Песики & Детектив - Артур Гедеон
На парадном портрете была изображена в полный рост необыкновенной красоты молодая женщина в черном платье до пят с высоким воротником под самый подбородок, ее темные волосы были убраны кольцами назад, голова чуть приподнята, гордо и с вызовом. В лице запечатлелись грусть, тревога, даже отблеск отчаяния. Руки с перстнями, сцепленные под грудью, держали большой золотой крест.
— Она же на тех фотографиях, как я понимаю? — спросил Крымов.
— Именно так. Знакомьтесь, Мария Аркадьевна Черкасова. Дочь разорившегося дворянина из отдаленного уголка Царевской губернии, — Плещеев трагично вздохнул, — увы, бесприданница, но… дальняя родственница Дмитрия Ивановича, которую он милостиво взял к себе еще девочкой, вырастил, дал умной девушке прекрасное образование. И…
Плещеев многозначительно посмотрел на Крымова.
— Что «и»? — спросил тот.
— Не догадываетесь?
— А должен?
— Попытайтесь. Вы же детектив.
Вот тогда его торкнуло. Крымов непроизвольно вспомнил свой недавний сон: крайняя комната на втором этаже, кровавая занавесь, за ней женщина нервно ходит к окну и обратно, тревожась и мучаясь, затем появляется мужчина, силой берет ее на руки и уносит прочь. Неужели сон — подсказка? Но он же не пророк, наконец. По крайней мере, не был раньше. Как же такое может случиться? Тем более интересно стало угадать.
— Старый граф влюбился в молодую красавицу, которой дал путевку в жизнь, и стал домогаться ее? — напрямую спросил Крымов. — А может быть, сделал своей любовницей? Взял ее, прости господи, силой? Однажды ворвался в ее покои и сделал то, чего хотел так долго?…
— Невероятно! — всплеснул руками энергичный старичок. — Да вы не просто детектив — вы ясновидец! Именно об этом и свидетельствуют всевозможные письма людей того времени.
— Если Мария Аркадьевна жила в этом особняке, то у нее была и своя комната?
— Да, на втором этаже.
— В какой стороне?
— А это так важно?
— Я фанат подробностей. Профессия.
— Понимаю. В левой стороне. Если стоять на парадном.
«Неплохо, неплохо, — подумал Крымов. — А доберман, мой провожатый, знал свое дело…»
— Официальная версия такова, — продолжал Плещеев, — старый граф был влюблен в Машеньку Черкасову, даже делал ей предложение, и не единожды, но она всякий раз отказывала ему. Как вы понимаете, Машенька не любила старого графа. Когда-то, еще девочкой, она влюбилась в юного графа, наследника, романтического принца, и пронесла это чувство через годы.
— Юный граф? Тот самый молодой офицер на фото? С ямочкой на подбородке?
— Именно он. Павел Дмитриевич Оводов. Видя, что молодых людей тянет друг к другу, — это опять же официальная версия, прошу заметить, — отец отослал сына учиться в Англию в военно-морскую академию. — Директор усмехнулся: — Дело закрутилось, когда Павел Дмитриевич вернулся из-за границы. Морской офицер, красавец…
— Так, интрига пошла!
— Теперь уже Машенька Черкасова влюбилась в него по-настоящему. А молодой граф в нее. Она тоже расцвела за эти годы. Между ними быстро завязалась любовная связь. Именно тогда и был написан этот портрет. А крест в руках — символ покаяния. Тем более что он принадлежал матери старого графа. Фамильная святыня! Крест потом исчез, увы.
— Верно, пошел на нужды революции.
— Очень может быть. Так вот, долго скрывать любовную связь молодые люди не смогли. Слишком ярко пылали их сердца. Отец застал счастливых любовников во время интимной сцены.
— Конфуз, — покачал головой Крымов.
— Именно так. Негодованию старого графа не было предела. Да что там негодованию — ярости, гнева. Отец и сын в одно мгновение стали врагами. Старший Оводов указал им на дверь. Но когда они уже собирали вещи, вспыхнула последняя сцена ревности — драматическая, трагическая, роковая. Старый граф, как можно догадаться по письмам, — директор горько вздохнул, — убил Машеньку.
— Ух ты, значит, уголовщина, — искренне изумился Крымов. — И как же он убил ее?
— Застрелил. Доказательства только косвенные. По официальной версии, Машенька умерла от менингита, но есть письмо от одного доктора, друга семьи Оводовых, который своему знакомому в Симбирской губернии сообщил: граф убил девушку и выгнал сына из дома. В этой схватке погиб и пес Арчибальд.
Вновь перед Крымовым встала черная собака с пылающими кровью глазами. Вокруг была ночь, за окном на втором этаже происходило что-то очень плохое. Трагическое, безысходное…
— Каким образом погиб Арчибальд?
— Возможно, он решил защитить Машеньку от хозяина. Я не знаю. О собаке никто толком не упомянул. Есть сведения, что старый слуга Митрофан помогал графу хоронить Арчибальда. Смерть собаки совпадала с исчезновением из графского дома Машеньки.
— Сколько тумана. Как она исчезла?
— Мы знаем только одно: ее тело увезли на родину, на самую окраину Царевской губернии, в село Елесеево, и похоронили на кладбище близ родового поместья. Есть письмо, где на этом настаивал безутешный отец Машеньки, разорившийся дворянин Черкасов. Я помню его наизусть: «Вы не уберегли мою дочь, ваше сиятельство, и за это будете держать суд на небесах! — Мгновенно войдя в роль поверженного горем отца, Плещеев потряс сухим пальцем: — Так верните же мне ее останки, чтобы я смог погрести их в родной земле».
— Трагично, — искренне вздохнул Крымов. — Очень.
— Есть еще одна интересная подробность этого дела.
— Слушаю.
— В то же самое время, когда ушла из жизни Машенька, был убит пес и уже навсегда покинул родной дом Павел Дмитриевич Оводов, исчез и камердинер Митрофан Рыков.
— Тот самый, который помогал графу хоронить пса?
— Именно он. Но и это еще не все. У Рыкова вдруг, откуда ни возьмись, появились весьма приличные деньги: аж на крупную сапожную мастерскую и хороший каменный дом. При Никите Митрофановиче, сыне Рыкова, мастерская превратилась в небольшую фабрику, а потом и в большую.
— Ага. Видать, хорошего отступного дали этому Митрофану за молчание, а, Платон Платонович?
— Я тоже так думаю. Митрофан Рыков, полагаю, стал свидетелем убийства Машеньки. Возможно, шантажировал хозяина, и граф откупился от него.
— И дороги всех четырех разошлись в разные стороны. Меньше всего повезло несчастной Машеньке…
— Да уж, бедная девочка! Ее дорожка привела на деревенское кладбище села Елесеево; Павел Дмитриевич уехал за границу, как мы это видим из писем, и с концами; Арчибальда похоронили; а старый граф остался один — доживать свой век. В горе и, надеюсь, раскаянии.
— Любовь — злая штука. Кстати, вы бы не могли показать мне комнату Машеньки?
Плещеев поморщился:
— Там требуется ремонт. Обои отклеились, и вообще…
— Да ладно вам — такая история!
— Какой вы! Хорошо, в качестве исключения, как сыщику. Прошу вас. Только возьму в кабинете ключи.
Через пару минут, гремя связкой ключей разного калибра, Плещеев отпирал дверь в комнату несчастной жительницы этого дома, благодаря своей красоте
