Валентина Андреева - Особняк с видом на безумие
– Привет! – гнусавя и вытирая слезы, жалобно сказала она. – Я к вам, вы дома?
– Ну-у-у… – протянула я.
– Нет, – сказала правду дочь. – Дома у нас только свихнувшийся папик и такой же, только от роду, мой братик.
– Пошли погуляем на лестничной клетке, – предложила я. – Там хорошо, тихо.
Со мной молча согласились.
– Это как считается: мы из дома сами ушли или нас выгнали? – поинтересовалась Алена.
– Думаю, нас вынудили уйти, – сказала я, и в голове тут же зародились умные мысли: – А если вынудили уйти, значит, эти психи нас окончательно достали. И если нас окончательно достали, то пусть они катятся на свой Селигер, поскольку нам настоятельно требуется от них отдохнуть. Спрашивается, по какому поводу надрываемся? Да радоваться надо! Господи! Только бы не передумали!
– Отец без тебя не поедет, – мрачно сказала Алена.
– Это он с голодухи, не подумав, решил. Пойти накормить? Из полотенца можно еще борщ выжать… Ну почему умные мысли так поздно приходят в голову?
– Тебе хоть так приходят, – пробурчала подруга. – И что теперь делать? – Я открыла рот, чтобы дать ей совет, но она сделала предупредительный жест рукой. – Сама знаю. Вот только если сейчас начну уговаривать своих мужиков ехать на эту чертову рыбалку, они будут мужественно отказываться, принося себя в жертву моим амбициям. Не могу же я прямо сказать, что сдуру упустила возможность пожить без них по-человечески…
Мы задумались, но в голову ничего не приходило, кроме необходимости полить на лоджии рассаду.
– Эврика! – воскликнула дочь, и мы испуганно вздрогнули. – Надо им сказать, что есть компромисс. Тридцатое апреля в женском обществе проведем на даче, а потом подъедем к ним. Вчетвером они прекрасно уместятся в нашей «Ниве». Даже если Деньку считать человеком, то и ей места хватит. А тридцатого позвоним им и скажем… Ну, не знаю. Короче, что-нибудь придумаем…
– В кого ты только пошла, такая умница? – умилилась Наташка. – Наверное, в меня. Только хочу добавить важную вещь – ни в коем случае не показывайте себя виноватыми. Потом от упреков не отмоемся. Помните: мы – жертвы! И еще – Деньку я мужикам не отдам. Из женской солидарности. Она, как и мы, – жертва.
Я с сомнением посмотрела на подругу. Это слово к ней плохо подходило. Ей бы сейчас кочергу в руки или автомат. Как пойдет приносить себя в жертву!..
2
Торжественные проводы четырех рыболовов состоялись двадцать седьмого апреля в час дня. Наталья за свою редкостную уступчивость была удостоена ценного подарка в виде любимых духов, а я – очередной порции наставлений: как заботиться о себе и дочери без мужского присмотра. Свекровь поучать себя не позволила, легкомысленно отмахнувшись рукой и пожелав сыну катиться туда, куда собрался, и не забывать самому за собой смотреть.
Ровно через два часа, веселые и довольные (все, кроме кошки и Деньки), мы ехали на дачу. Каждый раз по дороге на фазенду и обратно бедная Элька переживала стресс. Сначала забивалась в любой мало-мальски пригодный угол и изображала из себя белый меховой шар, время от времени жалобно мяукающий. Потом до ее сознания доходило, что в несчастном положении находится не она одна, поэтому пробиралась на колени к Аленке, демонстрируя стремление принять неизбежное вместе с любимой хозяйкой. К концу пути, а он у нас всего-то сорок минут, персиянка уже спокойно спала и недовольно урчала, если дочь пробовала пошевелиться. Денька же не любила ездить в стесненных условиях. Привыкла чувствовать себя барыней на заднем сиденье, но на этот раз пришлось ехать у меня на руках и терпеть соседство белой, пушистой мымры, надрывающейся так, что вяли купированные уши боксерихи.
Лесная дорога за неделю успела значительно измениться. Деревья и кустарники окончательно расправили зеленый наряд. За его новизной и свежестью скрылись ветки и сучки, казавшиеся скучными и неказистыми зимой. Сквозь траву проглядывали белые звездочки первых весенних цветов. Губы сами растягивались в улыбке. Даже новые выбоины на старом асфальтовом покрытии не раздражали…
Кто из нас первый услышал душераздирающий крик где-то впереди, уже не помню. Улыбки разом погасли, уступив место испуганной настороженности. Денька тихонько гавкнула, Элька взвыла. Я сразу вспомнила Димкины слова о том, что меня нельзя оставлять без присмотра. Накаркал! Свекровь истово, с размахом, перекрестилась.
Наташка сбросила скорость и осторожно поехала вперед на второй передаче. За поворотом открылась жуткая картина: на дороге валялся мужчина и сучил ногами. Рядом с ним стояла девочка лет тринадцати и, обхватив себя руками, в которых держала сумочку, за голову, истошно кричала.
Наталья свернула на обочину и остановила машину. Элька моментально сиганула под сиденье. Денька – тоже. Я уже хотела открыть дверцу и выскочить, но Наташка сделала предостерегающий жест:
– Погоди! А вдруг это ловушка? Сейчас вылезем из машины, а на нас как набросятся бандиты!
– Откуда? – растерялась я.
– Из леса, вестимо… Мужик-то живой. Может, пьяный?
– Нет, вы как хотите, а я так сидеть не могу, – решительно заявила Алена. – Маменька, освободи переднее сиденье. Я вылезу. Кошку берегите. Бабуля, сиди в машине и не давай ей удрать!
Пришлось выметаться из авто вместе с Денькой. Выскочив следом за нами, Алена подошла к мужчине и присела перед ним на корточки. Девчонка воплей не прекращала, только обернулась в нашу сторону.
Наталья вылезла из машины, а следом за ней и я, на ходу поймав Эльку и закинув ее на заднее сиденье к перепуганной свекрови. Денька так и сидела, сжавшись в комок в самом углу салона.
Аленка попыталась приподнять мужчине голову. Он был без сознания и дышал с трудом. Лицо бледное, пальцы рук скребли асфальт.
– Что случилось?! – попробовала Наталья переорать девочку. Она не реагировала – продолжала визжать на разные голоса, иногда переходя на «ой, мамочки!».
– Не пойму, – пробормотала Алена, – похоже на приступ эпилепсии…
– Хватит орать!!! – рявкнула Наталья на девицу так, что по лесу прекратился гул и смолкли птицы. Та замолчала, испуганно глядя на нас сухими, без слез, глазами. – А теперь слушай меня и отвечай на вопросы, – не давая ей расслабиться, продолжила подруга: – У отца раньше приступы эпилепсии были?
– Не-ет… – истерично пропела девица. – Мы к станции шли, он упал и все-о-о-о… Он умрет, да?
– Оторви от головы свой ридикюль вместе с руками и открой. Там наверняка найдешь носовой платок. Дашь его мне, – скомандовала девчонке Алена, поддерживая на весу голову мужчины.
– Ну точно, эпилепсия! Сейчас начнется… дискотека, – процедила Наташка. – Надо держать мужика. Ленусик, отходи, у меня сил больше, я сама сверну ему голову набок. Хорошо, что ты вытащила ему язык вовремя, а то мог бы и пальцы откусить. Вы обе валитесь ему на ноги и держите, сейчас брыкаться начнет…
Я привязала Деньку к березе и подскочила на помощь.
Со стороны дач подъехали две иномарки, из них высыпало четверо мужчин. Девица предприняла очередную попытку взвыть, но Наталья, успевшая поменяться местами с Аленкой, злобно прошипела:
– Сейчас прекращу спасательную операцию и надаю тебе по морде!..
Хорошенькое личико моментально скуксилось, но замолчало.
– Ребята, помогите удержать эпилептика, – обратилась Аленка к вновь прибывшим. – Сейчас начнутся судороги, боюсь, разнесет нас по ближайшим кустам. – Как бы в подтверждение этих слов мужчина встрепенулся и с бешеной силой рванулся в тщетной попытке оторвать голову от земли. Водители и пассажиры иномарок опомнились и кинулись на подмогу. Эпилептик рвался и метался с бешеной силой, выпученные глаза жутко вращались. Лицо от натуги приобрело неописуемый цвет. Девочка, пользуясь безнаказанностью, вопила с утроенной энергией – по-своему защищалась от страшной картины.
Наконец судороги стали стихать, но мужчина по-прежнему рвался, только уже в попытке высвободиться от оравы, как ему казалось, бандитов, прижимающих его к земле. Вполне осмысленный взгляд остановился на дочери. Она прекратила орать и с надеждой и страхом наблюдала за тем, как отец приходит в себя. Из-под дешевенькой сумочки раздавалось судорожное: «Папочка, папочка…»
– Все прекрасно, – заявила Наталья мужчине, ослабляя хватку. – Вы только что оклемались… или почти оклемались от приступа эпилепсии…
Ему помогли сесть, и он беспомощно оглядывался по сторонам в тщетной попытке понять, что произошло.
– Вам надо обязательно показаться врачу, – тихо сказала Алена и, повернувшись к девице, спросила: – Тебя как зовут?
– Катя, – промямлила та, опуская сумочку вниз.
– Так вот, Катя, в следующий раз ори ровно до того момента, как придет помощь. А то отца угробишь. Помощники со страху разбегутся. Ты говоришь, у папы первый раз такое? – Катя кивнула. – А вчера папа не выпил лишнего? – Отрицательное движение головы убедило нас в том, что девочка вообще решила не открывать рот. – Будет пить – будет продолжение… – сурово отчеканила Алена.
