Маргарита Южина - Сыщицы-затейницы
Утро у них, как у настоящих детективов, началось с телефонного звонка.
– Могу я услышать Курицыну или Петухову, – послышался бархатный мужской голос.
Люся не любила, когда их так звали. Людей почему-то очень умиляло, что подруги носят фамилии этой птичьей четы. Некоторые даже интересовались: «А это у вас не псевдоним?» И когда женщины терпеливо поясняли, что сама природа связала их в пару, излишне любопытные частенько уточняли: «И кто же у вас Петухова?» Было обидно. Бабушки-соседки Василисе и Люсе уже давненько прилепили одно прозвище на двоих – Куры. Поэтому Люся совсем не растаяла, услышав в трубке медовый голос.
– Я могу услышать Курицыну или Петухову?
– Петухова у аппарата.
– У моего друга сегодня юбилей. Не могли бы вы провести для него этот праздник?
– Это совершенно невозможно. Мы напрямую с клиентами не работаем. И потом… надо было заранее.
– Тысяча долларов за этот вечер вас устроит?
– Когда подъезжать? – чуть не поперхнувшись, заквохтала Люся.
– К двум часам. Дня, разумеется, – уточнил мужчина. – Запишите адрес, его совершенно нетрудно отыскать. Друга зовут Леней, ему исполняется тридцать, шумную ярмарку устраивать не надо. Просто – пару-тройку стихов, тостов, пожелания, песенки, ну… Вы сами лучше в этом разбираетесь. Вот, пожалуй, и все.
– И за это – тысяча долларов? – уточнила Люся.
– Но вы же будете очень стараться, – хмыкнул заказчик и отключился.
Люся опустилась в кресло, забыв вернуть трубку на рычаг, а потом, вдруг опомнившись, заверещала так, что подпрыгнул Финли:
– Вася!! Василиса!! Срочно собирайся, нас ждут мужчины! Нас ждет работа! Люди просят зрелищ!
– А как же расследование? – не открывая глаз, промычала Василиса.
– Расследование?! А чем я, по-твоему, всю ночь занималась? Думаешь, дрыхла без задних ног?
– Мне почему-то так показалось…
– Показалось ей. Я мыслила! Ты что же думаешь, я, читая детективы, только время убиваю?
– Господи! Неужели кого-то еще?
– Я научилась строить версии, – торжественно провозгласила Люся. – Вот что я надумала по поводу этих несчастных конечностей. Первая версия: эта Сибиярова как-то связана с нашими молодоженами.
– Понятно, иначе им бы не подсунули ее руки.
– Вторая версия – кто-то из молодых, скорее всего жених, сам прикончил эту Сибиярову.
– Ерунда. Это он что же, ее прикончил, а руки на память оставил, так, что ли?
– Нет, не так. На то мы с тобой этим делом и занялись, чтобы узнать как. Может, теперь его шантажируют? А еще можно предположить, что эта женщина была влюблена в нашего жениха, а когда узнала про его свадьбу – покончила жизнь самоубийством. Хотя нет, как же она без рук-то. Руки не вписываются. Короче, ясно одно – все ниточки ведут к молодоженам. Поэтому сейчас мы едем зарабатывать деньги, а вечером отправляемся к ним.
– И что скажем – это не вы тетеньке руки отрубили?
Люся посмотрела на подругу, как на больного кролика.
– Вася, сосредоточься и постарайся понять, что я тебе скажу. По всем правилам, нам надо узнать все подробности о самой Сибияровой. Однако по этому объявлению желающих узнать то же самое нашлась, наверное, целая туча. Само собой, измученные родственники не станут рассыпаться в подробностях перед какими-то двумя невзрачными тетками непрестижного возраста. Поэтому мы зайдем с другого края. Раз уж сама судьба сунула нам в руки… В общем, сегодня вечером мы заявимся к молодоженам Логиновым и начнем собирать информацию. А сейчас поедем, нас ждет Леня.
– А кто у нас Леня?
– Васенька, Леня – это наш юбиляр, и мы едем устраивать ему праздник.
– Ну… Если я успею собраться…
– Нам дают ты…
– Даже за тысячу баксов я не появлюсь без макияжа перед тридцатилетними мужчинами! Ты же знаешь, с каким презрением я к ним отношусь.
Люся смирилась. Макияж для Василисы был длительным, священным ритуалом. И это можно было понять – она была необычайно, просто удивительно некрасива. Над небольшими глазками цвета немытой бутылки кустились белесые щетинки бровей, рот устрашал своей огромностью. А нос можно было смело измерять в дециметрах. Гладкие, собранные в фрикадельку волосы не скрывали, а предательски подчеркивали все огрехи физиономии. Неудивительно, что Василиса просиживала перед зеркалом часами, прежде чем явить себя миру. Зато эти часы превращали лягушку в царевну. Умело накрашенные глаза превращались в бездонные озера. Яркие губы извивались в едкой усмешке, а появившаяся стильность позволяла не замечать длину носа. Во всяком случае, так казалось самой Василисе. Люся же не умела меняться так кардинально и благодарила бога уже за то, что не наградил ее такой неказистой внешностью.
К заказчику подруги не опоздали и ровно в два топтались у его дверей. Какой-то невоспитанный шалопай открыл двери, окинул взглядом дам с ног до головы и поинтересовался:
– Тетеньки, вы к кому?
– Нам бы Леню.
– Леню? Леня – это я.
– Ну тогда мы к вам, – уверенно заявила Василиса и протолкнула вперед Люсю с баяном.
Парень поспешно ретировался в глубь комнаты и оттуда уже доносился его встревоженный голос. Похоже, он высказывал неудовольствие своей подруге.
– Таня! Тань! Там, по-моему, твоя мать приехала. С вещами и еще с каким-то нафталином. Если они собираются здесь осесть, сразу предупреди, что у нас черная оспа, бычий цепень и СПИД особенный – губительный для старух. Что хочешь говори, но мне их не надо.
– Леня! – позвала Василиса. – Что же вы так переполошились? Это ведь вам исполняется тридцать лет, так?
– Ну мне, – показалась в дверном проеме всклоченная голова.
– Все правильно, а мы – подарок от вашего друга.
– Фирма «Улыбка» приветствует вас и ваших гостей! – заученно выкрикнула Люся и, растянув меха, приплясывая, ввалилась в комнату.
– Ах вот оно что… Только вашу фирму не «Улыбкой», «Насмешкой» лучше назвать. Так, значит, вы нас веселить будете? Ну-ну.
Веселить пришлось помимо самого хозяина – его даму сердца Татьяну, вялую, как больная амеба, девушку и еще одну пару, которая больше пялилась в телевизор. Работать в таких условиях подругам еще не приходилось. До их прихода, по всей видимости, никто и не собирался ничего праздновать, потому что Татьяна занималась маникюром, сам Леня крутился возле компьютера, а неведомая пара упивалась сюжетом порнофильма. Вот попробуй тут произносить здравицу, когда в руках у гостей совсем нет рюмок. Каждый новый тост «Я хочу выпить…» звучал как приглашение сбегать в ларек. Людмила Ефимовна терзала баян и по очереди трясла ногами, как дрессированная цапля. Василиса старалась вовсю, и к концу праздника зрители сбросились на бутылку, после которой, собственно, и началось само веселье. Развязка наступила вечером, когда измученные артистки собирались домой.
– Спасибо, что пришли. Я-то, честно говоря, поляну только в субботу накрывать собирался, – цвел именинник.
– До свидания, приходите еще, – любезно прощалась Татьяна, не понимая, почему бабенки все еще топчутся у дверей.
– Значит, вам понравилось? – издалека стала подъезжать Василиса. – Тогда давайте расплатимся, а то мы у вас действительно засиделись.
– Что значит – расплатимся? – вытянул лицо Леонид. – А нам от вас ничего больше не надо.
– Понимаете, это нам теперь от вас надо. Тысячу долларов, как и договаривались.
– Сколько?! Тысячу баксов?! Это за ваше-то кривляние?! Да за такие деньги я перед своим начальником полгода такой же мартышкой работаю, а вам за один вечер!..
– Хорошо, что сегодня не весь реквизит с собой потащили, – бубнила под нос Василиса, трясясь в автобусе.
– А вообще, они славные, – блеяла рядом Люся. Это она сегодня сдернула подругу, а сама даже с оплатой как следует не договорилась и теперь чувствовала себя виноватой. – Вспомни, как тебя этот-то, второй называл?
– Толик? Помню как – Буратино.
– Да нет, он тебя называл Мисс Чудо! Просто рыцарь слова! Просто Пегас, – лебезила Люсенька.
– Пегасы… Только хотелось бы знать, кто нам подсунул этих жеребцов.
Но долго размышлять над этим подругам не пришлось. Уже подходя к дому, они услышали душераздирающие вопли. Сомнений не было – так мог орать только драгоценный Финли. Вероятно, опять выпрыгнул в форточку на балкон, а обратно залезть не может. Забыв про усталость, женщины кинулись в дом спасать любимца. Люся первая ворвалась в квартиру, бросила баян и рванула на себя балконную дверь. Замерзший котяра теннисным мячиком принялся скакать по комнатам, пытаясь согреться. У Люси на глазах выступили слезы умиления. Вообще-то, это был кот Василисы, но тряслись над ним обе подруги. Да и как не трястись! У него были такие качества, которые украсили бы любого мужчину, – ум, красота, достоинство и порода! А уж о верности Финли ходили легенды. Кот абсолютно не терпел посторонних и кидался на любого чужака, причем норовил вцепиться в физиономию любому, кто осмеливался просто входить в дом. Только к своим хозяйкам он проявлял терпимость и ласку. Правда, хозяйки еще не знакомили его с кошками. Это было, на их взгляд, растлением. За котом был прекрасный уход, он ел от пуза и каждый вечер выходил на охоту. Охотился обычно на своих хозяек, и женщины по часу, а то и больше передвигались по комнате короткими перебежками, высоко подбрасывая колени. Иногда котище подстерегал хозяек возле туалета, и тогда слабая на мочевой пузырь Люся от испуга проворно ныряла в комнату раздумий. И вот сегодня это сокровище чуть не окоченело на балконе!
