Дональд Уэстлейк - Проклятый изумруд
— Не обязательно, — возразил Проскер. — Вы помните слабость майора к досье?
Келп нахмурил брови.
— Бумажки в папках? Ну и что из этого?
— Всё зависит от человека, который откроет эти папки и прочитает бумажки. Прокурор Манхэттена, например, безусловно найдёт чтение этих бумаг занимательным. Это раскроет пять преступлений, совсем свеженьких; а потом могут появиться догадки и по поводу кое-каких старых преступлений…
Келп, прищурившись, подозрительно посмотрел на Проскера.
— Майор собирается нас заложить?
— Только в том случае, если вы попытаетесь причинить ему неприятности. В сущности, вы легко отделались, учитывая неумелость, с которой выполняли свою миссию.
— Неумелость?!
— Вам понадобилось пять попыток, чтобы получить камень, — напомнил Проскер. — Заметьте, это не критика. Всё хорошо, что хорошо кончается, как сказал великий маг, вы и ваши товарищи в конце концов поставили товар. Но вы не явили тот образчик эффективности и профессионализма, на который, нанимая вас, рассчитывал майор.
— Он самого начала собирался нас надуть? — в ярости закричал Келп.
— У меня нет своего мнения на этот счёт. Прошу вас положить изумруд на стол.
— Не думаете ли вы, что я настолько ненормален, что взял его сюда?
— Я именно так и думаю, — спокойно сказал Проскер. — Вопрос в том, настолько ли вы ненормальны, чтобы заставить господ, стоящих позади вас, отобрать его. Ну?
Келп размышлял. Он задыхался от ярости и бессилия, но всё же пришёл к решению не быть таким ненормальным. К чему бессмысленное сопротивление? Надо свыкнуться, что этот раунд за противником, утешая себя мыслью, что борьба ещё не закончена. Келп достал из кармана маленькую коробочку и положил её на стол.
— Отлично, — улыбаясь, произнёс Проскер.
Он протянул обе руки, открыл коробочку и снова улыбнулся.
Потом закрыл её и посмотрел мимо Келпа на трёх молчаливых мужчин.
— Один из вас должен отнести это майору, — сказал он.
Чернокожий секретарь, поблёскивая стёклами очков, взял коробочку и вышел из комнаты. Келп проводил его взглядом.
— Теперь, — сказал Проскер и Келп повернулся в его сторону.
— Теперь, — повторил Проскер, — я немедленно отправлюсь в полицию. Я уже придумал хорошую историю: меня похитила группа людей, ошибочно думавших, что мне известно, где спрятано сокровище одного моего клиента. Им понадобилось несколько дней, чтобы убедиться в своей ошибке, и тогда они меня выпустили. Я никого из них не узнал и не смогу узнать среди серии фотографий всяких мошенников, которые мне покажут в полиции. Как видите, ни майор, ни я не имеем намерений доставлять вам неприятности. Надеюсь, вы будете об этом помнить и не вынудите нас прибегнуть к более строгим мерам.
— Продолжайте, — сказал Келп. — Ещё что?
— Больше ничего, — заключил адвокат. — Вы не получите ни одного доллара. Майор и я решили покрыть ваши преступления ради этого изумруда. Если вы удовольствуетесь тем, что вернётесь к своим делам, это будет конец истории, но если хоть один из вас доставит неприятности майору или мне, мы в состоянии сделать вашу жизнь весьма затруднительной.
— Майор может вернуться Талабво, — заметил Келп. — Но вы-то остаётесь здесь.
— Нет, — приветливо улыбнулся Проскер. — В Талабво нуждаются в юридических советниках — разрабатывать новую конституцию. Должность весьма значительная и хорошо оплачиваемая. Для подготовки новой конституции потребуется около пяти лет. Я заранее радуюсь перемене обстановки.
— Я пожелал бы вам одну перемену обстановки, — бросил Келп.
— Не сомневаюсь, — кивнул Проскер. — Мне очень не хочется вас выпроваживать, но я немного стеснён во времени. У вас есть ко мне вопросы?
— Ни одного, на который вы хотели бы ответить, — сказал Келп и встал. — До встречи, Проскер.
— Вряд ли она состоится, — ответил Проскер. — Эти двое господ проводят вас.
Что они и сделали, сразу же закрыв за ним дверь.
Машина Марча стояла за углом. Келп подбежал к ней и скользнул на переднее сиденье.
— Всё нормально? — спросил Марч.
— Всё паршиво, — коротко ответил Келп. — Подай вперёд, чтобы можно было видеть улицу.
Марч реагировал немедленно: включил зажигание, отъехал и спросил:
— В чём дело?
— Нас надули. Мне нужно позвонить по телефону. Если кто-нибудь выйдет из посольства, раздави его.
— С удовольствием, — сказал Марч, и Келп выскочил из машины.
Ролло вошёл в комнату.
— У телефона второй бурбон. Он хочет с тобой поговорить.
— Я так и знал, — сказал Гринвуд. — Что-нибудь должно было случиться.
— Может, и нет, — пожал плечами Дортмундер, но, судя по его тону, он и сам в это не верил.
Он встал, прошёл следом за Ролло в бар, а оттуда — в телефонную будку. Закрыв за собой дверь, он поднял трубку.
— Да?
— Обмануты, — раздался голос Келпа. — Приезжей быстрее.
— Ладно, — ответил Дортмундер и повесил трубку.
Выйдя из кабины, он стремительно прошёл к комнате, открыл дверь, просунул голову и скомандовал:
— Пошли!
— Это уже действует мне на нервы! — возмутился Чефуик.
Он резко поставил свой стакан с диет-колой на стол и последовал в Дортмундером и Гринвудом.
Такси нашли сразу же, но понадобилась целая вечность, чтобы пересечь парк. Во всяком случае, дорога показалась им вечностью.
Но, наконец, и вечность закончилась, и Дортмундер с друзьями вылезли на углу улицы, в полуквартале от посольства Талабво. Марч побежал к ним навстречу, и, когда такси отъехало, Дортмундер спросил:
— Что случилось?
— Нас обманули, — сообщил Марч. — Проскер и майор заодно.
— Нужно было зарыть его в лесу! — прорычал Гринвуд. — Я это знал, я слишком добр, вот и всё.
— Замолчи, — приказал Дортмундер и спросил у Марча: — Где Келп?
— Пошёл за ними, — ответил Марч. — Майор, Проскер и трое негров вышли из посольства минут пять назад и сели в такси. С багажом. Келп последовал за ними в другом такси.
— Проклятье! — сказал Дортмундер. — Мы потратили слишком много времени, объезжая парк.
— Нам надо ждать Келпа здесь, что ли? — спросил Гринвуд.
Марч указал на телефонную будку на углу улицы.
— Он записал номер телефона этой будки и позвонит, как только сможет.
— Разумное решение, — одобрил Дортмундер. — Тогда ты, Марч, останешься возле кабины, а Чефуик и я войдём в посольство. Гринвуд, оружие с собой?
— Конечно.
— Дай его мне.
Гринвуд передал Дортмундеру свой револьвер, который тот сунул в карман.
— Будешь стоять на стрёме.
Марч вернулся к телефонной будке, а Дортмундер, Чефуик и Гринвуд быстро направились к посольству. Гринвуд у входа остановился и, облокотившись на решётку из кованого железа, с небрежным видом закурил сигарету, в то время как Дортмундер и Чефуик поднялись по ступеням. На ходу Чефуик достал из кармана несколько маленьких отмычек.
…Пятница, четыре часа дня. Пятая авеню была забита машинами. На тротуарах толкались пешеходы, няни прогуливали детей в колясочках, цветные сиделки заботливо вели согбенных стариков… Дортмундер и Чефуик повернулись спиной к этой толпе, загораживая виртуозные руки слесаря. Дверь отворилась, и Дортмундер с Чефуиком скользнули внутрь. Дортмундер достал револьвер, а Чефуик закрыл дверь.
Две первые комнаты, которые они стремительно прошли, были пустыми, но в третьей за пишущими машинками сидели две негритянки-секретарши. Их быстро заперли в шкаф, а Дортмундер с Чефуиком продолжили свой путь.
В кабинете Айко они нашли на письменном столе записную книжку с пометкой карандашом на первой странице: «Кеннеди-№ 301-7 ч. 15 м.»
— Они, вероятно, поехали в аэропорт, — догадался Чефуик.
— Но какой авиакомпании рейс?
Чефуик ещё раз внимательно посмотрел в записную книжку.
— Тут не указано.
— Справочник! — потребовал Дортмундер.
Они начали открывать все ящики в поисках телефонной книги, которая оказалась в нижнем левом отделении.
— Ты будешь звонить во все авиационные компании? — поинтересовался Чефуик.
— Надеюсь, не придётся. Попробуем «Пан-Ам». — Он поискал номер, набрал его, и на четвёртый звонок ему ответил невыразительный женский голос.
— Я хочу задать вам вопрос, который может показаться глупым, — начал Дортмундер, — но я пытаюсь пресечь бегство одной парочки.
— Бегство, сэр?
— Я не хочу становиться на пути зарождающейся любви, — извинился Дортмундер, — однако только что стало известно, этот мужчина уже женат. Мы знаем, что они улетают сегодня вечером из аэропорта Кеннеди в семь часов пятнадцать минут. Рейс № 301.
— «Пан-Америка», сэр?
— А вот этого мы не знаем. Нам неизвестны авиакомпания и направление.
