Белая колбаса любви - Янина Олеговна Береснева
— Ладно, поехали.
Наверное, мозги в тот день у меня и впрямь работали плохо, потому что я на негнущихся ногах все-таки поплелась одеваться. Собравшись, мы погрузились в машину и направили колеса в сторону завода. Что мы там собирались искать, я так и не поняла. Но в этот самый момент очень кстати зазвонил телефон. За рулем болтать я не люблю, но трубку в этот раз все-таки взяла:
— Софья Павловна? Это из издательства по поводу встречи с читателями. Помните?
— Да нет… А где Вика?
— Ой, наверное, накладочка вышла. Вика заболела, я за нее. Тут срочно надо книги подписать для продажи. И обговорить формат интервью. Не могли бы вы подъехать сейчас в книжный на Ольховой?
Голос показался мне незнакомым, но всех ассистентов я не знала, потому звонку не удивилась, а даже обрадовалась. Не придется переться на завод и терять время даром, потакая дуростям Пелагеи.
Я поспешно согласилась и уточнила, когда именно нужно быть на месте.
— Подъезжайте прямо сейчас, нужно уладить кое-какие вопросы, я дам вам список ответов для прессы. Заодно обсудим рекламную кампанию.
— Хорошо, через 20 минут буду! — заверила я и ловко развернулась на перекрестке, потому что улица Ольховая была в противоположной части города. Я решила срезать путь по объездной, для чего свернула направо. И прибавила газу. Пелагея недовольно скривилась, но я уверила ее, что все дело не займет и часа.
Пока мы ехали к книжному, она заприметила храм и потребовала, чтобы я в срочном порядке затормозила. У нее назрела неотложная потребность поставить свечку своей святой, чтобы заручиться поддержкой высших сил. Я вздохнула, но спорить не стала и терпеливо ждала ее около получаса, рассматривая свой маникюр. Когда же мы, наконец, подъехали к парковке возле конечной точки маршрута, Пелагея заприметила напротив супермаркет, а возле него — автомат с газировкой. И заявила, что ее мучает непреодолимая жажда.
Пришлось плестись к автомату вместе с ней.
— У меня мелочи нет, только кредитная карта, а карты автомат не берет, — развела я руками, уверенная, что Пелагея денег с собой не брала.
Тут моя новоявленная сестра вновь меня удивила. Жестом фокусника Пелагея извлекла из своего необъятного рюкзака монету на леске и хитро мне подмигнула. Мол, знай наших. Пока я таращилась на нее, она быстро опустила монету в автомат, пресекая мои слабые попытки оттащить ее от вожделенного водопоя. Получив таким образом три стакана газировки, она вдоволь напилась и даже удовлетворенно крякнула. Расщедрившись, она даже протянула один стаканчик мне.
— Ты что вытворяешь? — сгорая от стыда и высматривая камеры, которых, к счастью, тут не оказалось, прошипела я. — А если бы…
— Да ладно, — беспечно махнула она рукой. — У меня еще в техникуме дружок был, скотина редкостная оказался, но рукастый, слов нет. Он меня таким трюкам научил, закачаешься. Я тебе потом расскажу. Ты пей, пей, а то газики выйдут.
Пока мы пили и спорили, прошло еще минут двадцать. Я с тоской поглядывала на часы, но тут Пелагея, естественно, захотела в туалет и потребовала, чтобы я ее провела.
— Иди сама, я уже и так задержалась, подводить людей не моих правилах. От тебя одно беспокойство, следующий раз оставлю тебя дома, — заныла я.
— Ты с ума сошла, я в туалет одна не пойду, у меня же клаустрофобия, — обиделась она.
— Когда ты съела конфет со слабительным, клаустрофобия тебя не беспокоила. Засела основательно и надолго.
— Это был экстренный случай. К тому же, там был дом, а тут — чужая территория, — отрезала родственница и стала вертеть головой, высматривая вожделенную табличку.
Короче, в книжный я беспощадно опоздала. И уже было собралась звонить, чтобы перенести встречу, как телефон снова завибрировал. Звонила Лариса. Подняв трубку, я было подумала, что она пьяная, потому что сначала не смогла разобрать ее речь из-за странных всхлипываний. Пелагея, увидев мое лицо, приклеилась к трубке с другой стороны. Оказалось, Лариса рыдала:
— Соня, приезжай, в Петьку полчаса назад стреляли. Он сейчас в больнице Скорой помощи, ранение сложное, и крови он потерял много. Я тут совсем одна. Третий этаж, сразу направо.
Мы переглянулись и кинулись к машине, на ходу обсуждая страшную весть. На бешеной скорости понеслись в больницу. Естественно, ни о какой встрече в книжном я уже и не вспоминала. Поднявшись на нужный этаж, я даже не удивилась, застав в коридоре Алексея с верным спутником. Лариса рыдала на плече утреннего ловеласа, Толик пил кофе из пластикового стаканчика и заметно нервничал.
— А ты что тут делаешь? — рыкнула на него Пелагея, игнорируя Алексея. Я успела рассказать ей о его похождениях, и теперь она была настроена к ходоку по бабам весьма скептически.
— Зашли узнать про бабку, а тут такое… — нехотя ответил Толик, косясь на меня.
Я поспешила к Ларисе, обняла ее и стала расспрашивать о состоянии пасынка. Тут ее позвали в кабинет врача, и мы временно остались втроем.
— Чего это вы к бабке пристали? — не унималась Пелагея. — Она вам что, наследство завещала? Свою вставную золотую челюсть?
— Соня сказала, что ее убить хотели, эту версию надо было проверить, — спокойно и с достоинством ответил Толик. — Жаль, бабка пока без сознания.
— А вот Петра Борисовича кто-то точно пытался убить, — задумчиво протянул Алексей, взглянув на меня. Стреляли в него полчаса назад, на парковке книжного магазина на Ольховой. А ты где в это время была?
— Так возле книжного и была, — тут до меня стало доходить, что такое совпадение выглядит как минимум странно. — Мне позвонили и назначили встречу, от издательства…
— Интересное кино, — присвистнул Толик, косясь на Алексея. Тот смотрел на меня, как солдат на вошь, а я вдруг поняла, что он имеет в виду и покраснела:
— Придурки! Мы с Пелагеей ехали на завод, мне позвонили из издательства, и мы поехали в книжный, — тут я поняла, что сболтнула лишнее, но Алексей был начеку:
— И что это мы забыли на заводе? Я же сказал, без меня ни во что не лезть. Решили расследованиями заняться?
