Наталья Никольская - Ближе к телу

Я присела рядом с холодоустойчивым молодым человеком, который при моем появлении с готовностью сдвинулся к самому краю лавочки. Его уши из красных стали уже синими. Мальчишка с непонятной радостью посмотрел на меня. Я прикурила, не обращая на него внимания. И услышала жалобное такое:

— Простите, пожалуйста, а у вас сигаретки не найдется?

Голос, который может принадлежать хлипкому интеллигентику. Я повернулась и достала пачку «Мальборо», в которой оставалось две последних сигареты. Надо будет купить еще. Молодой человек взял эту отраву почти негнущимися пальцами и попытался прикурить, безрезультатно чиркая дешевой зажигалкой. Глаза его странно увлажнились. Да он никак реветь собрался! Этого мне и не хватало!

— Спокойно, — буркнула я, отбирая у него зажигалку и выбивая огонь. — Что стряслось? — этого вопроса я просто не могла не задать — когда я вижу плачущего мужика, мне кажется, что случилась едва ли не вселенская трагедия. И он робко ответил мне:

— Извините, девушка, вы такая добрая. Просто мне очень плохо…

— Какого черта ты здесь делаешь? — немного некорректно спросила я. Но такой тон обычно действует успокаивающе, в отличие от липкого сюсюканья. Я уже привыкла таким образом приводить в чувство сестренку — та по поводу и без повода слезы льет ручьями. А рявкнешь на нее — в себя приходит. И даже думать начинает. Причем порой этот ее мыслительный процесс бывает продуктивным.

— Я… просто сижу… — задумчиво ответил парень и хлюпнул носом. То ли насморк начинается, то ли рыдания пытается заглушить.

— Сидишь? — ядовито протянула я, видя, как он потирает пальцы, пытаясь вернуть им гибкость. — Лето, что ли, на дворе?

— Мне некуда идти. И даже жетона нет, чтобы позвонить, — ответил он.

Ну, жетона у меня тоже нет. Можно, конечно, разориться на телефонную карту — но теплее от этого мальчишке не станет. И вообще, с какой стати я буду раскидываться деньгами ради совершенно незнакомого человека?

Я поднялась и отправилась в магазин. Купив, наконец, хлеба и блок сигарет, я вышла наружу, искренне радуясь, что вернусь домой и до обеда могу быть свободна. В спорткомплекс мне нужно идти только после обеда. Парень, завидев меня, ринулся навстречу и жалобно так предложил, потянувшись к сумке:

— Давайте я вам помогу.

Вот тут я сделала глупость, более подходящую моей сердобольной сестричке Ольге. Две глупости за одну неделю — я буквально перекрыла собственную норму по неосмотрительным поступкам! Посмотрев на его почти отмороженные уши, пылающие щеки и сизоватый нос, на слезы, застывшие в глазах, я сунула ему в руку свою совершенно нетяжелую сумку и взяла его под руку сама — на всякий случай, мало ли, что он может выкинуть. Незнакомый человек, как-никак.

— Пошли, — заявила я, двигаясь по направлению к подъезду. Парень, кажется, не особенно удивился, он сначала притормозил, глядя на меня почти телячьими глазами, а потом ринулся вперед с такой прытью, что едва не поскользнулся на заснеженном асфальте. — Как тебя зовут-то? — чтобы не молчать по дороге, спросила я у него.

— Костя. То есть Константин, — растерянно ответил парень. — А вас?

— Я — Полина Андреевна, — представилась я, открывая дверь и думая, впустить мне Костю в квартиру или не стоит. Но я логично рассудила, что выпускать его на улицу подобно убийству — так и замерзнет парень на лавочке. Справиться я с ним смогу без проблем, если что — Костя мужчина хрупкий, а я, как-никак, могу гордиться черным поясом по карате. Так что напоить его горячим чаем и предоставить телефон вполне в моих силах.

— Заходи, — предложила я, и Костик прошел вслед за мной в прихожую, минут пять постояв на половичке и повозив об него подошвы своих кроссовок. Потом вошел, снял кроссовки, пытаясь заглушить кашель, и остановился.

— Ну в комнату проходи, — вздохнула я, поражаясь такой растерянности. Наверное, это мой жизненный крест — общаться с такими вот пентюхами. — Сейчас я поставлю чай, можешь пока позвонить своим знакомым. Обязательно потребуй, чтобы дали тебе нормальную зимнюю одежду, ясно?

Константин покорно кивнул, как брата родного прижимая к себе телефон. Мальчишка вышел в прихожую, и я мельком видела, как он бестолково роется в собственных карманах. Достав блокнот, парнишка вернулся к телефонному аппарату. Я тем временем поставила чайник, автоматически прислушиваясь к разговору.

— Ну Леночка, — монотонно бормотал Костя. — Мне так нужна твоя помощь… — и голос его стал почти неслышным от шума кипящей воды. Я достала из аптечки растворимый аспирин, бросила его в стакан с горячей водой. Таблетка с шипением растворилась. Поставив на поднос две чашки, стакан с аспирином и вазочку варенья, я принесла все это в комнату. Костик ринулся мне помогать, но я, увидев, что поднос угрожающе накренился, цыкнула на него:

— Сиди!

Парень покорно сел, глядя на меня, как побитая собака на своего хозяина. Меня такие взгляды всегда раздражают.

— Позвонил? — спросила я, когда Костя выпил лекарство. Он смущенно закивал. А потом спросил робко:

— А можно я еще позвоню?

— Да ради бога! — выходя из комнаты, заверила я его. Вот лопух-то, Господи!

Несмотря на шум воды в кране, я слышала обрывки беседы Костика. И снова он названивал какой-то девице — то ли Тане, то ли Тосе. И тоже убеждал:

— Ну пожалуйста, я буду в магазине или рядом.

Тоже мне, дон Жуан недоделанный.

Наконец Костик показался на кухне, заслонив дверной проем своей нескладной фигурой:

— Полина Андреевна, я позвонил.

Я прошла в зал и опустилась в кресло. Костик примостился на краешке дивана.

— Слушай, а почему ты на улице был в таком неподходящем виде? — наконец-то задала я все время вертевшийся на языке вопрос. — Что, ничего потеплее не нашлось?

— Понимаете, все произошло случайно, — согревшись, парень даже заулыбался чуть смущенно, как будто вместе с морозом отступили и проблемы.

Он поднялся с дивана и подошел к шкафу. Там, на полочке, стояла фотография — Оленька и рядом с ней Артур и Лиза, мои племянники.

— Мне просто нужно было быть здесь. Это ваши дети, да?

Я промолчала и закурила.

— Вы извините, мне очень неудобно. Но если бы не вы, Полина Андреевна, я бы точно пропал.

— Да ладно, — буркнула я, наливая еще чаю. Но заткнуть излияния Костика мне не удалось — он явно сделал выводы, что раз я приняла в его судьбе какое-то участие, то намерена и далее оставаться его ангелом-хранителем и жилеткой для слез по совместительству.

— Понимаете, Полина Андреевна, у меня очень серьезные проблемы. Я так устал от всего… И я сижу на лавочке с ночи. Я не думал, что придется провести всю ночь на улице, поэтому и оделся так легко, — жалобно стенал Костик. — Вы даже не представляете себе, как мне тяжело. Вся жизнь — одна сплошная проблема.

Я решительно прервала эти излияния:

— Константин, я тебе не мать-настоятельница. Ты попил чаю, согрелся — теперь все, можешь быть свободен. Надеюсь, ты дозвонился друзьям?

— Вы не хотите меня выслушать? — растерянно спросил парень. — Но вы же… — продолжить фразу я ему не дала. Он что, привык, чтобы каждая баба на улице выслушивала его слезливые жалобы? Или то, что я оказала ему услугу, должно заставить меня выслушивать его проблемы?

— Не горю желанием. Тем более, мне пора на работу. Тебя куда-нибудь отвезти?

— Нет, за мной должны приехать минут через двадцать, — мальчишка совсем растерялся. Он не знает, что случается с не в меру любопытными Варварами? А я гипертрофированным любопытством не страдаю, особенно когда спешу. Терпеть не могу опаздывать. Пацан ждал кого-то? За ним должны приехать? Ну и ладно. А моя миссия выполнена — от холода Костик в ящик не сыграет.

— Великолепно, — направляясь в прихожку и демонстрируя полную готовность отправиться по делам, заявила я, — тогда ты сможешь погреться в магазине. А я с тобой попрощаюсь. Не буду говорить, что было приятно познакомиться.

— Но, Полина Андреевна, я думал… — мямлил парнишка, почему-то ужасно удивленный моей реакцией, точнее, отсутствием таковой. Я только посмотрела на него, шнуруя ботинки.

Костя покорно вышел в прихожую, зашнуровал кроссовки, и мы вышли из дома. Я вывела из гаража свой «Ниссан». Несмотря на холод, машина завелась с пол-оборота. И я покатила на работу. В зеркале заднего вида я мельком уловила какое-то движение и увидела, что парнишка бежит за машиной, размахивая руками. Но останавливаться ужасно не хотелось, тем более возвращаться. И я ограничилась тем, что помахала Костику рукой на прощанье.

Около пяти я позвонила Ольге, чтобы напомнить о времени ее визита в мою квартиру. Она спросила, не отменяется ли наша с ней беседа, и сказала, что не может со мной долго разговаривать — у нее клиентка. Я ответила, что буду ждать ее в семь. И, прервав связь, отправилась на занятия. Выматывающие мою группу тренировки доставляли мне истинное наслаждение, они освежали и заставляли чувствовать себя сильной и привлекательной. Объемистые тетечки в моей группе натужно пыхтели, следуя сквозь тернии к звездам — идеальной фигуре. Как ни странно, сегодня ни одна из дамочек не доставала меня нетерпеливыми возгласами: «Ну когда же я увижу результаты!» Обычно за занятие мне приходилось промыть мозги нескольким дамам, убеждая их, что за минуту ничего не сделается. И только в результате долгих, упорных тренировок они станут счастливыми обладательницами привлекательных фигур.