Дарья Донцова - Горячая любовь снеговика
– Обмылком? – переспросила я.
Новая знакомая кивнула.
– Когда я была маленькой, продавалось импортное мыло, на обертке которого была нарисована белокурая красавица, и называлось оно «Виола». А я шатенка с карими глазами, хорошенькой никогда не была. Понимаете?
Я покосилась на челку цвета сливочного масла, видневшуюся из-под шерстяной шапочки:
– Шатенка? По-моему, вы блондинка.
Собеседница сняла головной убор.
– Недавно я осветлилась и сделала каре, так я моложе выгляжу. Раньше у меня волосы ниже плеч болтались, надоело! Мне давно хотелось изменить внешность, но отец не разрешал. Даже когда я взрослой стала, запрещал красить волосы. А уж в школьные годы и подавно. Сколько слез я в детстве пролила! У меня даже был нервный срыв. Конечно, сыграло роль и то, что как раз в тот момент мама попала в больницу и из нее не вышла. Папа тогда растерялся и отправил меня к тете Нине, своей сестре. Там я пошла в школу и сразу представилась на новом месте Олей Таракановой. Тетя Нина оказалась замечательным человеком, она договорилась с директором школы, и меня под этим именем записали в журнал. С тех пор я всегда так представляюсь, настоящее имя сохранилось только в официальных документах.
– Такого просто быть не может… – пробормотала я. – Меня тоже дразнили – «Сырной помазкой» из-за плавленого сыра «Виола». Но я не рыдала, а дралась с обидчиками, и в конце концов они от меня отвязались. Никто не хотел ходить с расквашенным носом!
Новая знакомая захлопала глазами и только сейчас догадалась спросить:
– А как вас зовут?
Я вытащила права и протянула ей.
– Ой, правда? – ахнула женщина.
– Похоже, что да, – кивнула я.
Моя тезка достала из сумки паспорт.
– Гляди! Наверное, нам нужно перейти на «ты». Значит, нас уже трое!
– А третий кто? – совсем обалдела я.
– Арина Виолова! – Оля потрясла моей книгой. – Она тоже Виола Тараканова.
Я улыбнулась:
– Ты не поняла, я и есть Арина Виолова. Прости, сразу не хотелось говорить, некоторые люди весьма неадекватно реагируют на встречу с автором детективов. Хорошо, хоть твоего отца не звали Ленинид!
– Нет, он был Олег Ефремович, – ответила Оля. – Слушай, неужели такое бывает?
– Как видишь, да, – засмеялась я.
Всю дорогу до квартиры Оли мы сравнивали свои биографии и поняли, что ничего общего, кроме имени и фамилии, у нас нет. Я никогда не знала свою мать и до взрослых лет не встречалась с отцом [Биография Виолы детально описана в книге Дарьи Донцовой «Черт из табакерки», издательство «Эксмо».]. Оля жила в полной семье, а когда ее мама скончалась, очутилась в подмосковном городке Клязино, где девочку воспитывала тетка. Мы совершенно разные люди, непохожие даже внешне, нас объединяет лишь имя и фамилия, и если я предпочитаю, чтобы меня звали Вилкой, то тезка привыкла к имени Ольга.
– Почему же ты осталась Таракановой? – удивилась я. – Насколько понимаю, ты была замужем.
– Папа очень гордился своей фамилией, – сердито ответила Ольга, – вот он и потребовал, чтобы я ее оставила. А мой муж, Сережа Харитонов, не протестовал, он вообще неконфликтный был.
Мои друзья, узнав, что на вечеринке присутствуют две Виолы Таракановы, сначала разинули рты, а потом стали безостановочно произносить тосты. Оля неожиданно развеселилась, было понятно, что ей понравилась компания. Да еще Леня Мартынов, пошушукавшись со своей женой Галей, сбегал в ближайший цветочный магазин и притащил Оле огромный букет роз, к которому был привязан симпатичный зайчик из велюра. Остальные гости переглянулись и стали по-одному исчезать из-за стола. Возвращались они с презентами для Ольги. Ничего интересного в спешке купить нельзя, поэтому подарки оказались шаблонными: ваза из синего стекла, записная книжка-ежедневник на следующий год и парочка плюшевых игрушек. Но Оля растрогалась, и в ее голосе, когда она благодарила дарителей, звучали слезы.
Около восьми вечера Оля позвонила своей подруге. Похоже, та лежала в больнице, я слышала, как моя тезка радостно воскликнула:
– Ритуля, как шов, не болит? Здорово! Главное, слушайся врача. Ой, ты не поверишь, я в ресторане! Представляешь, сегодня на улице…
Рассказав о нашем неожиданном знакомстве, Оля положила трубку в сумочку и сообщила:
– Больше есть я не способна!
– А я с удовольствием полакомлюсь холодцом, – улыбнулась Галя. – Вилка, передай тарелку.
Я протянула было руку, но меня опередила тезка – схватила блюдо и подала его Мартыновой. Галка взяла лопаточку и задумчиво спросила:
– И на какой кусочек решиться?
– Кольцо! – вдруг ахнула Оля. – Какое красивое! Я его сразу не заметила.
Мартынова положила на тарелку холодец и улыбнулась:
– Перстень-то? Мне его Леня в Индии купил. У мужа великолепный вкус, все его подарки восхитительны.
– Не стоит меня хвалить, – делано смутился Леня. – Вот что, девочки, хватит за столом сидеть. Эй, Вилка, Оля, пошли танцевать! Но только вместе!
Мартынов вскочил, схватил нас за руки и поволок на площадку перед небольшой эстрадой, где играл оркестр. Через секунду толпа пляшущих людей оттеснила от меня тёзку и утащила в другой конец зала Лёню…
Спустя четверть часа я выдохлась, вернулась к столу, попила воды и спросила у Гали:
– А где Оля?
– Только что тут сидела, – ответила жена Мартынова.
– Ее что-то расстроило, – подала голос Ника Селезнева, – она покраснела, потом побелела и ушла.
– Куда? – занервничала я.
– В туалет, – буркнул Женя Растов. – Бабы вечно туда носятся, пудрятся, думают, симпатичнее станут.
– Женька! – возмутилась Вера Калинина. – Ты напился!
– Просто расслабился, – возразил кавалер. – Вы тут все на машинах, вот и наливаетесь водой, а у меня жизнь не удалась, я катаюсь на метро, зато могу клюкнуть в любое время дня и ночи.
– Чем ты и занимаешься! – не удержалась Вера. – Нечего на судьбу сетовать, сам виноват.
– Ребята, у нас праздник, – напомнила Галя, – потом отношения выясните.
– Была бы охота… – надулась Вера. – Поздно выяснять, надо выводы делать.
– Все, все, скандал отменяется, – велела Галя.
– Молчи! – наехала на Мартынову Вера. – Из-за кого у меня личная жизнь не сложилась?
– Уж не я ли причина? – прищурилась Галина.
– А кто? – Вера стукнула кулаком по столу. – Отбила у меня Леньку! У нас с ним роман начинался.
– Не было такого, – быстро заявил Леня, косясь на жену, – не ври.
– Да ну? – не успокоилась Вера. – А кто меня к себе на дачу звал? И я ведь согласилась! Мы на субботу поездку запланировали, я в парикмахерскую сбегала, педикюр, маникюр навела, и облом! Исчез кавалер, даже не позвонил. И что же я узнаю, явившись в понедельник на работу? Ленечка с Галей в кино пошел! Ну и разгорелся у них роман, потом свадьба и все такое… А к моему берегу с тех пор, как Ленечка столь элегантно меня бортанул, если не дерьмо, то говно прибивает.
– Это одно и то же, – рассмеялась Ника.
– Что? – оторопело поинтересовался Женька.
– Дерьмо и говно, – уточнила Ника, – синонимы.
– А вот и нет, – плаксиво возразила Вера, – говно дерьмее!
– Получается, что я либо одно, либо другое? – До Растова наконец дошел смысл высказывания Калининой.
– Ты третье – полный отстой! – взвизгнула Вера. – И почему только я с тобой связалась?
– Люди! Вы в ресторане, – Галя безуспешно пыталась купировать разгорающийся скандал.
– Лучше пойдем потанцуем, – сказал Леня супруге и увел ее на площадку перед эстрадой.
– Скотина, – шипела Вера, глядя на Растова, – идиот и алкаш.
– Так не живи со мной, – неожиданно трезво ответил Женька.
Я бочком отошла от столика.
– Вилка, ты куда? – крикнула Ника.
– Пойду Олю поищу, – ответила я.
Вот и не верь после этого своим предчувствиям. Когда мы решили собраться, я подумала, что хорошо бы Вера не пришла. Ведь она одна в ресторан не явится, прихватит кавалера. А поскольку Женя сильно пьет, Калинина, как обычно, начнет его ругать, и получится скандал. На празднике совсем не хотелось ссор, и я даже решила намекнуть Лене, что лучше обойтись без Веры, но потом вспомнила – Галя лучшая подруга Калининой. Мартынова непременно скажет Вере о моем предложении, и та обидится на меня на всю жизнь. И как поступить? Проявить интеллигентность и стать свидетельницей выяснения чужих отношений или, наплевав на чувства Веры, попросить Леонида не звать ее на тусовку? Очень надеюсь, что Калинина не станет сейчас швырять в Женю бокалами. У нас же складчина, и в мои планы не входит оплата разбитой посуды.
В предбаннике туалета Оля стояла перед зеркалом, держа в руке мобильный.
– Ладно, завтра поговорим, – быстро сказала она в трубку, увидев меня, затем сунула сотовый в сумку и пояснила: – Рита, моя единственная подруга, в больнице скучает, ей аппендицит вырезали, и у нее какая-то проблема со швом.
– Неприятно, – кивнула я. – У тебя все в порядке?
