месяце вообще работаю бесплатно.
– Как это?
Она вытерла слезы:
– Да вот так! И в следующем тоже. – Она безнадежно махнула рукой: – Да кому это интересно!
– Мне. Мне очень даже интересно.
Продавщица недоверчиво хмыкнула:
– Такие люди, как я, никого не интересуют. У меня нет ни регистрации, ни медицинского полиса – ничего. И в Москву я «приперлась»…
– Я тоже, – ответила я, – так что мы одного поля ягоды.
– Правда? Ну тогда расскажу.
* * *Москвичи! Уважайте таджиков, укладывающих асфальт в вашем дворе! Не забывайте – ваши предки начинали так же!
Но у жителей Первопрестольной очень короткая память. «И чего вы все сюда претесь? Москва не резиновая!» За два года пребывания в столице Оксана почти ежедневно слышала подобные высказывания в свой адрес. Иногда она не выдерживала и принималась оправдываться:
– Потому что у нас тяжело жить.
– А нам здесь, можно подумать, легко! – огрызались москвичи и, плотнее закутываясь в шубы, отправлялись в свои теплые уютные квартирки. А Ксюша оставалась торговать на морозе в курточке на «рыбьем меху».
Оксана кривила душой: на ее родине жить не тяжело, а просто невозможно. Маленький шахтерский городок на Западной Украине практически опустел. Шахту закрыли, работы нет, денег тоже, люди падают на улице в голодные обмороки, как во время войны. Оттуда уехали все, кто только мог. Вспоминали адреса дальних родственников, живущих в России, созванивались с бывшими однокурсниками, обитающими в Москве, – и в путь. Те же, у кого не было никаких друзей, отправлялись в Первопрестольную на свой страх и риск. Так поступила и Оксана.
Трудоустройство без трудовой книжки, без выходных и без «больничных» – для приезжих это обычное дело. Вот он, «светлый путь» гастарбайтерши в Москве: сначала наведаться на вещевые рынки, пройтись вдоль рядов, спросить, не требуется ли продавщица. Как правило, девушек охотно берут на работу бравые джигиты из ближнего зарубежья. Условия оплаты: еда и ночлег в квартире этого самого джигита. Обязанности просты: весь день простоять на рынке, а ночью обслужить хозяина в постели. Некоторым работницам удается договориться о небольшой зарплате в 50–100 долларов в месяц, но это зависит исключительно от ее женской хитрости и обаяния.
