Наталья Александрова - Не все кошки серы
— Часто он так? — поинтересовалась Лола, сворачивая на Вознесенский проспект и внимательно глядя на дорогу.
— Да вечно что-нибудь забывает! — в сердцах высказалась девица.
— Так может, не нужно сразу бежать на помощь, вернулся бы сам пару раз домой и научился бы вещи не забывать!
— Сразу видно, что ты не замужем, — вздохнула девица, — пробовала я раз так сделать — зареклась навеки! Себе дороже обойдется!
— Ну вот, подъезжаем, — ободряюще сказала Лола, — тебя где высадить?
— Сбоку от собора, вон там, я дальше добегу… Ой!
Откуда ни возьмись выскочила на проезжую часть старуха с клюкой — чисто Баба-Яга. Лола едва успела повернуть руль в сторону, передние колеса заехали на поребрик, машину здорово тряхнуло. Бабка совершенно не пострадала, даже не упала, но тут же начала орать:
— Люди добрые! Да что же это деется! Среди бела дня давят дармоеды проклятые, новые русские! Шла себе тихонько, никого не трогала, а эти летят, как оглашенные…
В ее криках не было ни слова правды. Во-первых, никто ее не раздавил, даже не задел, скорее уж машина пострадала от резкого торможения; во-вторых, Лола не нарушала правил, бабка сама в неположенном месте выскочила на дорогу. В-третьих, Лола совершенно не считала себя дармоедкой. Напротив, она много и плодотворно работала, правда, их с Маркизом деятельность имела весьма специфический характер. Но все равно было очень обидно слушать такое. К тому же старуха била палкой по капоту ее новой машины, а это уж совершенное безобразие.
Девица торопливо пробормотала слова благодарности, подхватила сумочку и выскочила из машины, весьма ловко увернувшись от разъяренной старухи. Лола же дала задний ход и поехала домой. Время неумолимо поджимало.
Она снова вывернула на Вознесенский проспект, и тут сумочка зазвонила. То есть мобильный телефон исполнил мелодию «Маленькой ночной музыки» Моцарта. Лола не глядя вытащила телефон и ответила.
— Слушай, где ты ходишь? — прорычал разгневанный мужской голос. — Мне же ключи нужны!
Лола оторопело оглядела мобильник. Разумеется, аппарат был не ее. У нее «Нокия» в хорошеньком розовом чехольчике, а здесь устаревший «Сименс». Более того, аппарат она вытащила из чужой сумочки. У подсевшей девушки этот аксессуар был черный, маленький, из натуральной кожи, но простоватый. У Лолы же на переднем сиденье валялась прелестная сумочка от Черутти, которая очень, подходила к туфлям и костюму. Она ни минуты не думала, что девица уперла дорогую сумочку, оставив взамен свою. Просто зловредная старуха заморочила им головы, Лола резко затормозила, было не до сумочек.
— Что ты молчишь? — надрывался голое в трубке. — Где ты находишься?
Лола почувствовала сострадание к своей попутчице и ответила, стараясь изменить голос:
— Да я жду тебя в скверике у Исаакиевского собора, как договаривались! — И поскорее отключилась, решив, что если незнакомый муж узнает, что его жена потеряла свою сумочку, а в ней — так необходимые ему ключи от сейфа, то несчастной мало не покажется.
После этого Лола развернулась, нарушая все существующие правила, и поехала назад, к Исаакию. Нужно было успеть перехватить девицу до прихода мужа, кроме того, очень жалко было сумочку от Черутти.
Она оставила машину на том же месте, тщательно заперла ее и поспешила в скверик.
Только бы девица не ушла. Тогда придется как-то разыскивать ее, пользуясь мобильным телефоном. В крайнем случае Лола сможет перехватить сейчас мужа незнакомки.
Она еще издали увидела фигуру в красном костюме. Девушка сидела на лавочке в какой-то странной позе, лица ее не было видно.
В скверике из-за раннего часа было пустынно. Внезапно Лолу охватил озноб. Замедляя шаги, она приблизилась к скамейке и тихо, почти шепотом позвала:
— Эй! Ты меня слышишь? Мы с тобой сумочки перепутали в машине…
Девушка не отозвалась, тогда Лола подошла ближе и тронула ее за руку. От тихого толчка тело девушки качнулось, и Лолино сердце екнуло от страха. С девицей явно было что-то не то, но вместо того чтобы отойти, Лола присела рядом на скамейку. Голова девушки качнулась, абсолютно неживые глаза уставились в никуда, и сбоку, на виске, виднелась аккуратная круглая ранка. Лола совершенно машинально подумала, что ранка подходит по цвету к костюму, и от этой мысли едва не заорала.
Все же недаром столько времени она прожила рядом с Леней Маркизом, он многому ее научил. Прежде всего не следует терять самообладания ни в какой ситуации, говорил Леня.
Девица стопроцентно мертва, и если Лола сейчас закатит истерику, это ей ничем не поможет. Прибегут люди, вызовут милицию, придется отвечать, за каким чертом она оказалась рядом с девицей в пустынном скверике, а у нее нет даже документов, чтобы подтвердить свою личность. Вот именно, следует срочно найти свою сумочку и уносить отсюда ноги. Жаль девушку, но Лола ни в чем не виновата.
Хотя… Кто мог ее убить? Неужели муж?
А с чего Лола вообще взяла, что звонил муж?
Она же не слышала раньше его голоса. Она сказала какому-то типу, что девушка сидит на скамейке… Может, это он ее и убил? Ладно, сейчас не время об этом думать. Лола чуть подвинула мертвое тело, чтобы найти сумочку. Ее не было на скамейке, ее не было под скамейкой, ее не было нигде. Все ясно: девушку прикончили, чтобы ограбить. Польстились на дорогую сумочку, а в ней немного денег да кое-какая косметика. Наркоманы и не из-за такого людей убивают… Кредитку Лола носит в кармане, водительские права у нее в «бардачке» «фольксвагена». Но что же это творится? Лола возмутилась и готова была уже заорать, как давешняя противная старуха, на тему того, что людей убивают среди бела дня и никому нет до этого дела. Но вовремя опомнилась, оглянулась по сторонам и пошла прочь, машинально прихватив чужую сумочку и стараясь не бежать.
Когда она увидела свою машину, сердце немного отпустило. Сейчас она поедет домой, все расскажет Лене, он поможет. Но в то самое время, когда Лола взялась за ручку дверцы, рядом с ней возник какой-то бритый тип и радостно сказал:
— Опаньки!
При этом он очень сильно и очень больно прихватил Лолин локоть.
— В чем дело? — холодно спросила она. — Что нужно?
— Не что, а кто, — хохотнул тип, по виду вылитый браток — с бритой головой, короткой красной шеей и поросячьими глазками. — Ты, лапушка, нам нужна, просто необходима…
Пленница рванулась из его рук и ловко стукнула по коленке каблуком. Тип согнулся, выругался матом, но локоть ее не выпустил.
Лола открыла рот, собираясь заорать на всю площадь, но в это время сзади подоспел на помощь братку еще один такой же и приложил ее кулаком по голове. Несчастная увидела перед глазами темноту, в которой плавали разноцветные круги, как на экране монитора, и отключилась.
* * *Леня Маркиз налил себе третью чашку кофе и почувствовал, что ему чего-то не хватает. Действительно, в этом месте должна была вступить Лола и сказать с возмущенной интонацией: «Леонид, ты разве не знаешь, что неумеренное потребление кофе вредно влияет на отношения в семье?»
Леня ответил бы примерно в таком же духе, и у них завязалась бы милая непринужденная беседа…
Но Лолки не было.
Она уехала в немыслимую рань (по крайней мере, немыслимую для себя), что-то сказала то ли про парикмахера, то ли про модельера, во всяком случае обещала вернуться довольно скоро, а отсутствовала уже полдня.
Да Пу И ведет себя как-то беспокойно.
С утра на прогулке совершенно не смотрел на маленьких собачек дамского пола, быстро запросился домой, хотя погода на дворе отличная — очень теплый сентябрь. Еду песик оставил почти нетронутой, чему в общем-то Леня не удивился, потому что Лолка совершенно избаловала своего чихуахуа. Видано ли дело — кормить собаку ореховым печеньем? Но для Лолки желание Пу И — закон. Раз песик любит ореховое печенье, значит, он будет его есть, хоть это и вредно. В конце концов, она его хозяйка и сама знает, что делает.
Затем Леня подумал, что парикмахер или модельер — это надолго, и перестал волноваться.
Но в это время зазвонил телефон.
— Это совершенно возмутительно! — сообщил визгливый женский голос в трубке. — Я передвинула двух очень важных клиенток, чтобы вас принять! Я перенесла Варвару Эдуардовну! Вы представляете себе — Варвару Эдуардовну!
Леня отодвинул трубку от уха, чтобы не оглохнуть, и подумал, кто такая Варвара Эдуардовна, которую так трудно перенести — тяжелая форма гриппа или пятиметровая бронзовая статуя, и наконец, дождавшись паузы, задал своей визгливой собеседнице два естественных вопроса:
— Пардон, мадам, — очень вежливо спросил он, — вы кто? Вы уверены, что не ошиблись номером?
Собеседница очень высокомерно сообщила, что ее зовут Теодора Дамиановна, и назвала номер телефона. Номер был правильный.
— Тореадора Дамиановна? — удивленно переспросил Леня. При упоминании этого имени в его памяти что-то смутно забрезжило.
