Дарья Калинина - Когда соблазняет женщина
Но ничего такого про другую родню ее мама не сказала. Она рассказывала про отца.
– Твой отец миллиардер! И все эти годы был им! А нам с тобой за все это время ни копейки от своих щедрот не бросил.
– Но почему? Вы с ним поссорились?
– Поссорились! Ты считаешь, что порядочный человек, поссорившись с женщиной, допустил бы, чтобы его ребенок рос в нищете? Ведь я ничего не могла себе позволить для дочери! Ни учителей хороших! Ни отпуска у моря! Ни одежки красивой!
– Мне всего хватало.
– Так это потому, что ты у меня славная девочка. И всегда понимала, что денег у нас мало. Потому и не требовала ничего. А мне-то каково было? Знала ведь, что отец у тебя богач, а ни копейки нам не дает!
– Но почему так?
– Подлец он!
– Но ведь… Ты могла подать на алименты!
– Тогда так не принято было.
– Как не принято?
– Ну, чтобы люди не женаты, а алименты на дите платили бы.
– Погоди, – растерялась Алена. – Так вы с моим отцом в загс не ходили?
– Нет.
– Но ты мне рассказывала про вашу свадьбу. Какое у тебя было красивое платье с фатой. Какой папа был в тот день нарядный. И как вы хорошо праздновали в ресторане, а потом прямо из-за стола твой папа увез тебя к морю.
– Врала. Верней, фантазировала. Хотелось мне, чтобы так все и было. Да только…
И Ирина Руслановна выразительно развела руками. Алена молчала. Она не знала, что говорить. В короткий срок на нее обрушилось столько новой информации, что девушка не могла прийти в себя и понять, как же она ко всему этому относится.
– Значит, вы с моим отцом не были женаты и меня он своим ребенком не признал?
– Точно.
– А почему же перед смертью решил вспомнить?
– Может быть, совесть проснулась, – предположила Ирина Руслановна. – Все-таки он знал, что ты его дочь. Ты на меня не похожа, а с ним словно две капли воды.
– И что? Почему же не помогал-то, раз похожа?
– Упрямый он был очень. Упертый. Если уж что сказал, то нипочем его не сдвинуть. Как узнал, что я беременна, сразу про аборт заговорил. Я ни в какую. Рожу, говорю. Ну, тогда, сказал, как хочешь. Но если родишь, ни тебе, ни ребенку от меня помощи не будет. И не соврал. Ни разу не помог. Ни рублем, ни знакомством. А ведь у него и при советской власти папаша в начальниках сидел. И сыночка к делу пристроил. А уж после перестройки твой отец и вовсе в гору пошел. Да ты его видела!
– Я?! Где?!
– По телевизору.
– Когда?
– Да его без конца показывали. То дом культуры с министром открывает, то детскую больницу, то еще чего. Благотворительностью увлекся на старости лет. Я как посмотрю очередную передачу с его участием, так прям крючит всю от злости. Чужим детям больницы строит, приюты открывает, столовые для бездомных. Хороший такой. А собственное дитя из последних сил надрывается, чтобы комнату в коммуналке купить!
Алена молчала. Она просто не знала, что говорить. И тут ее взгляд внезапно упал на конверт, распечатанный матерью. Алена протянула руку и взяла листок плотной бумаги. На нем деловым канцелярским слогом извещалось, что ей надлежит явиться завтра в адвокатскую контору «Кац и сыновья», где ее ознакомят с завещанием Кротова Сергея Юльевича.
– Сергей Юльевич, – пробормотала Алена, теперь вспоминая этого невысокого седовласого мужчину, который действительно частенько мелькал на экране телевизора.
Когда дикторша в первый раз назвала его по отчеству, Алена подумала, что та оговорилась или просто картавит. Но оказалось, что он именно Юльевич, а не Юрьевич. Дикторша не ошиблась. Просто у мужика отец был не Юрий, а Юлий – как Гай Юлий Цезарь, к примеру.
Этот невысокий мужчина держался с таким достоинством и, Алена бы даже сказала, высокомерием, что казался выше окружавших его людей – охраны, чиновников и прочих. И всегда губы Сергея Юльевича были поджаты, так что Алене как-то не верилось, что он делает добро искренне, от чистого сердца. Казалось, что его благотворительность – это показуха, рассчитанная на недалекие умы.
– И что же теперь? – прошептала Алена. – Он мне оставит хоть что-нибудь?
– Надеюсь!
Алена молчала. Господи, хоть бы этого папашиного наследства хватило им с мамой на комнату! Тогда конец унизительным походам по оптовым рынкам. Конец гнилым помидорам и порченым яблокам на компоты! Конец ежедневным тяжестям и вечному страху, что их с мамой поймают, уличат, оскандалят!
– Пойдешь? – с надеждой спросила у нее Ирина Руслановна.
– О чем речь! Пойду!
– И верно, доченька. Не думаю, что твой отец шибко расщедрился. Но пусть хоть несколько тысяч да получим.
– Конечно. Они нам за так достанутся. Считай, что на дороге нашли!
И мать с дочерью еще раз перечли послание от адвокатской конторы. Никакой ясности в то, насколько щедр мог быть с Аленой ее покойный папаша, это письмо так и не внесло. И обе женщины принялись увлеченно строить догадки, сколько же отвалит своей незаконнорожденной дочери отец. И что скажут по этому поводу остальные наследники. А уж они найдут, что сказать. Вот в этом можно было не сомневаться.
Глава 2
В понедельник ровно в назначенное время, минута в минуту, Алена стояла у дверей адвокатской конторы. Двери выглядели необычайно солидно. Массивные, из какого-то очень красивого красноватого с разводами дерева, они были украшены бронзовыми накладками и в таком же стиле тяжелыми ручками.
Алена уже прошла пост охраны у ажурных ворот, пересекла небольшой садик во французском стиле с безупречно ровными дорожками и подстриженными деревьями, обогнула фонтан, где в пенных струях воды стояла Фемида со своей обычной повязкой на глазах и весами в руках. И вот, подойдя к дверям самого адвокатского офиса, Алена вдруг оробела.
Очень уж они, эти двери, выглядели внушительными. И Алена внезапно ощутила себя жалкой дворняжкой, случайно оказавшейся в парадных покоях.
– Ничего! Ты должна! У тебя есть приглашение! Тебя ждут другие люди. Без тебя не начнут, и ты всех задержишь.
Аутотренинг сработал. Дышать стало немного легче. И, толкнув тяжелые двери, Алена оказалась в помещении. Но страх ничуть не прошел, напротив, как-то сразу стало ясно, что Алена не соответствует этому месту. Туфли у нее хотя и куплены не на рынке, а в Гостином дворе, но сшиты явно не в Италии, да и из моды вышли. В этом сезоне лак уже не носили. А носили тисненую кожу с круглыми носами. Куртка у нее хотя и из «Снежной королевы», но куплена на распродаже и тоже далеко не хит сезона. А волосы подстрижены не в салоне, а у алкашки-парикмахерши, которая хотя и была хорошим мастером, но пила так часто, что Алена никак не могла улучить момент между ее запоями. Так что Аленины кудри давно вышли из повиновения и нуждались в стрижке.
– Ой, – прошептала Алена, оглядываясь по сторонам. – Куда же мне идти?
Но тут отворилась одна из дверей, и из нее появилась средних лет женщина в безупречно сидящем костюме. Она взглянула на Алену, как той показалось, с презрением и произнесла:
– Что вам угодно?
– Мне? У меня… Вот!
И Алена шагнула вперед, протягивая полученное вчера по почте приглашение. Женщина внимательно изучила его, с сомнением посмотрела на Алену и спросила:
– Голышева Алена Сергеевна – это в самом деле вы?
– Я!
– Ваш паспорт!
Документы у Алены были с собой. На всякий случай она захватила и паспорт, и метрику, и диплом о среднем специальном образовании. Вдруг понадобится? Пусть эти адвокаты видят, ей скрывать нечего! Женщина взяла только паспорт.
– Присядьте!
Алена послушно присела на краешек пышного кожаного дивана, попутно удивившись его мягкости. Только бы не поцарапать и не испачкать, мелькнула у нее опасливая мысль. Алена в дорогих вещах разбиралась неплохо. Не потому, что имела их, а потому, что очень бы хотела иметь такие. И за неимением лучшего развлечения много времени проводила в магазинах, прицениваясь к одежде, вещам и мебели.
Так что теперь она быстро подсчитала в уме примерную стоимость этого дивана, антикварного письменного стола, за которым сидела секретарша, и всей остальной обстановки приемной. Получалась такая цифра! Ого-го какая цифра! Целых полторы комнаты дяди Гриши! И это только приемная! Что же делается в кабинетах у самих адвокатов?
– Скажите, я рано пришла?
– Вы пришли вовремя!
От секретарши веяло арктическим холодом. И Алена быстренько заткнулась, хотя ей до смерти хотелось узнать, где же другие наследники ее папаши и придут ли они? Может быть, он одинок? Хотя нет, по телевизору что-то говорили про его большую и дружную семью. Так где же они все?
– Подождите здесь, вас вызовут! – бросила секретарша и вышла из приемной.
