Дарья Донцова - Монстры из хорошей семьи
– Так я не про торт, – пояснил Юра, – а про… ну… сама понимаешь…
– Креативно, – хихикнул Костя. – А его едят? Хотя лично я не сумею укусить это!
– Это – цукат из морковки, – заржала Анеля. – Ну, Арина! Круто! Уели нас!
Федор вытащил платок и принялся нервно вытирать лоб.
– Понимаете, – заблеяла я, – хотела приобрести… «Улыбку гейши», то есть нет, «Радость дамы», ой… ну как ее… В общем, того, что я желала, не нашлось, предложили вот этот вариант.
– Надо обладать весьма специфическим чувством прекрасного, чтобы… – начала Наташа и кашлянула.
Из стены опять выпало яйцо и превратилось в лужу. Федор вздрогнул, схватил огромный нож и за пару секунд превратил «Счастье Лолиты» в мелконарезанные руины. Затем пиарщик разложил угощенье по тарелкам и начал безостановочно сыпать анекдотами.
Съемочная группа налетела на сладкое, я, начисто лишенная аппетита, с огромным трудом впихнула в себя чайную ложку лакомства. На вкус торт оказался более чем обычным: бисквит, пропитанный коньяком и украшенный шоколадом, шокирующим в угощенье являлся лишь его внешний вид.
Вдоволь посмеявшись над болтовней Федора, Наташа попросила:
– Арина, соберите посуду и отнесите на кухню, нам нужна милая бытовая деталь: писательница не белоручка, она лично наводит порядок.
– Без проблем, – заулыбалась я, – очень легко.
Составив чашки и блюдца на поднос, я медленно вошла на кухню и быстро пробежалась глазами по прикрепленным бумажкам. После идиотской ситуации со слишком сексуальным тортом очень не хотелось признаваться в том, что не понимаю, где тут посудомоечная машина. И потом, если дом строила я, для себя и своей семьи, то глупо сейчас находиться в недоумении. Ага, вот и нужная дверка, к ней прилеплен листочек «Грязь. Свисти».
Я смело выполнила предписание.
– Фью.
Неожиданно рабочая поверхность раздвинулась, открылось отверстие. Немного странная конструкция для посудомоечной машины, как правило, у той распахивается дверка, нужно выдвинуть проволочные корзинки и аккуратно поставить туда блюда, тарелки и прочую утварь. А тут просто круглая дыра не слишком большого размера. Правда, чашки и блюдца пролезут в нее легко, но как поступить с кастрюлями и сковородками?
– Что-то не так? – с радостным предвкушением осведомилась Анеля.
Не желая терять лицо перед весьма агрессивно настроенной журналисткой, я улыбнулась:
– Нет, – и начала осторожно пропихивать в дырку стоявшие на подносе части очень красивого и дорогого сервиза, купленного Томочкой пару месяцев назад.
В этом доме из стены выпадают сваренные всмятку яйца, а от кашля или чихания гаснет свет, отчего бы посуде не принимать душ в более чем идиотском шкафчике? Что же касаемо кастрюль и сковородок, то о них подумаю потом, сейчас имею лишь чашки с блюдцами и тарелочки из-под торта.
Опустошив поднос, я свистнула, отверстие закрылось.
– Оригинально, – злобно прошипела Анеля, – небось не одну тысячу баксов прибамбасик стоит. Да уж, некоторые купюры лопатой гребут. А за что… За то, что портят русский народ своими идиотскими историями.
Не желая влезать в словесную драку, я все с той же ласковой ухмылкой сделала шаг в сторону, и тут началось! Под столешницей послышалось гудение, с каждой секундой оно делалось все сильней и тревожней, потом шкафчик начал трястись, из него полетело звяканье, хруст, треск, звон… Затем шум стих, и мелодичный женский голос сообщил:
– Утилизация отходов произведена.
Я заморгала, Федор свистнул, столешница послушно разъехалась, пиарщик растерянно глянул внутрь.
– А где чистая посуда? – ошарашенно спросил он.
Я приблизилась к моечному агрегату и, особо не мудрствуя, запихнула в отверстие руку. Пальцы ощупали сначала стенку, потом дно. Ничего! Пусто! Только торчит здоровенный винт.
– Апчхи! – со вкусом издала Наташа.
Из стены выпало очередное яйцо, но мне было плевать на новую лужу, я лихорадочно ощупывала острые лопасти. Наконец до меня дошла ужасающая правда. Это не посудомойка! Я засунула любимый сервиз Томочки в измельчитель для мусора!
Глава 17
Журналисты уехали в полнейшем восторге: писательница Арина Виолова оказалась прикольной теткой – сначала выставила на стол невероятный торт, а затем лихо измельчила чайный сервиз.
– Вы такая здоровская! Надеюсь, материал получился, – обняла меня Наташа.
Проводив веселых телевизионщиков и мрачного Федора, я попыталась навести в столовой минимальный порядок, но тут вернулась Томочка и отняла у меня руль управления домашним хозяйством. Узнав о беде с сервизом, Томуська махнула рукой:
– Ерунда, очень хорошо, что разбился, он мне и не нравился вовсе!
Приехавшие позже Семен, Кристина и Олег выразили некоторое неудовольствие при известии о том, что им придется пить чай из поллитровых банок. Но, получив ужин, ворчать перестали.
Потом Куприн прочитал мне длительную нотацию о правилах дорожного движения. Завершил муж лекцию словами:
– Конечно, у «Марко» огромные возможности. Однако не следует носиться в левом ряду сломя голову. В случае аварийной ситуации никакой спецталон не поможет!
Последнюю фразу супруг произнес с такой обидой, что я моментально решила сообщить ему правду: что никакого документа, разрешающего безобразничать на дороге, у меня нет и в помине.
– Милый, спецталон – это…
– Конечно, – еще более расстроенным тоном продолжил Олег, – подобные бумаги следует давать ответственным людям, таким, как я. А то ведь порой торопишься по делам и обязательно нарвешься на дуболома, которому синие номера не указ.
– Дорогой, спецталон – это…
– Понимаю, «Марко» добыло тебе его для понта.
– Любимый, спецталон – это…
– Отнюдь не охранная грамота для лихачества. Им следует пользоваться лишь при экстренной необходимости. Но у меня его нет, и я вынужден плестись на место происшествия, застревая в пробках.
– Выслушай, пожалуйста. Мой спецталон – это…
– Получается, что баба, торопящаяся на тусовку, важнее сотрудника МВД при исполнении?
– Я не езжу на вечеринки! – начала медленно закипать я.
– Ага, пользуешься документом, чтобы нарушать правила просто так, – злился Куприн, – по дури!
– Ты тоже способен иметь подобный спецталон! – в сердцах воскликнула я. – Это всего-навсего…
– Что ж, – кивнул муж, вновь не дав мне высказаться до конца, – позиция ясна. Если я не имею понтов, то, значит, неудачник.
– Но…
– Как же, езжу на дешевом автомобиле!
– Но…
– И такого можно не уважать.
– Но…
– Спихивать с дороги джипом.
– Прости, бога ради. Не знала, что именно ты был за рулем. И потом, попросила же уступить дорогу – вежливо моргала фарами!
Олег встал:
– Вот что я тебе скажу! Растопыренные пальцы никого не красят. Джип… спецталон… Похоже, муж уже не нужен стал. Конечно, вам, крутым, простые люди обуза!
– Что за чушь ты несешь? – возмутилась я.
– Ясное дело, обычный майор не пара известной писательнице!
– Прекрати немедленно!
– Видишь, как ты со мной разговариваешь? Кричишь без повода, с дороги спихиваешь…
– Не знала, что ты за рулем! – повторила я.
– Ага, машину не разглядела.
– Да!
– И на номер внимания не обратила.
– Нет! И, если честно, вообще не помню номер твоего автомобиля.
– Вот, призналась: я тебе неинтересен.
– Перестань идиотничать!
– Вызываю агрессию, желание пнуть. Конечно, самый обычный майор…
– А ты стань сначала полковником, а затем генералом! – заорала я, даже не глядя на распахивающиеся шкафы и беспрестанно моргающий свет. – Между прочим, спецталон – это…
Олег кинулся к двери. На пороге он притормозил и с чувством произнес:
– Ты права! Я ничего в жизни не достиг! Неудачник! Но я возьмусь за себя, да!
На меня навалилась свинцовая усталость.
– Милый, не устраивай скандал. Лучше честно скажи: ты мне завидуешь.
– Я? – вытаращил глаза Олег. – Чему? Глупым книжонкам, над которыми смеется все МВД? Если хочешь знать, ты – мой позор! На любом совещании кто-нибудь да обязательно съязвит о твоих, с позволения сказать, романах!
Высказавшись, супруг выскочил в коридор. «Вы нервничаете, примите лекарство», – заботливо пропел компьютер дома.
– Замолчи! – рявкнула я. – Нашлась тут воспитательница…
Сами понимаете, что после выяснения отношений с мужем мне совершенно не хотелось ни с кем общаться, поэтому я решила затаиться в своей спальне. Юркнула под одеяло и приготовилась к бессоннице. Но совершенно неожиданно глаза моментально закрылись.
На следующее утро жизнь уже не показалась ужасной. Да, вчерашний вечер был не самым лучшим в моей жизни, но он закончился. С Олегом я помирюсь, сервиз куплю. Немного хуже обстоит дело с новой книгой. Если честно, то на столе пока лежит чистый листок, на котором аккуратно поставлена цифра 1. Но не следует впадать в уныние, как только узнаю имя убийцы Верочки, моментально впрягусь в творческий процесс.
