Любовь и птеродактили - Елена Ивановна Логунова
– Что такое? Мы заблудились?! – испугался Петрик.
– Мы не можем заблудиться, у нас тут целая слоновья тропа, – успокоила я.
– Вам не кажется, что тут как-то странно пахнет? – обернулся к нам проводник.
– Ну-у-у… Дикой природой, – неуверенно ответила я, потому как и вправду ощутимо пованивало. – Возможно, отходами жизнедеятельности нудистов? Где-то же должны быть у них, пардон, выгребные ямы, помойки…
– Нет, Люся, это уже не жизнедеятельность, – чутко поведя носом, возразил дарлинг. – Это дохлятина!
– Кто-то умер? – встревожилась я.
В глубине души чутко ворохнулась паранойя. В голове загомонили голоса.
– Кто-то большой, – оценила амбре моя логика.
– Слон? – предположил природный авантюризм.
Он у меня такой – изобретательный, но безрассудный.
Мы прошли еще немного вперед, и вонь усилилась.
– Вот это точно не фрагменты трансвеститов, – сказал мой авантюризм. – Это они уже целиком, причем, боюсь, в большом количестве!
– Стойте здесь. – Построжавший Артем жестом удержал нас с Петриком, авантюризмом, логикой и паранойей на месте. – А я схожу, посмотрю…
Он сошел с тропы и, удачно просквозив между двумя дюжими борщевиками, скрылся в зарослях.
Мы с дарлингом немного постояли на слоновье-нудистской тропе, а потом, не сговариваясь, отошли под деревья. Там и остались, переминаясь с ноги на ногу и с тоской глядя на буйную лесную зелень, ароматизированную отнюдь не ромашками.
– Что ж мы вечно гадость какую-то находим, а, бусинка? – досадливо вопросил Петрик. – То утопленников, то вообще кого-то некондиционного…
– Почему же только гадость, вчера мы тебе прекрасные ласты нашли, – справедливости ради напомнила я.
– Маловата компенсация за гору разложившихся трупов!
– Типун тебе на язык!
Захрустели сочные лопухи и могучая крапива, из зарослей, почесываясь, выступил наш гид и разведчик.
– Ну что там? Гора трупов? – спешно спросила я, искренне надеясь, что это предположение будет немедленно опровергнуто.
Как бы не так!
Артем кивнул:
– Точно, гора трупов!
– Божечки!
– Вашу мать!
– Спокойно, трупы рыбьи! Какие-то горе-рыбаки вывалили в овражек кучу мальков. – Артем развернул нас, направляя обратно. – Предлагаю сейчас не ходить туда, давайте совершим экскурсию к нудистам через пару дней, когда вонять перестанет.
– Я вас услышал! – донеслось с тропы. – Понял, есть, будет сделано!
Не заметив нас за кустами, мимо бодро протрусил Бабай, на ходу разговаривающий по телефону.
– Он что, тоже нудист?! – ужаснулся Петрик и сморщил нос, показывая, что его чувство прекрасного смертельно оскорблено. Он даже от вони дохлой рыбы так не кривился. – О нет, вот это я совершенно точно видеть не хочу! Ты прав, Артемчик, уходим отсюда!
Мы вернулись в шанхай, сели в оставленную там машину и поехали смотреть хваленую локацию с прямым доступом к морскому прибою. На берегу задержались ненадолго: постановили считать это место подходящим для нашего плана Б и, сделав несколько фото для Дорониной, вернулись в поселок.
Как раз подошло время обеда – мероприятия, которое лично я не люблю пропускать. Слишком свежо еще в моей памяти полуголодное время работы малооплачиваемым журналистом, чтобы отказываться от очередного приема пищи только потому, что я еще не нагуляла аппетит. Как говорила моя любимая ба Зина, он сам приходит во время еды.
К сожалению, помимо аппетита во время еды к нам пришла Доронина с двумя полными тарелками и своеобычными несправедливыми обвинениями:
– Вы уже тут, бездельники? А говорят – кто не работает, тот не ест.
– Это кто тут бездельники? Это мы тут бездельники?! Какая гнусная клевета! – Возмущенный Петрик воинственно вскинул нож и вилку и огляделся, словно призывая всех в свидетели.
Окружающие, всецело занятые содержимым своих тарелок, не проявили интереса к происходящему за нашим столиком, и Петрик тоже вернулся к ростбифу. Но распиливал он его как-то особенно агрессивно и с сердитым ворчанием, в котором сквозь чавкание угадывались отдельные слова – я разобрала «неуважение», «возмутительно» и «уволюсь».
Не знаю, что расслышала Дора, но она сменила тему, заявив:
– У нас проблема! – И по примеру Петрика яростно вонзила вилку в котлету.
– У нас нет проблем, локацию для плана Б мы подобрали, вот, посмотри фото. – Я попыталась показать начальнице красивые снимки, но она левой рукой отодвинула мой смартфон, а правой размолола несчастную котлету в фарш, но потом в сердцах бросила вилку.
Я поняла, что дело серьезное. Котлета была очень вкусная и не заслуживала такого варварского обращения.
– В чем дело, дарлинг? – Петрик тоже сообразил, что Доронина слишком раздражена.
– Знаете, кого я встретила сегодня утром?
– Хм, дай подумать, кто мог привести тебя в такое состояние. – Петрик включился в игру. – Один из бывших? Налоговый инспектор? Дементор из Аскабана?
– Все шутишь, дарлинг? Я тут встретила Светозарную.
– Это какая-то сектантская тема, я не понял? – Дружище посмотрел на меня.
Я хмыкнула:
– Ну, почти. Светлана Светозарная – мотивационный коуч, инструктор по просветлению, не знаю, как правильно сказать.
– Просто ведьма, – подсказала Дора.
– Она называет себя скромно и со вкусом: мистик-мастер. Федор Михалыч считает, что они конкурируют.
– Конечно, мы конкурируем! – подтвердила Доронина, снова взяв вилку, чтобы покрошить в пюре картошку фри. – У нас целевая аудитория одна и та же: скучающие богатенькие дамочки. И если в городе-миллионнике кормовой базы хватает и мне, и Райке, то в этом маленьком курортном поселке за свой кусок придется драться в кровь.
– Стоп, а Райка кто такая? – снова не понял Петрик.
– Это она и есть, Светлана Светозарная, по паспорту – Раиса Краснолоб, – быстро объяснила я и повернулась к Доре: – С чего ты взяла, что Светозарная тут тоже по делу? Она, наверное, просто в отпуск на море приехала – загорать и купаться…
– С того, что я эту ведьму не просто видела, но и слышала! – Доронина энергично перемешала котлетное крошево с картофельным, посмотрела на получившееся месиво и с чувством сказала: – Вот же дрянь!
Я молча придвинула к ней свою тарелку с еще не тронутым вторым, но оказалось, что Дора ругала не еду.
– Мерзавка сидела в шезлонге у бассейна и хвасталась кому-то по телефону, что обработала уже больше восьми тысяч единиц, осталось еще две, как договаривались!
– Федор Михалыч, ты чего? – Я покрутила пальцем у виска. – Не может быть такого количества клиентов у Светозарной, не организует же она всероссийский марафонский забег в нирвану!
– А если организует? Тогда это просто позор: у нее мероприятие на десять тысяч человек, а у нас всего на дюжину. – Доронина скривилась, будто сейчас заплачет.
– Ну, ну, не надо раньше времени расстраиваться, дарлинг, – разжалобился сердобольный Петрик. – Не волнуйся, мы проясним этот вопрос. Да, Люся?
– Да, Петя, – сказала я, подавив тяжкий вздох.
Какие только вопросы мы не проясняем! Одним больше, одним меньше – подумаешь!
Тем
