Дарья Калинина - Опасный ангелочек
— Да. Верно. Но…
— И не было свидетелей, которые бы подтвердили, что в автокатастрофе, унесшей жизнь его матери, мальчик бы также пострадал?
— Машина сгорела дотла! — воскликнул Лари.
— Все, что осталось от жены моего брата, было похоронено в одной маленькой урне! — поддержала брата Белла.
— И то, я до сих пор не уверен, что это была именно она, а не кожаная обивка чехлов сидений!
Это было уж слишком. Пожилой нотариус скривился, словно ему в рот попал изрядный кусок лимона.
— Тем не менее ваш брат был уверен, что ребенок этот жив, — произнес он.
— Брат искал своего сына. Но безрезультатно. Всеми было признано, что ребенок мертв.
— Всеми, но только не его родным отцом. И совсем недавно Ираклий Константинович предпринял ряд новых действий по поискам своего сына.
— Послушайте, это же чушь! — воскликнул Саша. — Просто старческая блажь!
— Завещание — это не чушь, молодой человек! — строго произнес нотариус. — А важный юридический документ. И если в нем написано чье-то имя, то я обязан проследить, чтобы желание моего клиента было удовлетворено в полном объеме.
— Говорите яснее!
— Сейчас я оглашу завещание, и вам всем все станет ясно!
— Мы только этого и ждем!
Нотариус извлек из чемоданчика запечатанный конверт.
— Вот завещание Ираклия Константиновича. И, согласно воле усопшего, оно будет вскрыто в его доме, в присутствии его семьи.
И нотариус сломал печать на конверте. И торжественным, хорошо поставленным голосом принялся читать завещание. Оно оказалось длинным. Ираклий Константинович в самом деле был богатым человеком. Ему было что и кому завещать. В завещании не был забыт никто. Даже племянник Вениамин, который не числился среди любимчиков Ираклия Константиновича, получил вполне приличный пакет акций одной горнодобывающей компании, который позволил бы этому молодому человеку не умереть с голоду. А при условии, если он найдет себе дополнительную работу, жить и вовсе припеваючи.
Тоже самое касалось и остальной родни. Никто не был забыт. Однако родственники выражали недовольство.
— Это все мелочи! — нетерпеливо воскликнула Белла, которой была отписана квартира на Мальте. — Копейки! Кому досталось основное состояние моего брата? Счета в европейских банках, контрольные пакеты акций нескольких металлургических комплексов, другие ценные бумаги?
— Да! Кому достанется все остальное?
— Эта квартира, в конце концов?! Цена ей — миллион! И это на самого скупого покупателя! Так чья же она теперь?
И Лари топнул ногой по полу, чтобы всем стало ясно, о какой квартире идет речь. Нотариус кинул на него укоряющий взгляд и продолжил чтение:
— «Моя городская квартира, а также все прочее движимое и недвижимое имущество, которым я буду владеть на момент моей смерти, переходит к моему единственному сыну, где бы тот ни находился».
Нотариус замолчал. И в комнате воцарилась гробовая тишина. Первой пришла в себя Белла.
— А это… Это законно? — запинаясь, спросила она. — Законно, чтобы наследником был признан покойник?
— У вашего брата имелись сомнения в том, что его сын погиб. Как я вам уже говорил, в последнее время он нанял целый штат частных детективов, которые должны были помочь ему найти родного ребенка.
— Но это же чушь! Ребенок погиб! Вместе с матерью!
Нотариус пожал плечами и продолжил читать:
— «До тех пор пока мой родной сын не будет найден и доказательства его родства не будут представлены в полном объеме и не вызовут сомнений у специально созданной для этого комиссии, все мои деньги и прочее имущество, кроме указанной выше собственности, переданной уже мной другим родственникам, будет передано в специально учрежденный для этого фонд».
И нотариус сложил бумаги и посмотрел на замерших родственников.
— Теперь все!
— Чушь! Более дурацкого завещания мне не приходилось выслушивать! — взвизгнула Белла. — Как можно завещать покойнику? О живых надо думать! Моим девочкам давно пора замуж! А кто их возьмет теперь? Без приданого!
И, закрыв глаза платком, она судорожно зарыдала. Лари держался лучше сестры. Но и он с трудом сдерживал негодование.
— И кто? — спросил он. — Кто будет возглавлять этот фонд?
Нотариус назвал несколько имен. Лари побледнел. Договориться с этими людьми будет очень сложно, если вообще возможно. Итак, деньги брата уплывали в неизвестном направлении. Впрочем… Впрочем, оставался еще один вариант. Но Лари не успел его продумать. Потому что в этот момент в гостиную вошел еще один гость.
— Следователь Пяточкин! — представился он компании. — Расследую особо опасные дела.
— А мы тут при чем?
— Вы ведь близкие родственники Ираклия Константиновича?
— Да.
— Очень даже при чем. Ведь я как раз и расследую его убийство!
Во второй раз тишина в комнате царила еще дольше. Наконец Белла тихо охнула и начала падать в обморок, тяжело заваливаясь на руки своих дочерей.
— Как убийство? Разве это не был несчастный случай? — воскликнул дрогнувшим голосом Лари.
— Инфаркт? Инсульт? Или что-то в этом роде? — вразнобой закричали родственники.
Следователь покачал головой.
— Вскрытие показало, что во время праздничного ужина в организм покойного была введена большая доза органического яда. Предположительно яда бледной поганки. Вследствие чего он и скончался.
— Но это невозможно!
— В доме были только свои!
— Кто мог это сделать?
— Вот это мне и предстоит выяснить, — сказал следователь. — Отравитель находился во время праздника в этой квартире. В этом сомнений нет. А значит, убийца — один из вас!
В третий раз тишина была уже не просто гробовой. В ней отчетливо расплывались волны страха. Еще бы, никому не хотелось быть обвиненным в убийстве.
А следователь уже развил бурную деятельность. Он вручил каждому повестку, где указывалось, в какое время завтра всем надлежит явиться в кабинет следователя. Затем он сделал знак нотариусу. И уединился с ним в соседней комнате. Оттуда нотариус появился с перекошенным лицом. Зато следователь выглядел довольным, словно объевшийся сметаны кот.
— Ну, до завтра! — почти весело произнес он, обращаясь к родственникам. — Жду вас у себя.
Разочарованные родственники начали медленно расползаться. Дочери увезли заливающуюся слезами Беллу, которая не уставала причитать:
— Мы нищие! Нищие! Девочки мои, дядя оставил нас нищими! А теперь нас еще и обвиняют в его убийстве!
Племянники — два сына Лари и один сын их третьего, уже умершего брата — отправились в ночной клуб. Юношей не слишком расстроило завещание дяди. Юности свойственно легкомыслие. И молодые люди переговаривались между собой, не держа зла на дядю.
— Все-таки старый пердун что-то нам оставил.
— Он явно выжил из ума. При таком раскладе мог и совсем ничего не оставить.
— А мне досталась отдельная квартира в новом доме! Самая дешевая, конечно. Видел я ее. Но и на том спасибо. Давно мечтал жить отдельно от предков.
В доме брата задержался один Лари. Выждав, когда все остальные удалятся, он помчался на кухню. Виктор был там. Он сидел на табуретке, тупо сжимая в руках повестку, которую ему всучил следователь перед уходом.
— Ты обалдел! — набросился на него Лари. — Мы так не договаривались! Что ты натворил?!
— Богом клянусь! Я тут ни при чем!
— Ты должен был следить за моим братцем! А не убивать его! По крайней мере, без моего приказа не делать этого!
— Я и не убивал!
Но Лари не слушал. Гнев застил ему разум. И он вопил, уже не сдерживаясь:
— Что за самодеятельность?! Ты хоть знаешь, кому этот старый придурок все оставил?
— Кому?
— Мальчишке!
— Своему сыну?
— Своему сыну! — передразнил его Лари. — Да! Представь себе! Своему сыну!
— А… А вам?
— Ничего! И остальным — тоже ничего! Все уплыло! Уплыло в чужие руки! А между тем моего брата убили! Скажешь, что не ты?
— Нет!
— А кто?
Виктор хотел пожать плечами. Но внезапно замер.
— Этот поваренок, — прошептал он. — Его рекомендовала ваша сестра.
— Какой поваренок?
— Мой помощник. Маленький проныра! Куда бы я ни пошел, он всюду оказывался рядом. И зуб даю, что он никакой не повар. Близко к плите не стоял. Томатную пасту от готового кетчупа отличить был не в состоянии!
Лари тоже задумался.
— И ты говоришь, этого неумеху рекомендовала Белла?
— Она настояла, чтобы мальчишку взяли — помогать на праздниках.
— И что?
— Сразу после смерти хозяина мальчишка исчез!
— Куда исчез?
— Не знаю. Мне было не до него. Я подумал, что ему просто надоела эта возня с кастрюлями. И поэтому он удрал. Но теперь…
— Теперь картина меняется, — перебил его Лари. — Так ты говоришь, его рекомендовала Белла?
