Пьер Сувестр - Трагический исход
– Тогда, – заключил Владимир, – Фантомас рухнул на землю, не издав ни единого звука.
В наступившей тишине возлюбленные заключили друг друга в объятия, их губы сомкнулись, и они долго стояли, прижавшись друг к другу. За стенами хижины свирепствовала яростная буря.
– Мне страшно, – прошептала Фирмена.
Но Владимир нежно улыбнулся ей и сказал:
– Пока я здесь, тебе нечего бояться. – Я ни за что на свете не буду сыном Фантомаса!
Он вышел из хижины с гордо поднятой головой и вызывающим взглядом и сразу окунулся в глубокую зловещую ночную темноту, которая поглотила его.
Проливной дождь, который лил уже более часа, размыл землю. Территория парка, где находились воздушные шары, превратилась в настоящее болото, и мало-помалу большие окружности шаров, заполненных водородом, становились плоскими под тяжестью воды.
Подступы к этой заброшенной местности были мрачны и пустынны. На землю опустилась ночь, глубокая и темная; все казалось неподвижным и безжизненным.
Однако в какой-то момент тюки с веревками стали медленно колыхаться; несколько мешков с балластом слегка отодвинулись, и вдруг из земли, насквозь промоченной дождем, появился силуэт существа; он стал приподниматься, это был человек… Он носил имя: Фантомас.
Фантомас… Которого теперь никто не узнал бы, так как его одежда промокла от дождя и запачкалась грязью. Фантомас… Который только что два часа пролежал на земле без движения. Фантомас… Который наконец пробудился от продолжительного беспамятства.
Инстинктивно он провел руками по лицу. Глухие проклятия сорвались с его губ, он тяжело дышал.
– Как я страдаю, мой Бог!
И машинально его пальцы искали веки, долго ощупывали их, неоднократно нажимая на них.
Фантомас, пошатываясь, сделал несколько шагов, затем он оперся на край одной из гондол.
– Какая ночь! – прошептал он. – Какая мрачная и страшная ночь.
Под одеждой, мокрой от дождя, окоченевшее тело несчастного дрожало от холода.
Непреодолимая дрожь сотрясала Фантомаса с головы до ног, его зубы стучали, его руки и ноги онемели, но он не обращал на это никакого внимания. Его руки беспрестанно старались нащупать веки, глаза; приложив холодные пальцы к лицу, он достигал временного облегчения.
Но Фантомас обладал несокрушимой силой и, хотя он испытывал нечеловеческие муки, принялся посмеиваться.
– Да, – бормотал он язвительно, – Владимир собирается бороться со мной. Он считает себя таким же сильным, как я… Он посмел нанести мне удар. Он целился в меня в упор… Я почувствовал холод его револьвера на своем виске. Я испытал мучительный ожог воспламененным порохом на моих веках. Но Владимир не знал одной вещи: его ружье не было заряжено… Я сделал его безопасным… Хорошая предосторожность.
Рыдания, однако, сотрясали грудь Фантомаса.
– Как жаль, что мой сын хотел меня убить; мой сын, которого я люблю; мой сын, которого я только что обрел…
Спотыкаясь среди гондол, прокладывая себе путь среди разбросанных канатов и мешков с балластом, Фантомас почти на ощупь удалялся от трагического места, где разыгралось столько драматичных событий всего в течение двух часов.
И он направился на окраину парка, чтобы выбраться на дорогу. Дождь прекратился, постепенно небо очищалось от туч; несколько звезд мерцали на небесном своде.
По мере того, как тьма рассеивалась, Фантомас вновь почувствовал боль в глазах.
Вдруг на повороте возникла хижина, ставни которой не были закрыты. За окном виднелся свет лампы.
Фантомас остановился, пораженный возникшей догадкой.
Инстинктивно, с необычайной живучестью он опустил руку на глаза и долгое время сжимал пальцами закрытые веки.
– Проклятие, – прогремел он, – порох меня опалил сильнее, чем я думал, вот почему я не могу больше выносить света!
И Фантомас отступил, а ведь он никогда не отступал, даже перед самыми большими опасностями!
Смогла ли победить природа того, кому даже самые смелые люди не могли помешать поступать, действовать, как он того хотел.
Неужели Фантомас превратился в калеку, слепого человека?
Глава 2
В БУРЮ
– Жюв!
– Фандор!
Эти тревожные призывы, эти душераздирающие крики раздавались, ширились вопреки злобствующей буре и грохотавшему урагану.
Драматичные события развивались так внезапно и быстро, что приведенные в замешательство двое мужчин с трудом могли дать себе отчет, что же с ними произошло.
Началось с того, что оба они, полицейский и журналист, сопровождаемые виконтессой де Плерматэн, прибыли на Булонский аэродром, чтобы захватить рабочего Мориса, под именем которого скрывался князь Владимир. И тут вдруг появился Фантомас, и, начиная с этого момента, Жюв и Фандор попали в руки опасного врага.
Они действовали решительно, не колеблясь, и началась страшная борьба, в результате которой оба попали в ловушку, расставленную для них бандитом.
Ничего не подозревая, они шагали по сетке шара, предательски растянутой по земле. Вдруг неожиданно она сомкнулась над ними, и они почувствовали, что поднимаются в воздух, отрываясь от земли с непреодолимой силой. Западня была хорошо расставлена, и теперь сетка, подвешенная к краю гондолы воздушного шара, вдруг поднялась в воздух, унося с собой ценный груз. Воздушный шар в одно мгновение всплыл над землей и оказался на расстоянии пятнадцати метров от нее, затем он завис на некоторое время в воздухе неподвижным, как бы сомневаясь, какой путь себе выбрать. В течение этой короткой передышки Жюв и Фандор, плененные в своей сетке, не имели возможности сделать ни одного движения, ни одного жеста, но зато они слышали и видели все то, что происходило внизу.
Вот почему они стали свидетелями стремительно развивающейся кровавой драмы, закончившейся убийством виконтессы де Плерматэн, жены Владимира, которую убил Фантомас.
С другой стороны, они увидели и услышали нечто такое, удивившее их в высшей степени и настолько поразившее, что они на мгновение забыли даже о той необычной и критической ситуации, в которую неожиданно попали.
Фантомас своим насмешливым и полным угроз голосом выкрикнул новость, о которой они не могли и подозревать.
Он сказал им:
– Виконт де Плерматэн, рабочий Морис, князь Владимир – одно и то же лицо, как вы знаете. Но вы не знаете того, что этот человек, которого вы хотели бы арестовать, – мой сын… Владимир – сын Фантомаса!
Затем шар, увлекаемый потоком воздуха, поднялся в небо и поплыл среди туч!
Подхваченный, как соломинка, ураганом и бурей он с головокружительной скоростью пронесся над крышами города Булонь, затем завис над морем, неспокойным и серым, насыщенным морскими туманами.
Жюв и Фандор были тесно прижаты друг к другу, как бы замурованы в этой сетке, завязанной над их головами; они не могли сделать ни одного движения. Достаточно было оглядеться, чтобы оценить свое положение. Сетка, в которой они находились, была привязана к нижней части гондолы толстой веревкой длиной в два – три метра.
Если бы эта веревка лопнула или оторвалась, тогда они полетели бы в бездну. С другой стороны, они отдавали себе отчет, что если сетка, с находящимися в ней пленниками, останется прикрепленной к воздушному шару, их положение не будет лучшим, поскольку аэростат, увлекаемый бурей, может затеряться в открытом море.
Напрасно они пытались добраться до гондолы, чтобы иметь возможность – последняя надежда! – втянуть веревку в отверстие сетки… Неудача подстерегала их.
Шар, сотрясаемый порывами ветра, то поднимался на большую высоту, то вдруг стремительно падал вниз. После двух или трех попыток Жюв и Фандор, по-прежнему находящиеся в своей сетке, столкнулись с поверхностью моря, касаясь гребня волны, создаваемого яростным водоворотом. Затем шар подпрыгнул, снова поднялся в небо, чтобы вновь опуститься вниз, исчерпав свои силы в борьбе против ненавистной стихии.
– Жюв, мы погибли! – произнес Фандор.
– Я тоже так считаю, – ответил полицейский.
Несмотря на создавшееся угрожающее положение, двое мужчин продолжали обмениваться мнениями по поводу того, что особенно их волновало. Казалось, к надвигавшейся смерти они относились совершенно равнодушно.
– Вы слышали? – спросил Фандор. – Фантомас сказал нам, что Владимир его сын!
Инспектор кивнул головой, в то время как своими нервными руками он старался ухватиться за звенья сетки, чтобы принять более удобное положение.
– Вот уже несколько месяцев, – сказал он, – личность Владимира казалась мне подозрительной, я предполагал, что его происхождение какое-то таинственное, но не мог даже подумать, что отцом этого преступника является Гений зла.
Внезапно Фандор закричал.
– Что случилось? – спросил Жюв встревоженным голосом. Он подумал, что, быть может, Фандор ударился, или произошли какие-либо события, которые приблизили их к драматичной развязке.
