Дарья Донцова - Белый конь на принце
– Миша, вынырни из небытия! Погрузишься в тоску, когда жизнь наладится.
– Когда жизнь наладится, мне этого не захочется, – разумно возразил Михаил.
– Ну и отлично. Зачем ныть и жалеть себя? Твой начальник охраны надежный человек?
– Назар? До сих пор меня не подводил, а что?
– Прикажи ему найти охранника Николая Сергеевича. Или нет, получится испорченный телефон. Лучше побеседовать с ним напрямую. Сообщи Назару, что он со всем своим батальоном переходит под мое командование, – распорядилась я.
– Ладно, – после небольшого колебания согласился Михаил, – альтернативы, похоже, у меня нет. Но сейчас я не способен говорить с Назаром, мне необходимо принять душ, смыть весь негатив…
– Выпить чашечку кофе, принять ванну, – процитировала я бессмертную комедию «Бриллиантовая рука». – Если ты не уцепишься за крохотный шанс выбраться из кучи навоза, то очень скоро поедешь в край вечной мерзлоты рубить тайгу. Серж Вит от тебя не отстанет, он докопается до ментов, которые получили взятки, и вот тогда господину Белажерскому мало не покажется. На зоне кофе в фарфоровых чашках не подают, и принять ванну там проблематично. Прекрати капризничать, займись спасением собственной шкуры. Я сейчас поеду к врачу, но Назар пусть звонит мне в любое время, я сразу отвечу.
Глава 18
– Не вижу пятен, – сказал Бурдюк, едва я вошла в кабинет, – наблюдается приятный персиковый цвет кожи. Постойте, вы ходили в солярий? Шея совершенно белая! Полнейшая безответственность, я предупредил о…
Я перебила профессора:
– Искусственный загар распространяется на все тело. Я нанесла на лицо тональный крем.
– Ну и кто вы после этого? – рассердился Бурдюк. – Просил же – никакой косметики. Идите за ширму, умойтесь и предстаньте в естественном виде.
Я шмыгнула в отгороженную часть кабинета. Похоже, большинство клиенток приходят сюда при полном параде, иначе зачем Бурдюк предусмотрительно выставил на полочке молочко для снятия макияжа, пенку, чтобы смывать остатки красоты, упаковку ватных дисков, лосьон и банку питательного крема.
– Вы решили помыться целиком? – окликнул меня хирург. – Не садитесь в раковину, она рухнет.
Я промокнула лицо бумажным полотенцем и вышла из укрытия.
Бурдюк издал странный булькающий звук, а потом сказал:
– Вспомнился мне один анекдот. Едут в купе трое мужчин. Один хвастается: «Моя жена удивительно хороша собой, как только люди видят ее фото, сразу восклицают: «Это ангел!» Давайте покажу». Вынимает бумажник, достает снимок, двое других, рассмотрев его, приходят в восторг: «Ангел!» Второй попутчик, в свою очередь, вытаскивает из кармана фото. «Моя супруга настоящий цветок». Пассажиры всматриваются в изображение и соглашаются: «Роза, роскошная и прекрасная». Настал черед третьего парня, у него тоже нашелся при себе портрет жены. «А моя женушка напоминает всем деву Марию». Соседи по купе уставились на карточку и в ужасе заорали: «Матерь божья!»
– Не смешно, – пожала я плечами, – и непонятно, к чему рассказана эта байка.
– Увидев ваше лицо, я хотел спрятаться под стол с воплем: «Матерь божья!» – возвестил Бурдюк. – Отчего у вас такой вид?
– Я предполагала услышать ответ от вас, – разозлилась я. – Кстати, прием у профессора Емельянова стоит не две копейки!
Мой гневный спич прервал телефонный звонок.
– Да! – в запале рявкнула я. – Не молчите!
Из трубки донесся приятный баритон:
– Вас беспокоит Назар, начальник охраны…
– Знаю, кто вы, – оборвала я его, ощущая, как в крови кипит адреналин, – слушайте меня внимательно. Найдите охранника Николая Сергеевича и любым способом вытрясите из него правду про чай с элеутерококком, которым он заботливо угощал коллегу Митрича. Кто заваривает чай, где хранится термос, имеют ли посторонние доступ к нему. Выясните в газете «Фонарь» настоящее имя Сержа Вита и разнюхайте о нем всю подноготную: родители, образование, жена, места работы. Особенно обратите внимание на базу клиентов банка, составьте список тех, кому отказали в кредите или в приеме на работу. Вероятно, ограбления – это месть. Раздобудьте адреса и паспортные данные свидетелей, которые присутствовали при инциденте. Пока все. По выполнении доложить.
Я запихнула сотовый в сумку и уставилась на Бурдюка.
Профессор втянул голову в плечи.
– Не смотрите так, я всегда боялся генералов. Вы столь суровы, наверное, руководите ФСБ? Не сочтите за труд показать мне язык.
– С удовольствием, – ответила я и выполнила просьбу.
Бурдюк почесал ухо.
– Что вы сегодня ели?
Я устало ответила:
– Пила кофе.
– Случайно не наплескали в напиток чернил? – поинтересовался Бурдюк. – Вместо сливок, для лучшего вкуса!
Утихшее возмущение разгорелось с новой силой.
– Издеваетесь?
– Конечно, нет, – залебезил профессор, – я пытаюсь поставить диагноз. Пожалуйста, снимите платок!
Я решила покапризничать:
– Это необходимо?
– Врачи редко отличаются праздным любопытством, не стесняйтесь, навряд ли я увижу нечто удивительное, – приободрил меня хирург.
Делать нечего, я сдернула косынку.
– Матерь божья! – подпрыгнул профессор.
– Прекратите цитировать тупой анекдот, – потребовала я.
– Случайно вырвалось, – раскаялся Емельянов, – неконтролируемая реакция, вроде нервного тика. Ярик, зайди.
Последние слова Бурдюк произнес в селектор. Дверь кабинета незамедлительно открылась, появился молодой врач в белом халате.
– Звали? – спросил он.
– Можете еще раз продемонстрировать язык? – опять попросил меня профессор.
Чувствуя себя обезьяной, выставленной на потеху для всеобщего обозрения на базарной площади, я покорилась.
– Матерь божья! – взвизгнул Ярик.
Мне захотелось пульнуть в эту парочку бронзовой фигурой медведя, стоявшей на углу аэродромоподобного стола Емельянова. Остановила меня простая мысль: я не смогу одним предметом попасть в двух хамов. Вот если Бурдюк окажется на одной линии огня с Яриком, тогда возможны варианты.
Неожиданно последнее рассуждение показалось мне невероятно важным. Линия огня… о чем мне говорят эти слова… линия огня…
Но парень в белом халате повторил: «Матерь божья!» – и я, забыв обо всем, выхватила шашку из ножен:
– Вы с Бурдюком сговорились?
Ярик моргнул:
– Она от Эли?
– Точно подмечено, – не стал спорить профессор.
Мое негодование выросло до размеров океана.
– Женщины, которых присылает Москвитина, лишены права на приличное обращение?
– Извините, – опустил голову Ярик, – это неконтролируемая реакция, вроде тика.
Нет, они точно сговорились издеваться над больными! Сейчас же покину клинику, позвоню Эле и попрошу ее найти мне другого специалиста.
Бурдюк быстро снял со стола фигурку медведя.
– Готова поспорить на любую сумму, что этот косолапый уже попадал в голову хозяина, – не выдержала я. – Зря вы его тут держите, это искушение для пациентов.
Емельянов повернул ко мне большое зеркало на кронштейне.
– Высуньте язык и полюбуйтесь.
Я не люблю конфликтов, готова в любой момент помириться, поэтому выполнила приказ и заорала:
– Матерь божья!
– Вот видите, – потер ладони Бурдюк, – никто не хотел над вами насмехаться.
– Что со мной? – пролепетала я.
– Ярко-синий язык совпадает по цветовой гамме с голубыми прядями в оранжевых волосах, – влез со своими никому не нужными комментариями Ярик. – Легкий диссонанс в картину вносят черные пятна на коже.
– Вероятно, в роду Дарьи были леопарды, – с самым невинным выражением лица предположил Бурдюк, – или ягуары. Редкая наследственная мутация.
Я попыталась издать звук, но голосовые связки мне не подчинились.
– Атипичная краснуха! – поднял палец Ярик.
– Не похоже, высыпания не розовые, – отмел его диагноз Бурдюк.
– Атипичная! – подчеркнул молодой эскулап.
– Нет, – вновь не согласился профессор, – подошло бы что-то вроде синюхи опоясывающей, но о такой хвори я не слышал. Что же вызвало изменение цвета волос и языка? Ба! У нее и ногти синие!
– Тяжелая сердечная недостаточность, – обрадовался Ярик, – цианоз.
– Организм кажется здоровым, – задумчиво протянул Бурдюк, – нет проблем с дыханием. Вероятно, это пищевое. Пили синьку? Ау, Дарья!
С огромным трудом я отодрала тяжелый язык от зубов.
– Ногти у меня покрыты декоративным лаком.
– Синим? – поразился Ярик. – Некрасиво же! Сразу на ум морг приходит и утопленники.
– Зато модно, – воскликнула я. – Голову я случайно облила синькой, а что с языком – не имею понятия. Можете смело отмести два симптома: про ногти и волосы – и заняться третьим.
– Моя бабушка, когда, как вы, поседела от старости, – понес ахинею Ярик, – решила голову в чернилах полоскать, получался прикольный, едва заметный фиолетовый оттенок.
– У меня нет седины, я налила воду в ковшик, в котором лежал порошок синьки, а потом опрокинула его содержимое на себя, – прошипела я.
