Дарья Калинина - Дело гангстера боится
– Вы имеете в виду Чижиковых?
– Приблуды хреновы! – выругалась служанка. – Прибыли на все готовенькое. Ухаживать они за Владимиром Николаевичем собирались. Да весь уход все время, что они тут провели, на мне одной лежал! Ну, и еще Изольда с Андреем мне помогали. Перевернуть лежачего больного, обмыть, посадить, покормить. Хлопот больше, чем с грудным ребенком. Владимир Николаевич даром что худой был, а кость все равно тяжелая. Его ворочать было, что мешок с камнями поднимать. Я спину себе надорвала, с тех пор поясница ноет, не перестает. А иной раз так прихватит, хоть караул кричи! И что? Разве я не заслужила те деньги, что хозяин мне по завещанию положил?
– Заслужили, разумеется.
– Подняла его на ноги, думала, хорошо теперь будет. А вон что получилось! Ни завещания, ни денег, одни проблемы!
– Вы должны получить свои деньги!
– И не такая уж большая сумма, если разобраться, – продолжала рассуждать Валерия. – Сестрицу свою Владимир Николаевич за всю жизнь может пару раз всего и видел, когда она к нему в гости приезжала. Да все одна старалась выбраться, понимала, что ее муженек и сынок драгоценный вряд ли брата порадуют. Один хам, второй дурак. Муж еще может себя вести прилично, если захочет. А вот сынка вовсе людям стыдно показать. Как поговаривала моя матушка, дурак дураком и нос башмаком! Владимир Николаевич сам умел крепкое словцо сказать, но всегда к месту. А не как Чижиков этот…
И Валерия выразительно надула щеки, копируя Чижикова. Это получилось у нее очень забавно, девушки не сдержались и прыснули.
– Да если разобраться, только мы трое в завещании и достойны быть упомянуты, – совсем разошлась Валерия. – Я, Изольда и Андрей.
– А как же Виталька?
– Кто?
– Внучок Владимира Николаевича.
– Скажете тоже, внучок! – моментально вспыхнула Валерия. – Да я вам про этого внучка и его мамашу такого могу порассказать, у вас уши завянут.
– Что именно?
Но Валерия уже явно успела пожалеть о своей несдержанности. Она вновь замкнулась, враждебно глядя на мир из-под низко посаженных густых бровей.
– В общем, есть у меня кое-какие документики, на которых внучок-то с самой своей неприглядной стороны изображен. Глянешь, сразу все в голове и прояснится. У меня, лично, все прояснилось. Я вот теперь думаю, что, если завещание в нашу пользу так и не найдется, не сыграть ли мне в другую игру.
– В какую?
Но Валерия на этот вопрос даже не ответила. Она снова сердито глянула на Киру и рявкнула:
– В общем, завтра сделаешь все по списку, как написано. Я пошла, пока!
И на этот раз действительно ушла. Не помогли ни уговоры Леси, ни посулы Киры быть хорошей. Подруги не успели обменяться взглядами, как к ним пожаловала еще одна гостья. На сей раз это была Изольда, она держалась совершенно иначе.
Словно забыв про былую враждебность, которую она испытывала к подругам, уселась у них в комнате на стул и принялась рассказывать о том, как сама пришла когда-то в этот дом. Повариха была исключительно говорлива, и к тому же от нее изрядно попахивало пивом, но подруги молча терпели ее присутствие и болтовню. Они даже кивали или мотали головами в нужных местах рассказа Изольды, надеясь, что повариха расскажет что-то полезное для их расследования.
Но ничего дельного не услышали. Да еще вместо благодарности вредная тетка, уходя, заявила:
– А в своей комнате тоже надо убираться. Впрочем, таким неряхам этого не объяснишь.
– Мы уберемся, – клятвенно пообещали подруги, хотя, на их взгляд, в комнате было очень даже чистенько.
Но Изольде пришла охота посвариться. И она заявила:
– И куда только хозяйка смотрит, когда приводит в дом всяких!.. От вас не помощь, а один вред! Оставь вас тут – запустите все хозяйство! Неумехи и неряхи!
И с этим злым замечанием Изольда удалилась восвояси. И еще долго пол содрогался от ее тяжелой поступи. Весила повариха примерно центнер, но доброй, подобно многим полным людям, отнюдь не была.
Какое-то время подруги просто прислушивались к ее шагам, но потом им стало интересно, куда же направляется повариха? Судя по всему, к себе в комнату она идти не собиралась. Шаги звучали глуше, но они все же звучали. И осторожно выглянув в коридор, подруги увидели, что женщина топает к крохотной лесенке, которая вела на третий этаж дома.
Этаж этот полноценным не считался. Жилых комнат в нем не имелось. Во времена господина Терентьева там был организован кинозал, хозяин любил просматривать новинки кино прямо у себя дома. После его смерти наверх стали сносить ту мебель, которая не угождала вкусу сестрицы Аленушки. Не нравилось ей многое, и мансарда постепенно превратилась из кинозала в подобие чулана.
Весьма просторного чулана, как успели в этом убедиться подруги, поднявшиеся по лестнице следом за Изольдой. Повариха явно неплохо тут ориентировалась. Во всяком случае, она знала, где включается свет. И спустя минуту бывший кинозал залился бледным светом тысячи крохотных лампочек, усеивавших тут потолок наподобие звездного неба.
Несмотря на свои повышенные энергосберегающие качества, некоторые лампочки уже перегорели. И на их местах в рисунке потолка находились черные дырочки. Явный непорядок и упущение в хозяйстве, но Изольда явилась сюда с другого рода ревизией. Выдвигая ящики из столов, отодвигая стулья и заглядывая в какие-то коробки, она старательно что-то искала.
– Ох, да где же оно, проклятое? – от души покряхтывала повариха, которой при ее габаритах было очень трудно наклоняться или что-то двигать. – Куда же он его задевал, черт его дери?
Изольда запыхалась, наверняка вспотела, потому что вентиляция на чердаке была плохая, а кондиционер не работал, потому что сестрица Аленушка распорядилась его отключить для экономии энергии. Даже сидящие на лестнице подруги ощущали духоту. А ведь они просто сидели, ничего не двигали и никаких физических усилий не прикладывали. Каково же приходилось тогда толстой Изольде?
Но своих поисков мужественная повариха не оставляла. Она то и дело вытирала взмокшее лицо, отдувалась, но по мансарде ползала почти целый час. Подругам даже наскучило наблюдать за ней. Ведь ровным счетом ничего интересного не происходило. И Изольде давно пора было это понять. Но тетка не сдавалась.
– Оно должно быть где-то тут, – бормотала она себе под нос. – Больше ему быть негде. Мы весь дом уже перевернули, ничего до сих пор не нашли. А ведь не мог он про нас троих забыть! Должен был и в новом завещании упомянуть! Мальчишка сам по себе, а мы трое – это отдельная статья!
Теперь подругам стало понятно. Изольда искала завещание своего хозяина. То самое новое завещание, составленное им буквально за несколько часов до смерти, но куда-то таинственным образом подевавшееся. В том завещании Терентьев обещал упомянуть внука – Витальку. Возможно, даже оставлял львиную долю своего имущества внуку. Но Изольда явно считала, что и ей, и другим слугам там тоже определенная цифра была прописана.
Итак, волноваться стоило акционерам кирпичного завода и семье Чижиковых. Это они могли больше потерять, нежели приобрести, найдись это завещание. А Виталька от последнего завещания своего деда и вовсе только выигрывал.
А толстая неповоротливая повариха продолжала искать это завещание, приговаривая:
– Хоть бы и обманул, хоть бы и только половину заплатил от обещанного, все равно больше выйдет, чем от этих Чижиков-Пыжиков дождешься!
И кто собирался заплатить Изольде? И за что? Неужели кому-то еще остро понадобилось завещание господина Терентьева? Но кому?
Но ответить на этот вопрос у подруг не получилось. Изольда никакого завещания не нашла. Только устала, перепачкалась и обозлилась до крайности. Попасться ей на глаза, когда и без того сварливая женщина была в таком состоянии, подруги элементарно побоялись. Они проворно шмыгнули прочь. И успели достигнуть своей комнаты прежде, чем увесистая поступь Изольды вновь зазвучала по второму этажу.
Глава 10
Подруги улеглись спать, но сон долго не шел к ним. Они тосковали по своему дому, по своему «Чудному уголку», который стал для них чудным в прямом смысле этого слова. И еще девушки тревожились о своих домашних питомцах. Хотя супруга властного Таракана добросердечная тетя Наташа и пообещала, что будет регулярно кормить и проведывать кошек, девушки все равно беспокоились о Фантике и Фатиме.
Что ни говори, а время летит слишком быстро. Фантик и Фатима были уже немолоды. Они успели обзавестись многими старческими болячками. И ветеринары не могли дать подругам оптимистичных прогнозов на будущее кошек.
– Что вы хотите от нас? – разводили они руками. – Сколько лет вашим кошкам?
Но Кира могла назвать точно лишь возраст Фантика. Двенадцать лет. Свою Фатиму кот привел в дом без согласия Киры, чего та никогда не могла ему простить. Даже спустя много лет она называла Фатиму не иначе как помоечницей и другими обидными прозвищами. В общем, Кира вела себя в отношении Фатимы как классическая свекровь, изводящая нелюбимую невестку своими придирками.
